Варес изменился в лице. Сон мгновенно испарился из его осоловелого взгляда. Тяжелые брови сошлись на переносице, губы превратились в жесткую линию. Серьезно кивнув, капитан с удивительным проворством оделся и направился за Дамианом, почти не шатаясь и подвязывая ножны к поясному ремню. На выходе он стрельнул у охранника кружку с пивом и выхлебал все одним глотком.
— Эй, это мое! У тебя проблемы? — мужчина сделал шаг к ним, и Дамиан в лунном свете понял, что никакой он не муж. Всего лишь мальчишка, первая борода и та росла редкими тонкими клочками. Варес смерил его грозным взглядом и, рыгнув, угрожающе подался вперед:
— Завали хлебало, щенок! Пасть на старших он разевать собрался!
— Простите, капитан Варес. Не признал, — мальчишка вжал голову в плечи и попятился.
— И какого хрена ты на посту заливаешь?
— Варес, нам некогда, — нетерпеливо бросил Дамиан и сорвался на бег.
Тяжелые шаги, глубокое дыхание и ругательства подсказали ему, что капитан не отстает.
Добравшись к отпечатку ботинка, Дамиан опрокинул в рот несколько капель святой воды из санграла и ступил на след. Он сделал шаг вперед, и его повело. Желудок взбунтовался, и Дамиан едва не рухнул на колени. Боль прострелила от пятки до самого таза. Охнув, он припал одной рукой к земле и попытался отдышаться.
— Эй, Баргаст, ты в брата решил обратиться?
— Пошел ты! Очень смешно, — процедил Дамиан, но все равно не смог сдержать улыбки. Тошнота откатилась, давая ему возможность нормально продышать боль.
— Только не говори, что мне придется тебя тащить всю дорогу? — Варес с сомнением смотрел на него, подпирая спиной арку. — Что?
— Еще какие-нибудь идиотские вопросы? — сдавленно просипел Дамиан, поднимаясь. Он знал, что капитан сразу бы кинулся ему на помощь, но соблюдая негласную договоренность между всеми мужчинами на свете, повременил, чтобы не задеть его гордость.
Дурак ты, Баргаст. Точь-в-точь Симеон.
— О, это я завсегда. Ты приготовил подарок невесте? — похабная ухмылка сделала капитана похожим на лиса, пробравшегося в курятник.
Дамиан похромал по следу Ерихона. Где бы кардинал ни был, он его найдет. А вместе с ним и все его секреты.
— Ну так что? — Варес шел рядом, придерживая руку на рукояти меча.
— Подарок? О, ну знаешь, маленький такой: кинжал в горло.
Варес хмыкнул:
— Как-то это не совсем вежливо, тебе не кажется?
Дамиан фыркнул.
— Конечно, обязательно извинюсь после. Каталина Трастамарская наверняка примет мои нижайшие извинения.
Варес расхохотался, и его веселый смех согрел Дамиана на холоде.
Они вышли из крепостных стен через узкий лаз, о котором знали дети, выросшие в трущобах Лацио. Капитан едва пролез в своей броне. Темный город расстилался в долине, куда сбегала по склону тропинка, тонущая в густых зарослях цветущей зимней малины. Отсюда, с холма, хорошо виднелись на сторожевых башнях белеющие сугробы, похожие на белую глазурь на ежевичных пирожных.
Они несколько раз останавливались: дорожка после недавнего дождя заиндевела, и приходилось нащупывать, куда наступить, чтобы кубарем не скатиться вниз с холма. Даже святая вода не поможет, если посчитать зубами все камни на склоне. Вскоре путь вывел их в пределы города.
Лацио встретил их ночным шумом — столица никогда не спала. Из мясных лавок, которые жались на одной улице друг к другу, точно неровные зубы на челюсти, уже вовсю доносились ритмичные удары топоров. В стрельчатых окнах таверн зажигались свечи — хозяева начинали готовить завтраки и греть воду для постояльцев. В конурах подвывали псы. Воздух пах морозной свежестью и свежевыпеченным хлебом. То и дело храмовникам попадались по дороге подозрительные оборванцы, рыскающие по ним мрачными взглядами. Никто, правда, не рискнул нарваться на вооруженных мужчин: Варес напоказ покачивал ножнами двуручного меча, а Дамиан придерживал замерзшими пальцами кинжал.
Сейчас очень бы пригодились новые перчатки.
След уводил их от центра города, минуя все сторожевые посты. Чем дальше они уходили, тем темнее становилось на улицах. Их провожали черные призраки дверных проемов и пустые глазницы потухших окон. Варес неуверенно приноровился к скорости Дамиана, прикрывая ему спину.
— Не нравится мне это, — Дамиан различил, как в воздух взвивается облачко пара от теплого дыхания капитана. — Баргаст, что Ерихон мог забыть на улице наемников? Сюда ни один солдат в одиночку не сунет носа, а он вот так просто заявился? Может быть, мы опоздали, и он уже где-то в подворотне с дырой в кишках.
— Если так, то мы все равно его найдем, — ответил Дамиан, но все равно нахмурился. Варес был прав.
Если он мертв, то, надеюсь, хотя бы бумаги остались при нем.
Раньше на улице наемников были тюрьмы, которые разрушились из-за землетрясения. Беглые преступники устроили восстание и успели вырезать чуть ли не половину городской стражи, когда в Лацио заявился король с шестью отрядами личной гвардии и храмовниками. Дамиан отчетливо помнил ту ночь: столько смертей за раз он еще никогда не видел. Стены, запятнанные на его памяти лишь лишайником, были мокрыми от крови. После случившейся резни никто не хотел селиться в этом районе пару лет, пока, наконец, его не облюбовали наемники и мелкие преступники, не шибко наглевшие и неуклонно отстегивавшие процент в королевскую казну. На том и порешили. Стража сюда заглядывала от случая к случаю, больше для вида, а местные воротилы держали своих сошек в узде. Им выгодно, королю выгодно, а как там обдирали горожан по двойной ставке, никого, по сути, и не интересовало. Дамиан слышал россказни, как иноземный торговец, заплутав, попадал на улицы наемников и потерял весь товар. Об этих историях наверняка слышал и Ерихон. Хоть Дамиану и казалось, что единственная его забота дни напролет — бить послушников по рукам тростью, не выходя из кельи. Впрочем, тут же поправил он себя, Ерихон еще успешно спаивает Горлойса и строит козни за королевским креслом.
Дамиан остановился, уткнувшись в вытянутую руку. Видимо, он отстал, когда зарылся в мысли. Варес мотнул головой вперед и указал за угол, привлекая внимание к большому особняку в конце улицы. Со стрехи скалились острые сосульки, а крыша с черной черепицей поблескивала в лунном свете, точно чешуйчатая шкура змеи.
— Глянь у парадного входа.
Дамиан высунулся еще раз и, приглядевшись, удивился, что Варес заметил силуэты в такой темноте. Четверо охранников разбрелись по саду, двое — непосредственно у дверей. Все закованы в сталь с головы до ног, на кольчуге — пластинчатая броня, под ней — плотные стеганки. Крупные сочленения защищали уязвимые соединения брони между рукой и плечом, юбки из жесткого металла прикрывали тело от поясницы до колена, прочные воротники обхватывали горло. Шлемы — массивные, забрала с острыми птичьими клювами, тонкие прорези для глаз и щегольские крылья по бокам.
— Как в бой, — удивленно прошептал Дамиан. — Что они там…
— Бархатный дом! — Варес забарабанил ладонью по его дублету. — Баргаст, это бархатный дом!
— Бархатный дом? — с недоумением переспросил Дамиан и указал на охранников. — Скорее уж я бы поверил, что там рекрутский пункт. С чего ты вообще взял?
— Второй этаж.
Дамиан перевел взгляд. Все окна были занавешены плотными шторами.
— И что?
— Узор на шторах — отличительный знак бархатного дома «Снежная роза». Но я никогда не слышал, что он есть в Лацио.
Дамиан ему верил. Раз уж Варес не знал об этом борделе, значит, что-то в нем было не чисто.
Как минимум, количество тяжеловооруженной стражи.
— Погоди, там над дверью знак буревестника. О нет, Баргаст. Кажется, мы влипли по самое небалуй. Это луканский бархатный дом!
— И что?
— Это луканские Буревестники!
— И что⁈
— О них среди моих ребят из стражи ходили жуткие слухи. Луканские Буревестники — отряд убийц, которые не знают жалости.
— А мы, по-твоему, кто?
Варес многозначительно его оглядел.
