понесло?»
Нетопырь камнем срывался к проезжей части, чтобы мгновением позже взмыть ещё выше и расплескать, растерять на промозглом ветру всю усталость и сердечную боль.
Юлиана не чувствовала благодарности за то, что мироздание уберегло её от популярности и от того травматического опыта, который пришлось переживать её подруге. Она ощущала только досаду, а ещё некоторую долю ответственности, потому что теперь она при деньгах и машине, теперь она менеджер — и ей положено держать подопечную под надзором. А подопечная, зараза такая, в обличье безмозглой твари под луной зигзаги нарезает. Совсем бедовая. Никакого сладу с ней нет.
Утром Пелагея обнаружила себя без одежды и не на кровати, а возле. Зато отдохнула, восстановилась человеческая ипостась, пока летучую мышь по небу мотало. И как же хорошо, как прекрасно, что в её комнату никто без спроса и стука не смеет входить… То есть, почти никто. Ой.
Заметив Кю, который — надо отдать ему должное — повернулся к двери передом, к Пелагее задом, она шустро стянула с кровати покрывало, чтобы хоть чем-нибудь укрыться.
— И давно ты тут? — спросила она.
— Минуты две назад пришёл тебя будить, — не поворачиваясь, ответил Кю. — А ты в таком виде. Я решил, что пора скорую вызывать.
— Со мной полный порядок, — заверила его Пелагея. — Иногда у меня случаются приступы… лунатизма. Во сне хожу. Иногда раздеться могу, да.
Тут она пожалела, что не захватила из дому ночной рубашки, сшитой своими руками. Спи она в родной одежде, не пришлось бы сейчас от чужих глаз голое тело прятать. Впрочем, она не испытывала по этому поводу ни малейшего стыда. Горлице ли стыдиться хвоста и крыльев? Летучей мыши ли переживать по поводу наготы?
Смущение и неловкость из них двоих ощущал сейчас только Кю.
— Ну, я пошёл?
— Ага, иди. Я скоро.
Она натянула на себя любимое платье с ягодными узорами и поспешила на кухню, где мемберы уже подкреплялись едой из доставки. Пелагея ради интереса отщипнула кусочек от мяса, обильно посыпанного приправами, и положила его себе в рот.
Ух, остро! Срочно дайте воды!
Она побежала к умывальнику, где стоял кувшин с водой, и чуть не сшибла лидера Ли.
— Смотри там, полегче, — сделал замечание он.
— Что, неужели никогда наших готовых завтраков не пробовала? — расплылся в улыбке Ши.
— А я её понимаю, — сказал Кю, глядя, как Пелагея осушает стакан за стаканом. — Еда в Нимерии острая до невозможности. И солёная. В меня, например, такое не лезет.
— Так вот почему ты питаешься одними йогуртами! — с набитым ртом отпустил едкость Йе.
После завтрака была тренировка — жёсткая и выматывающая. Пелагея разучивала в команде общий танец. До сих пор не осознавая своего счастья, Юлиана на правах менеджера била баклуши и изредка вглядывалась в блокнот, где по часам были расписаны уроки и мероприятия. Кексу с Пирогом, которых она притащила с собой, разрешили остаться в зале, потому что они такие милые и антистрессовые.
Пелагея перевела для участников группы собачьи клички, и у питомцев Юлианы имена сразу стали звучать по-другому.
— Ути-пути, какой сладенький Пхай, — млел над Пирогом упитанный Шин.
— Ну что за прелесть этот Кхейкхы, — не мог нарадоваться Ли, почёсывая у Кекса за ушком.
Но ни Кекс, ни Пирог так и не смогли разрядить обстановку в полной мере.
Пелагея ненавидела хореографию, потому что постоянно ошибалась. Из-за её ошибок групповой танец приходилось исполнять снова. И снова. И снова.
— Да начни ты уже делать эти движения, как надо! — злился на неё взмокший Йе, который за время тренировки, казалось, ещё больше истончился; такими темпами, не ровён час, растает.
Несмотря на усталость, благотворитель и миротворец Ши выступал сегодня в роли успокоительного средства. Он сочувственно похлопывал Пелагею по плечу и просил ребят проявить к новенькой немного снисхождения.
— Какое немного? — возмущался Рё. — Мы уже тут четвёртый час одно и то же разучиваем. Надоело.
Инструктор по хореографии грозился содрать с Пелагеи шкуру, если та ещё раз допустит промах. И она, конечно же, допускала. Поэтому инструктор в итоге выплюнул какое-то заумное ругательство, отвёл её в сторонку и назначил ей время после основной репетиции, чтобы позаниматься в индивидуальном порядке.
— И без еды. Пока не выучишь движения, жрать не будешь, — мрачно припечатал он.
Когда тренировка закончилась и парни разбрелись кто куда, Ши опрокинул в себя пол-литра минеральной воды и, прислонившись к дверному косяку, остался понаблюдать за мучениями Пелагеи. Её собирались морить голодом, и он этого категорически не одобрял. А если обморок, что тогда делать прикажете?
Кроме Ши и Юлианы, которая со скуки задремала; кроме Кекса и Пирога, которых мемберы успели загладить до полусмерти, в зале задержался ещё и Кю. Он переживал за Пелагею, они ведь как-никак друзья.
Пока тренер сгонял с неё семь потов под музыку и без, Кю молился, чтобы танец наконец въелся ей в подкорку, потому что на Пелагее уже лица не было.
Она всё-таки выучила концертный репертуар, но дело обстояло глубокой ночью. Отработала каждое движение практически без заминки, и тренер, цедя отборные непечатные выражения, поплёлся выключать магнитофон.
Пелагея в изнеможении сползла по глади стенного зеркала, и к ней тотчас бросился Ши с запечатанной бутылкой воды, которую уже где-то успел раздобыть. Открутив крышку, он подсунул ей бутылку.
— Пей.
В процессе он придерживал её за затылок, и Кю это не понравилось. До сих пор стоявший столбиком, как верный страж-оруженосец при королеве, он ринулся спасать Пелагею от нежелательных прикосновений.
Проницательный Ши моментально всё понял и отстранился, едва Кю к нему подлетел.
— Забирай её, — шепнул он, отодвигаясь от Пелагеи. — Накорми чем-нибудь. Она здорово утомилась сегодня. А я разбужу её менеджера.
Когда Ши растолкал Юлиану, в зале, кроме них да Кекса с Пирогом, уже никого не было.
— Твоя подруга в надёжных руках, её накормят и отведут в комнату, — отчитался он. — И ты иди. Пора закрывать зал.
— А, хорошо, ладно, — пробормотала заспанная Юлиана.
— И да, — вспомнил Ши, сияя на неё своими внимательными глазами. — Я договорился кое с кем, чтобы тебя приняли в клубе. Уроки самообороны начнутся завтра. Приходи, как развиднеется, часов в девять. Мой знакомый сказал, что для тебя, как для менеджера звезды, будет бесплатно.
Юлиана фыркнула и пробурчала что-то невразумительное. А этот тип даром времени не теряет. Сказал — сделал. В хозяйстве бы такого заиметь.
Из тихой и лунной ночь за какие-то пять минут превратилась в сущий дождливый хаос. Ветер свищет, деревья гнутся, листва летит, прохожие промокают в лужах. Впрочем, сколько там этих
