или что у них там припасено.
— Хорошо погуляли, Шиилит, Ания? — По драконьей традиции белый начал со старшей, и я вежливо улыбнулась ему, не забывая следить за своими мыслями:
— Замечательно!
А вот Аня отвечать вообще не стала, а сразу набросилась на друга с вопросами:
— Хаар, всех обыскали, всё посмотрели? Может, предатель хранит этот артефакт при себе?
— Не может, — Хаарвен сделал отрицательный жест, — мы с Каэмом учуяли бы. Ты-то маленькая, не распознаешь, но все слуги постоянно ходят по дому, не таясь, выполняют различную работу… да нет, Ания, это слишком самонадеянно! Он бы побоялся!
— Предавать нас — вот что было самонадеянным, — тихо сказала Аня. — Да ещё и сваливать вину на глупого, робкого Эйрека, который сам себя не защитит!
Всё это время я держалась в стороне, но теперь выступила вперёд:
— А могу я взглянуть на почтовый артефакт?
Хаарвен и Аня переглянулись.
— Разумеется, у вас есть на это полное право, достойная Тэн-Шиилит, — после паузы согласился светловолосый дракон. — Ведь этот замок — ваш… почти ваш.
Драконья сокровищница удивила меня тем, что магические артефакты стояли на подставках, лежали на полках или были подвешены на гвоздях, а не свалены в одну кучу, как на рисунках в стиле фэнтези, которых я навидалась, читая книги. Но потом я вспомнила, в каком порядке Каэм содержал свою лабораторию, и всё встало на свои места.
Ещё больше меня поразило то, что почтовый артефакт выглядел именно таким, каким я его себе представляла. Словно когда-то я его уже видела. Неживой голубь, похожий на призрак, при моём приближении даже не шелохнулся. Он сидел на жёрдочке и ждал письма.
Я нерешительно коснулась светящихся перьев и тут же отдёрнула руку. Они предсказуемо источали мертвенный холод, а не живое тепло, но одно дело — предположить, а другое — дотронуться. Голубь слегка приподнял лапку, подождал и опустил её обратно. Было ясно, что я не собираюсь отправлять никаких писем… да и кому?
— Вы пришли к какой-то мысли, Шиилит? — нетерпеливо полюбопытствовал белый дракон. Я оглянулась на него:
— Да… пожалуй, что пришла. Предатель должен сам себя выдать, и мы устроим для него спектакль. В вашем мире же существуют спектакли?
Расследование расследованием, а забывать о задании Каэма тоже не стоило. Поэтому вечером, торжественно неся в руке канделябр со свечами, которые то и дело мне подмигивали, и в сопровождении хмурого Арена я открыла дверь библиотеки.
— Подожди там, — кивнула стражнику на полутёмный коридор и проскользнула внутрь огромной, знакомо пахнущей книжной пылью комнаты. Поставила канделябр на стол и лишь потом зачарованно огляделась.
Полки с книгами, свитками, древними манускриптами и старинными рукописями уходили ввысь, под самый потолок, на котором смутно виднелись переплетавшиеся узоры. У меня аж ладони вспотели от предвкушения — сколько здесь всего!..
Но я быстро умерила свой восторг, вспомнив, что мне нужна только книжка про эхмере. И слово-то какое, еле выговаривается! Что и говорить, язык у драконов резкий, грубоватый, не столь благозвучный, как, например, французский. Но странным образом именно это мне и нравилось. Особенно такой язык шёл некоторым обладателям чёрных чешуек… Я тряхнула головой, как наяву услышав насмешливый голос Каэма: «Неужели книгу не нашли, моя благородная невеста?», и решительно направилась к ближайшему стеллажу. Завтра утром буду во всеоружии, даже если придётся зубрить символы ночью! Дракону не удастся застать меня врасплох.
Главное — опять случайно не проговориться, как было в сокровищнице. Спасибо, что смогла объясниться: заявила, что ящерицей себя уже помню, тот мир тоже помню, а там мне в квартире по телевизору — мол, это такая волшебная коробка — показывали спектакль. Ну, а потом хозяйка выключила телевизор и вышла, а там возьми и появись Каэм прямо из стены…
Выслушав меня, Хаарвен перестал подозрительно щуриться.
— Так, глядишь, и вся память к вам вернётся, Шиилит! — воскликнул он, а напряжённая Аня чуть расслабилась.
Но взгляд у неё был очень красноречивым, и я его запомнила.
— Раньше надо было идти сюда, — сказала я, возвращаясь мыслями к библиотеке и вытаскивая на слабый свет парочку томов. Обычно библиотечная тишина казалась мне уютной, но сейчас слегка тревожила, будто в ней пряталось что-то… может, и не злое, но готовое подшутить надо мной в любой момент.
— И пошла бы, если бы не это глупейшее письмо от папаши Хаарвена… «Ты — позор рода, и если ты не вернёшься по моему зову, я последую совету мудрых людей и исключу тебя из списка наследников. Твоя бедная матушка слегла от расстройства»… Да, а вот это называется эмоциональным шантажом! — Я с грохотом захлопнула сначала одну книгу, а затем другую, обнаружив, что к символике эхмере они не имеют ни малейшего отношения. Мне почудился вздох, а затем недовольное сопенье, но я списала это на свои расстроенные нервы. Шутка ли — очутиться в мире, где правят драконы, и прикидываться невестой одного из них — далеко не самого добродушного и понимающего!
— А я возьми и скажи Хаарвену: если он — позор рода, то каковы же остальные сыновья? — Едва я договорила эти слова, как по библиотеке пронёсся ветерок и затушил все шесть свечей.
Мне стало страшно, сердце замерло, а потом забилось с удвоенной силой. Я прижала руку к груди, спрашивая себя, что это, и запоздало соображая, как глупо было зайти сюда одной, без Ани или Хаарвена, и как наивно было думать, что драконья библиотека ничем не отличается от нашей городской.
— Ну и как бы я взяла с собой Аню? Она же была увлечена тем, чтобы помочь Хаарвену сочинить ответ для его благородного папаши, — чуть слышно проговорила я и медленно-медленно двинулась к выходу. Но тут один из стеллажей выступил вперёд и загородил мне дверь!
Вскрикнув от ужаса, я подалась назад, врезалась в другой стеллаж и каким-то чудом успела отскочить в сторону, прежде чем он с грохотом обрушился на пол. Рассыпались книги, что-то зашелестело на полу. Я отпрянула, забилась в угол и стояла там, дрожа и пытаясь оглядеться в кромешной тьме. Неужели шум не привлёк внимания Арена? Привлёк, да ещё как — я услышала обеспокоенный голос стражника:
— Госпожа Тэн, с вами всё в порядке? Госпожа Тэн!
Судя по звукам, он попытался открыть дверь, но её как будто заклинило. Я облизала губы и хотела крикнуть: «На помощь!» Лишь жалкий птичий писк вырвался из горла, как если бы его сдавили невидимой рукой. Я увидела, как книги слетают с полок и кружатся, как взлетают страницы, хлопают потемневшие
