её к себе. Запаха вина она не почувствовала, только вся замерла от его прикосновения.
Утром, позавтракав, Гор проверил скарб. Увидев саженцы, он хмуро посмотрел на Риту. Она отзеркалила ему таким же взглядом. Он, усмехнувшись, проронил:
-По-своему все же сделала, женщина. Сейчас подводы придут и будем грузиться.
-Сколько будем добираться? – спокойно спросила она его, прикидывая в голове, что из продуктов можно положить поближе, чтобы была возможность перекусить в пути.
-Три дня, моя женушка, - съязвил он.
-Еще в леднике продукты надо забрать. Ничего оставлять здесь не будем, - не обращая на его тон, сказала она, давая понять, что ему придется принять эту просьбу или приказ. Пусть с выводом сам разбирается.
Она стала собирать в корзину продукты, которые пригодятся в дороге, не обращая внимания на его лицо, на котором промелькнула целая гамма противоречивых чувств.
Чертыхаясь, Гор вышел во двор, дожидаясь подводы, которые вчера заказал на постоялом дворе.
“Не думал, что моя задумка будет стоить мне таких нервов. Ну почему ей не сидится дома? Почему все делает наперекор? Другие женщины спокойно реагируют на отсутствие мужчин, а эта выговаривает, да каким тоном!
Ввязался, демоны забери…. Но она нужна мне больше, чем я ей, хотя она об этом и не догадывается…. Надо же, Веранор даже не почувствовал свою пару.
Как такое вообще может быть? Первый раз о таком слышу. Но спасибо ему, что дал мне такую возможность. Постараюсь, чтобы ты никогда не узнал ни о паре, ни о ребенке.”
Он понимал, что не должен привыкать к этой женщине.
Она нужна ему только для достижения его целей, и только мысль промелькнула об этом, как его глаза затянулись пеленой мести и ненависти.
Глубоко вздохнув, он постарался унять их, понимая, что сейчас не время и не место.
И его мысли перекинулись на Риту, и он вдруг осознал, что она чем-то зацепила его, а чем он не мог понять.
Ему нравились их перепалки, нравилось, когда она сердилась, в такие моменты она поджимала свои губки, и ему в эти мгновения внезапно хотелось прильнуть к ним поцелуем.
Но он срывался и старался обидеть её, оттолкнуть от себя, не дать зёрнышку этого чувства укрепиться и прорасти.
Чтобы в дальнейшем не сорваться и не пропустить через себя бурю эмоций, нужно не допустить эту женщину к своему сердцу.
Только ночью он давал волю своим чувствам.
Нет, им обоим не нужна близость! Ей нужен номинальный муж, а ему возможность отомстить.
***
Погрузив все на телеги, а Рита проследила за всем сама, лично, и они за полдень выехали на новое место жительство.
Гор хмуро грузил всё, на что она указывала, но не ругался, а только чертыхался.
Дом Гор пока закрыл и успокоил, что если не продаст, то за ним точно будут присматривать.
Кто и как, он, как обычно, не соизволил пояснить.
Их поездка была немного напряженной, Гор мало разговаривал с ней, только иногда кидал недовольные взгляды.
Как можно быть довольным, если ему пришлось каждый вечер помогать поливать рассаду. Он хмурился, злился, но носил воду.
Когда он первый раз отказался это делать, то она не стала спорить, а сама с Мартой, занялась этой работой.
Видя её непоколебимое упрямство, он сдался и стал помогать, боясь, что такая тяжелая работа, таскание воды ведрами, приведет к выкидышу.
А это в его планы не входило.
Дорога утомляла и Рите казалось, что она до сих едет и едет, сбегая от оборотня.
Даже передышка в несколько месяцев в своем доме была отодвинута на второй план этой дорогой.
Всю дорогу погода стояла солнечная, только перистые облака нет и нет появлялись на голубом небосводе.
Легкий ветерок иногда освежал их лица, но не давал прохлады, потому что сам уже впитал тепло солнечных лучей.
Иногда их перегоняли всадники, спешившиеся поскорее добраться до жилья, или подводы, которые пристраивались к ним, и уже вереница каравана продвигалась по извилистой, укатанной колесами дороги.
Рита нет и нет закрывала глаза и проваливалась в легкую дрёму, положив свою голову на маленькую подушку, которую Гор подложил сразу же как только увидел, что она уснула, положив голову на плечо Марты.
Вот тогда он и устроил её поудобнее, передвинув некоторые узлы и дав ей возможность лечь.
Во время пути делали небольшие передышки, хоть как-то разогнать кровь от долгого сидения на телеге, перекусить и сходить в кустики.
А на ночь останавливались в тавернах, где Рита отдыхала душой, она устала видеть вечно недовольное лицо Гора.
Она не знала, как с ним наладить контакт, и тешила себя мыслью, что он уедет по своим делам, как только привезет их на место.
Вначале она подумала, что Гор отойдет в сторону и не будет ей мешать налаживать свою жизнь.
Но эта мысль была загублена на корню, по его поведению он и не думал оставлять их в покое.
И ей придётся смириться с настоящим мужем, а не с номинальным. А может, она опять накрутила себя?
****
Вскоре показался город Снелж. Опоясанный высокими стенами с бойницами, с высокими мощными воротами, на которых стояли стражники и пропускали въезжающих, беря с них плату.
Город напоминал укрепленный форт, которому все время приходится обороняться от врага.
Густой лес, окружающий с двух сторон, уходил вдаль и упирался в горы, с белоснежными шапками.
Заходящие солнечные лучи переливались разными красками на их фоне.
Но им долго не пришлось наблюдать за этим чудом природы, они въехали в город и поспешили к дому Гора.
Приближалась ночь, и им надо было устроиться как можно быстрее.
Рита заметила, что уже улицы совсем опустели, только встречались редкие прохожие, да редкие фонари освещали улицы.
Гор завел лошадей во двор, открыл дверь и помог Рите и Марте слезть с телеги.
Перед ней высился двухэтажный дом, который погружался в темноту. Войдя в дом, он зажег свет.
-Занесем только необходимое. Завтра все остальное, - скомандовал он.
Пока они заносили корзины с едой, он выгрузил все для ночлега. Матрацы и подушки он поднял сразу на второй этаж.
Второй возничий тоже помогал носить вещи. Гор только показывал, что и куда поставить.
Провозившись до темноты, поужинав всухомятку, он повел показывать второй этаж.
На втором этаже было пять комнат. Одну из них он предложил пока Марте, сказав, что завтра, если ей не понравиться, то она сможет выбрать другую.
Рите такого выбора он не дал, потому что в доме была только одна большая комната.
