можно скорее выбраться отсюда и разыскать Иоси!
— Стой! Глупый-глупый птенчик, ты же не умеешь летать!
Меня резко дернули за платье, прихватив волосы железной хваткой, за мгновение до того, как я едва не сорвалась в пропасть. Запаниковав, я сделала шаг назад. Этот голос… Значит, кошмар продолжается!
Я отпрянула, стараясь вырваться, но монстр не отпускал. В конце концов, я уперлась спиной ему в грудь. Тогда демон потащил меня обратно в пещеру и толкнул к холодной сырой стене.
— Здесь тебе будет безопасней. Полетать ещё успеешь, — прорычал он. — А сейчас лучше утоли моё л-любопытство! Оно п-п-просто с-сводит меня с ума!
Демон возбуждённо жестикулировал, расхаживая туда-сюда по гроту. Я же лихорадочно соображала, как выбраться живой и невредимой.
Когда демон, наконец, остановился рядом, я смогла как следует разглядеть похитителя. Длинный извилистый шрам, рассекающий густую черную бровь надвое. Смеющиеся узкие глаза, тонкие губы, искривленные в усмешке. Волосы собраны в высокий хвост, длинные пряди спадали ниже плеч. Чёрное кимоно украшали алые нити с узором из кленовых листьев.
— Чего вам всем от меня надо?! — не выдержала я. — Задавай свои вопросы и отпусти!
— Какая смелая! — рассмеялся демон. — Видишь ли, мой друг, Кагецуя… он не любит людей. И мне очень любопытно, как так вышло, что после встречи с ним ты осталась жива и невредима? А ещё после разговора с тобой он внезапно исчез, даже не предупредив меня. Так что же ты ему такое пропела, птичка?
— Он хотел меня убить, — сдавленно пролепетала я. — Но не стал, когда я сказала, что мне его жаль. Что он проклят бессмертием в мире ненавистных людей. Но Кагецуя лишь рассмеялся и ответил, что нашел долгожданный ответ. Вот и все, клянусь! Могу я идти?
Но демон приблизился вплотную, настойчиво тыча пальцем мне в лоб:
— Думай, птичка! Вспоминай точные слова!
Его лицо расплылось в безумной улыбке, а глаза совсем исчезли. Я в отчаянии выкрикнула:
— Я назвала это проклятьем — вечно жить среди ненавистных людей за злодеяния, что он совершил!
— Глупый птенчик! — взревел монстр и швырнул меня на пол. — Ты даже не представляешь, что натворила! Нет, ты не можешь этого понять, мерзкая тварь!
Он возбуждённо метался по пещере, то и дело поглядывая на меня с неистовой злобой. Я же испуганно жалась к сырой скале, не решаясь пошевелиться. Что я такого ляпнула? И как мне выбраться отсюда?
Демон в отчаянии вцепился себе в волосы, его глаза вспыхнули обсидиановой чернотой. Я в ужасе прижалась к скале, глядя, как он меняется, обращаясь настоящим чудовищем.
Кожа побледнела до трупной синевы, вздулись вены. Череп вытянулся, скулы заострились, раскрылась пасть с длинными клыками. Демон что-то бормотал, впиваясь пальцами себе в виски:
— Он может догадаться… Догадается… Уже догадался! Смотри, что ты натворила! — взревел демон, подскочил ко мне и, схватив за волосы, поволок к обрыву.
Я визжала и царапала каменный пол грота, но демон продолжал тащить меня за собой как тряпичную куклу. Земля ушла из-под ног, и я зажмурилась, предчувствуя скорый конец. В последнем усилии я вцепилась мёртвой хваткой демону в запястье…
— Постойте! — в ужасе закричала я, глядя в зияющую бездну.
— Пора полетать, птенчик! Расправь крылышки! — расхохотался демон, вытянув руку над пропастью.
— Что я сделала?! Скажите! — взмолилась я, пытаясь хоть как-то отсрочить неминуемое.
Демон приблизил меня к себе, и я почувствовала его дыхание на коже:
— Знаешь… За то, что ты натворила, просто убить тебя на месте — слишком просто!
И он швырнул меня обратно в пещеру. Я ударилась о камень, едва оставшись в сознании. Долго лежала, пытаясь сделать один единственный вздох.
Хохоча и потирая рук, монстр наблюдал за моими страданиями. Шаг за шагом он обретал прежний облик. Когда демон присел передо мной, от звериной сущности остались лишь дикие горящие глаза.
— Знаешь, зачем демоны убивают людей? — спросил он, облизнувшись, и приложил палец к губам, стоило мне открыть рот. — Тссс! Думаю, кое-что ты знаешь о нас, демонах… — и он снова схватил меня за волосы. — Но не всё. Убив человека, мы забираем его душу, силы, чтобы продлить собственную жизнь. Выгодно, правда?
Я в ужасе замотала головой. Демон наклонился еще ниже, пытаясь заглянуть мне в глаза. Я отвела взгляд.
— А знаешь, зачем убивают бессмертные? Вроде меня? Ради удовольствия! Это доставляет наслаждение — наблюдать, как угасает жизнь, слушать предсмертный хрип… Ощутить аромат теплой крови…
Он с восторгом облизнул губы длинным багровым языком. Я едва смогла выдавить сквозь сдавливающие рот пальцы:
— Что… что я сделала?!
Демон гневно сплюнул и отпустил мои волосы. Я сжалась, ожидая новых мучений. Но он лишь тяжко вздохнул и заговорил:
— Мой друг Кагецуя когда-то был богом. Но совершил ошибку — его изгнали и превратили в демона. Он страстно мечтает вернуть божественность. А ты, тварь, подбросила ему идею, как этого добиться! Он мне нужен, слышишь?! Нужен!
После этих слов монстр вцепился мне в горло и принялся колотить об каменную стену. С каждым ударом он вскрикивал все громче:
— Нужен! Нужен!
В глазах темнело — еще немного, и он убьет меня в безумном порыве ярости.
— По…жалуйста!.. — прохрипела я из последних сил.
— Нобору! — прогремел голос у входа в пещеру, и демон остановился. Удары прекратились, и я немного перевела дух.
Демон же вскочил и бросился к выходу:
— Кагэ! — радостно выкрикнул он.
На пороге выросла фигура, подсвеченная ярким солнечным светом — то был Кагэцуя, из-за которого я уже не раз избегала смерти.
— Что здесь происходит? — спросил он холодно. — Зачем ты притащил сюда «это»?
Нобору смутился:
— Т-ты исчез, ни слова мне не сказав, — забормотал он. — Я забеспокоился и подумал, что эта девушка поможет мне отыскать тебя. Кагэ, куда ты запропастился?
Кагэцуя фыркнул с раздражением:
— Я навещал старого друга, между прочим.
— Д-друга? Но как?! — удивился демон. — Разве у тебя есть ещё друзья? Я-то полагал, что после предательства остался лишь я, твой единственный и преданный друг! Ты же помнишь, как они поступили? Помнишь?!
Кагэцуя лишь презрительно скривил губы и бросил на меня холодный взгляд.
— Помню и очень надеюсь, что ты останешься моим другом, Нобору. Ты же не предашь меня? — Кагэцуя прищурился и нахмурил брови.
Нобору заволновался:
— Нет! Как ты можешь так говорить! — чуть не дрожа пролепетал Нобору. — Меня обижают такие слова…
Между ними повисло напряженное молчание. Кагэцуя смотрел исподлобья, мрачнея с каждой секундой.
Наконец Нобору решил сменить тему:
— Что мне делать с этой девчонкой? — он ткнул в меня пальцем.
— Мне плевать! —
