два основных народа: ракханы и тапуны, — лекторским тоном известил всех Третий.
— Начинается… — протянул с кислым выражением лица Второй, выразительно зевнул, поймал недовольно вскинутую бровь отца, широко улыбнулся и провозгласил: — Это надо запить. Я имею в виду единение, — и одним махом опрокинул в себя полбокала огневухи.
Третий кивнул и невозмутимо продолжил:
— А живем мы мирно не только потому, что тапуны зависят от нас. Такая зависимость некоторым покажется хуже неволи. Наш мир держится на уважении традиций друг друга. Эти венки, — он обвел рукой ритуальные творения тапунов, — в самом сердце дворца под портретами королей и есть истинное лицо нашего уважения. Каждое утро с них старательно стирают пыль. Слуги-тапуны. Руками. Без магии. Еще и кровь обновляют. Это лицо их уважения к нам и к нашим предкам.
— Надеюсь, когда следующий король потащит венки в свою резиденцию, они не рассыпятся по дороге, — пробормотал Пятый.
В гостиной воцарилась задумчивая тишина, нарушаемая уютным потрескиванием дров в камине.
Слова Арвэла напомнили всем о завтрашнем дне. Восьмая свадьба его величества, за которой последует рождение последнего наследника. А там, не успеет огонь догореть, совершеннолетие высочества и ритуал, на котором будет выбран следующий правитель.
— Времени, сыновья, у вас осталось не так и много. Учитесь. Развлекайтесь. Ищите себя. После того, как один из вас примерит корону, вам придется забыть о личном.
И его величество залпом, запивая горечь прожитых лет, прикончил виски в своем бокале.
Аль ощутил себя неловко, точно ему позволили заглянуть через щелку во взрослую жизнь. Он кашлянул, ощущая, как тишина першит в горле и хочется по скорее ее прогнать.
— А можно спросить?
Голос прозвучал по-детски тонко и Аль поморщился, но братья, не заметив его смущения, оживились.
— Давай, младший, — подбодрил Четвертый.
— Э, нет, младший теперь у нас Седьмой, — не согласился Ларс, — а Шестой, считай, уже взрослый.
— Кому-то лишь бы спорить, — вздохнул Харт и Аль почувствовал, еще немного — и все забудут о его вопросе.
— Так вы поставили стабилизатор Майре или нет? — выпалил он, дивясь, собственной храбрости.
— Неожиданно, — Третий повернулся, мгновенно подбираясь и вцепляясь в Аля своим фирменным взглядом.
— Оставь его, Харт, — подал голос Первый, — малыш молодец. Сделал правильные выводы. И спешу тебя успокоить, Альгар, нет, из-за интриг некоторых, все перенесли на завтра.
— То есть сегодня никакого риска не было? — спросил растеряно Аль, незаметно выдыхая — взгляд Третьего это то, к чему невозможно привыкнуть — прям как удар по совести.
Харт откинулся на спинку кресла, покрутил бокал в ладони и ответил с самодовольной улыбкой:
— Ты же знаешь правило — мы не рискуем своими.
— И почему мне кажется, — подался вперед Ларс, — что Кайлеса вы в изменения плана не посвятили? У него такое лицо было на балу… Я боялся, еще немного — и он вцепится в глотку старика, чтобы защитить девчонку.
— А я бы посмотрел, что из этого выйдет… — протянул Пятый.
— Битва века, — оживился Альгар, — сильнейший менталист прошлого с сильнейшим менталистом будущего.
— Сильнейший — это если наш кузен дурить бросит, — отрезал Фильярг, признаваясь: — Хотя я бы не отказался понаблюдать за этим. Никогда не видел, как дерутся без стихии.
— Их драки, может, ничего и не разрушают и стены не жгут, зато мозги окружающим выжигают так, что целителям работы не остается, — сварливо заметил Харт, добавляя: — Впрочем, на некоторых наших подданных это не сказалось бы. У них выжигать, гм, особо нечего.
Неожиданно Харт ухмыльнулся и улыбка, поселившаяся на губах, сделала его похожим на мальчишку:
— Но рожа у кузена была….
Потянулся, довольно.
— Особенно, когда понял, что контур мы так и не поставили. Думал, не сдержится — пойдет мне рожу бить за спектакль.
— Боюсь, завтра он откажется нам помогать, — нахмурился Первый.
— Ты мало его знаешь, — покачал головой Харт, — нам всего-то надо пережить небольшую истерику, выслушать, какие мы идиоты и совершенно не думаем о родственниках. Но свою идею он захочет воплотить сам. Так что сразу после свадьбы и приступим.
— Добро, — поднялся с места его величество, — давно пора начать развивать собственную менталистику, а не дарить ценные ресурсы Лифгане.
Взглянул на часы — время перешагнуло за полночь, но в спальне ждала пустая постель и короля туда не тянуло. Седьмую королеву он отпускал с сожалением, хотя казалось, никто больше не согреет окаменевшее после смерти Шестой жены сердце.
Он с печалью посмотрел на сыновей, понимая, что один из них должен будет получить его власть вместе с этим проклятием. Вздохнул, привычно запрещая сердцу болеть, и произнес твердо:
— Жду всех завтра. На свадьбе.
— И как там поживает наш малолетний эксперимент? — спросил Первый, входя в кабинет Харта и занимая посетительский стул. Он с некоторым удивлением узрел царящий на столе хаос, оценил потрепанный вид младшего брата и с сочувствием поинтересовался:
— Все так плохо?
Харт скрипнул зубами. Пальцы сжались, комкая лист бумаги, и тот был отправлен в уже заполненную корзину для мусора. Щелкнуло, бумкнуло, алой вспышкой осветилась корзина, наполняясь пламенем и сжигая выброшенное.
Третий с удовлетворением полюбовался на бушующий огонь, отвернулся, возвращаясь к столу и посетителю.
— Но каникулы-то они провели нормально? — нервно поинтересовался Лиестр, заинтригованный кровожадным выражением лица брата.
Тот молча достал из ящика стола пару исписанных листов, передал Первому.
Лиестр вчитался в доклад Альгара. Он знал, что родители ассары пару лет назад купили дом за городом, куда благополучно переехали, занявшись малопонятными для аристократии, но явно любимыми на Земле делами: огородом, разведением птицы и мелкой живности.
Почти как тапуны, — подумал Первый, пропуская восторженный рассказ о черно-алом петухе, белых козах и здоровенной, умной собаке, которую дядя Сережа подарил бабушке с дедушкой. Потом шли описания рыбалки на местном озере — «Майра научилась сама насаживать червяка на крючок и даже поймала пару рыбешек»; похода на пасеку к соседу, где они угощались вкуснейшим медом; прогулок в лесу — на Земле заканчивался первый месяц лета; купания в озере и катания на лодке. Словом, совершенно ненормальные для высочества каникулы.
А когда повествование пошло про развлечения с дядей Сережей, Лиестр вдруг ощутил острый приступ зависти. Сергей устроил детям тир со стрельбой из местного оружия по банкам «у Майры талант, это все отметили», какую-то игру под названием «страйкбол» и катание с ветерком на мотоцикле.
Лиестр вспомнил свадьбу ассары, баранов и черных рычащих зверей на двух колесах. Дернул ворот рубашки. Подумал, что давно не брал отпуск. Жена вряд ли оценит такой отдых… с насекомыми и червяками, а ему
