никакого участия. Даже посредственно, — начала выгораживать себя, мысленно плюясь на судебную систему, в которой мне даже адвоката не предоставили.
Женщина кивнула.
— Отрадно слышать. Но, насколько я понимаю, свидетели говорят об обратном. Вы с братом вступили в сговор с целью срыва учебного процесса. Вы собирались навредить империи Риан?
Я сокрушенно моргнула, сжав ладошки в кулаки. Кажется, мои слова были абсолютно проигнорированы.
— Да! Урсула меня надоумила! Она вообще кровожадной с рождения была. Вы бы знали, какие у нее планы были на академию, ни один студент не должен был остаться в живых!
Сцепив зубы примерно прикинула, что мне сулит за драку в судебном зале. Жаль, что не повырывала ему патлы в карете. Хорошая мысля приходит опосля.
— Молодой человек, я вам разрешала говорить? — недобро спросила Бегония, бросив на сопляка раздраженный взгляд, — имейте уважение, в зале две женщины!
Откуда-то повеяло атмосферой школы, но мне было не до смеха.
— Что ж, позову главного свидетеля. Питер Дейли, войдите! — Бегония махнула рукой, широкая дверь заскрипела и в зал просочился опрятный Питер, почти родненький! Мужчина хромым шагом прошел в центр зала и взошел на небольшой выступ, устроившись там в кресле.
Я состроила ему глаза кота из «Шрека».
Не подведи!
После Питера дверь снова открылась и десять гвардейцев ввели еще одно действующее лицо, обступив со всех сторон, как особо опасного преступника.
Крупный, высокий мужчина лет тридцати пяти — сорока, в рваных штанах с кармашками и обтягивающей черной майке, отчего были видны тугие канаты мышц и руки в уродливых ссадинах.
Удивило меня другое — его несуразное лицо все было в синяках и порезах, а руки связаны за спиной наручниками. Он не был красив сам по себе, ни притягателен. Его немытые волосы слиплись, кое-где, казалось, от крови. На лице не выделялось ни орлиного носа, ни красивого очертания губ, но мне вдруг показалось, что в глубоких черных глазах, в которых не рассмотреть зрачка, помещен целый космос. Мужчина мазнул взглядом по помещению, задержался на мне на несколько мгновений, после чего гвардейцы толкнули его в спину дальше в проход, силой усаживая чуть дальше от нас с Лютином и обступая со всех сторон, почти закрывая обзор.
Стало неуютно. Аура мужчины давила, а взгляды, которые он то и дело бросал на меня, умудряясь выглядывать из-за плеча одного из охранников — и подавно.
— Это садовник, мои ребята задержались с допросом, — шепнул сзади Бастиан, — слишком сильно разукрасили, — в голосе дознавателя слышалось недовольство.
Я сцепила зубы и едва видимо кивнула.
— Питер, столько лет прошло, ты не изменился, — елейно пробормотала Бегония, рассматривая ректора свысока, и я смогла вернуть внимание к допросу свидетеля, было в ее взгляде в тот момент что-то неприятное, липкое, не хотела бы я оказаться на месте мужчины под этим невербальным обстрелом, — если не брать в расчет хромоту и шрам. Теперь уж ты никому не нужен. Уродство все испортило.
Какое уродство?! Секси-мужчина, пусть и почти в два раза старше меня! Да кого волнует возраст?
Я недоуменно наблюдала за драматичной сценкой, которая разыгралась прямо посреди зала суда. Если бы не удивилась в тот момент наглости и высокомерию дамочки, пожалела бы, что не прихватила с собой попкорн и чего-нибудь попить.
Зная, насколько Питер сам переживает о своих боевых травмах, почувствовала, как душу кольнула жалость к мужчине. Только привселюдных издевок ему не хватало.
— Я ни о чем не жалею, Бегония, — холодно проговорив ректор, даже не повернувшись лицом к собеседнице.
Судья сжала молоточек побелевшими пальцами. На ее лице проступило явное недовольство и презрение.
— Боевые заслуги тебя испортили.
— Я выполнял долг перед империей.
— Эй, мы вообще-то здесь, — не удержалась и крякнула, невысоко подняв правую руку.
— Ах да, — вспомнила Бегония, поведя плечом, — рин Питер, что вы можете сказать о рине Урсуле, замечали вы какие-то странности за ее поведением?
— Нет, — коротко ответил ректор, смотря прямо перед собой, а мне уже все чесалось кинуться к нему с благодарными объятиями.
— Ты никогда ничего не замечаешь, Питер, — недовольно буркнула женщина.
Я закатила глаза. Может, хватит?!
— Свидетелей больше нет? — грозно спросила судья, — тогда мой приговор таков — Урсуле де Левьер дается два дня, чтобы найти четверых мужей со знатными фамилиями, которые готовы поручиться за нее, а приговор Лютина де Левьер… — женщина замялась.
— Ваша честь, — я вскинула руку, когда надоело смотреть на сжавшегося, почти трясущегося братца, — прошу вас быть милостивой с ним, мы женщины должны нести в мир жизнь, а не незаслуженную смерть. Все-таки от рук Лютина никто не умер.
Бегония смотрела на меня. Недолго, примерно с минуту, поджав губы и размышляя о чем-то.
— Черт с вами, — махнула рукой судья, — приговор рина Лютина и рина Воркса откладываем, мне что-то голова разболелась, — вздохнула она сокрушенно и спрыгнула со стула, где ее на руки тут же подхватил один из охранников и унес.
Сказать, что я была знатно удивлена — не сказать ничего. Я охренела.
И это все?
Четверых знатных мужей?! Ну допустим, я нравлюсь Питеру, но где взять еще троих? С учетом того, что далеко не факт, что и сам ректор бросится ко мне в объятия по первому зову.
Лютина, который во все глаза смотрел дружелюбно и даже немного улыбался, и садовника, что прилип ко мне своим немигающим взглядом черных глаз, куда-то снова увели гвардейцы, а меня провели к карете, в которой мы с Бастианом и Питером устроились втроем. Они сели вместе на одну лавку, уступив мне место на противоположной. Силы кончились и в гляделки с ними играть не хотелось, поэтому отвернулась к окну.
На этот раз средство передвижения было нормальным, без железных прутьев, можно было рассмотреть небо, не украшенное темной решеткой.
Мне нужно было подумать в моей уютной комнатушке в академии об этом всем, взвесить все «за» и «против». Но времени на глубокие раздумья не было. Не хотелось проверять, что будет, если просрочу сроки на замужество. Суд здесь какой-то вздорный. По сути, никаких выяснений обстоятельств и не было.
Когда карета двинулась и послышались звуки копыт, ударяющихся об мостовую, скрипя сердцем, через силу спросила:
— Не хотите быть моими мужьями?
И пусть Бастиан показал себя не с лучшей стороны, после того, как узнал все мои секреты, и мы переспали, линия поведения резко поменялась, а о Питере я вообще еще несколько дней назад думала совершенно в другом ключе — выбора не оставалось.
— Я уже, — коротко ответил Бастиан
