прожевала кусочек, жмурясь от удовольствия. — Какая вкуснота! Это что, из тех продуктов, что ты взяла?
— Не совсем, там еще сливочное масло, мука.
— Так просто?
— Ну да, это несложный рецепт на скорую руку. Правда понравилось?
— Да что же, я врать стану?
— Я хочу попробовать готовить что-то такое на продажу. Как думаете, нужно ли это кому-то? Будут ли покупать?
Мирелла даже моргать перестала.
— Продавать? Затея-то хорошая, но уж не в Русалочьем ее осуществлять.
— Я так и подозревала, — грустно вздохнула, глядя на пирог.
— Нас мало тут, человек пятьдесят осталось всего. Тебе бы в городе лавку какую открыть, только дорого это.
— Мне хочется пока просто попробовать, я не уверена, что смогу потянуть целую лавку. Может приготовить еще таких пирогов, да рассказать всем? Как думаете, есть ли у людей деньги на это?
— Есть-то оно есть, фермеры не бедствуют. Попробуй, отчего нет, а я кому смогу расскажу. Ой, подруге своей предложу! У нее праздник, сто лет исполняется старухе завтра. Вот сейчас пауков всех прогоню и пойду к ней. Сколько за такой пирог денег-то просить?
Я открыла и закрыла рот. Вот расценки как-то не обдумала… Принялась быстро вспоминать цены в продуктовой лавке, и решила, что готовое блюдо может стоить… Вот сколько оно может стоить, а?
— Пусть будет двадцать медяков, — произнесла я, с замершим сердцем. Сейчас как скажет, что это дорого! Мне нужно немедленно заняться расчетами, одна беда — бухгалтер из меня никудышный.
— Двадцать, так двадцать, — кивнула старушка. — Коробочка простого печенья в лавке у Антера стоит чуть дороже правда, но раз ты начинающая, то вполне приемлемая цена.
— А вы знаете Антера?
— Кто же его не знает! Это сын Пента ведь, вот только не общаются они совсем.
— Почему же?
— Пент думает, что жена ему изменила. Антер рос и с каждым годом все менее походил на отца. На мать он и вовсе никогда не был похож, а уж когда у мальчишки проявилась магия, то любому дураку стало понятно, что женушка Пента с кем-то спуталась. Правда, лесничий все же растил ребенка до пятнадцати лет, даже два года после смерти супруги, а потом отправил в академию и сказал, чтоб ноги его в Русалочьем не было. Антер вот отучился, отработал у герцога несколько лет, да решил лавку открыть. Дело процветает уж лет семь как, вот только с личной жизнью никак не складывается у него.
— Он никогда не имел отношений с девушками? — я сама не заметила, как покраснела, а вот Мирелла глянула на меня как-то странно.
— Были, Алиска, были. Только Антер ухаживал за ними, а потом рвал отношения. Думаю, это из-за того, что его родители друг друга не любили, а потом и отец выгнал… У мальчишки перед глазам не лучший пример семьи. А ты чего такие вопросы задаешь? Смотри, Алиска, я ведь тебе уже говорила быть поосторожнее с нашими мужчинами!
— Да ничего такого, бабуль! Просто интересуюсь, чтобы знать чуть больше о тех, с кем мне жить и работать. Я у Антера буду покупать продукты для кондитерской, должна же знать, кто он такой.
— А вообще-то… — Мирелла запила кусочек пирога чаем и кокетливо улыбнулась. — Поговори с ним, заведи общение, может он поможет тебе с магией. В академии Антер был лучшим учеником, а на последнем курсе стал помощником преподавателя по бытовой магии.
— У него бытовая магия?
— Да-да. Только тебе к Просветителю надо сходить для начала, как и говорил Вальдес.
— Райн предложил мне помочь, — пожала плечами я. — Говорит, он может сказать, какая у меня сила.
— Вот как? — удивилась старушка. — Много лет не видела, чтобы господин Догрус пользовался своей силой Просветителя.
— Так она у него все-таки есть?
— Да, у таких как он бывают все виды магий по чуть-чуть. Ни одна из них не преобладает, ни одну из них невозможно развить до профессионального уровня, но в быту могут пользоваться любой из них. Для таких в академии есть отдельный факультет, вот только кроме Райна там никто не учился сотни лет.
— Вы сказали “для таких как он”, это каких?
— Эльфов смешанных кровей. Только я тебе этого не говорила! Райн не любит упоминать эту часть его жизни. Его подбросили в герцогскую семью трехлетним малышом, привели и оставили на пороге, а герцоги воспитали как родного — своих детей у них никогда не было, да так и не стало.
Я сидела открыв рот. Нужно было сразу идти к Мирелле и все у нее спрашивать! Райн — недоэльф! Вот это новость! Впрочем, так и думала, когда прочитала описание уникальных эльфов, очень уж мой нелюбимый журналист подходил под него. И злость-то в нем преобладает, видимо досталась от дроу-отца… А где мягкость и доброта от матери, или ее генов хватило лишь на красивый цвет глаз?
— Ты не знала об этом? — голос Миреллы вырвал меня из размышлений.
— Нет, никогда не слышала. До юга вообще мало какие новости доходят.
— Но ему не говори о том, что осведомлена. Он явно не обрадуется такой теме разговора.
— Не скажу, конечно. Хотя вообще странно, что он скрывает — все ведь и так видно. Его волосы, глаза, — я стала говорить это для того, чтобы усыпить бдительность Миреллы. Послушает, и решит, что я не так уж далека от особенностей этого мира. Про недоэльфов вон знаю…
— Ну да, действительно, — задумчиво пробормотала старушка.
Я оставила пирог ей, и попрощавшись, отправилась домой. Еще через окно увидела как по дороге топает лошадь и катит телегу с кучкой дровишек. Радостная, выскочила им навстречу.
— Тридцать серебряных с тебя, — пробасил Пент, спрыгивая на землю.
— Одну минутку! — крикнула я и побежала в дом. Схватила из ящика тумбочки золотую монету и вернувшись к леснику, протянула ее ему.
— И как по твоему я должен дать тебе лишние?
— Но у меня нет других.
— Тридцать серебряных! Или я увожу дрова назад!
— Ох… Подождите еще минутку…
Мирелла словно ждала меня, едва я подошла к двери, как старушка ее открыла.
— Бабуль, разменяете мне золотой? Этот… Пент отказывается брать.
— Разменять не могу, но серебро дам. Сколько он там просит?
— Тридцать.
Старушка, выпучив глаза, кинула взгляд через мое плечо на скромную поленницу в телеге.
— С ума что ли сошел… — пробормотала она, скрываясь в спальне, а вернулась с холщовым мешочком. — Вот тут тридцать ровно.
— Спасибо большое, я все верну!
— Не вздумай, это бабки твоей, я у ее брала, а отдать не успела.
Я только улыбнулась, глядя на то, как Мирелла откровенно лжет. Верну,
