Не знаю, чем бы всё это в итоге закончилось, если бы Юрий Петрович набалдашник трости ему к груди не приставил; и, ёкнув пьяно, купец на месте замер сразу же. А я на трость из чёрного дерева пристально смотрела, понимая, что у моего коллежского регистратора совсем другой набaлдашник на трости… Да, тяжёлый такой же,только проще куда, без оклада серебряного. Посторонний господин, получается, разбуянившегося купца остановил.
– Оставьте, милостивый государь, мою сестру в покое! – не поднимая глаз, голос Петра Фомича узнала,и от удивления икнула и чуть ли не села на попу сразу же.
– Сестра? Ваша? – от обильного мыслительного процесса Кузьма Саввич, похоже, багроветь и трезветь начал, да и на меня более осознано поглядывать. - Уж и действительно… не шлюха… вроде… – не без удивления пролепетал. – Ну, извините, милая барышня, попутал спьяну… – в себя отрыгнув, и перед Петром Фомичом не извиняясь, потряс он буйной головушкой с сухими травинками в спутанных волосах,и вразвалочку в сторону цыганских повозок направился.
– Откуда, сестрица милая, вы взялись здесь? - с тем же гневом в глазах мой предок теперь на меня воззрился.
– А вы откуда? - вопросом на вопрос ему ответила. - Я же тут не сама, с Юрием Петровичем, коллежским регистратором, следователем сюда из губернии присланном, вместе с ним мы следствие по украденным лошадям ведём…
– Это вы чего, сестрица, в полицейские ищейки вдруг записались? – с явным упрёком продолжал Пётр Фомич. - Да вроде бы в них дам-с не берут-с совсем!
– Пока не берут… – почему-то вырвалось из меня. – Сопровождаю его прoсто, и, в отличие от вас, к советам он моим прислушивается…
Выслушав такое от сестры, что покорной быть должна, Пётр Фомич как-то приопешил даже, приумолк, втянувши голову в плечи, да повернулся ко мне бочком насуплено.
– Нет у них здесь тех пропавших коней, прошёлся я по табору по-тихому… – с такими словами, с другой стороны, сюда Юрий Петрович подходил,и при виде моего предка, двумя обтянутыми чёрной кожей перчаток пальчиками, к своему котелку прикоснулся приветственно. - Юрий Петрович, коллежский регистратор, - сразу же и представился.
– По какому праву вы сами с моей сестрою здесь? - без ответного приветствия ему Пётр Фомич бросил.
– Так сестра ваша, по воле доброй, сама со мной поехать изволила, да на бричке полицейской моей, – с каким-то вызовом Юрий Петрович сказал. – А вы её брат, Пётр Фомич, правильно понимаю?
– Именно так, милостивый государь, - кивнул мой предок величаво.
– Ну а я имел уже честь представиться вам, как и пояснить заодно, что сестра ваша по своėму желанию со мной приехала, да и не сами мы, с кучером полицейским…
– Но уедет она без своего желания и со мной! – перебивая его, настоятельно Пётр Фомич заявил, уже для меня на свою пролётку тростью указывая. Я же в ту сторону посмотрела, и еще одну коляску увидела, спину кучера в сером сюртуке на козликах и выглядывающую Свёклу из глубины поднятого верха.
– Уж извините, дорогой мой братец, - с возникшей злостью я в их перепалку вмешалась. – Но я не сяду в одну повoзку с любовницей вашей! – здесь к своему полицейскому спутнику с уверенностью поворотилась: – Мы ведь, Юрий Петрович, сейчас в поместье возвращаемся?
Он слабо кивнул в ответ.
– Тогда до полицейской брички проводите уже меня!
– Конечно, с удовольствием, Варвара Николаевна… – Юрий Петрович чуть голову склонил, под руку меня взял и к коляске своей повёл.
Назад мы не слишком быстро на наших «полицейских дрожках» тряслись. Часто оборачиваясь, я за нами пролётку Петра Фомича всю дорогу видела. Всё же вернулся он в поместье к названному братцу своему, по всему так получается, скорей всего в средствах поиздержавшись. Как и мерзавку эту заодно с собой привёз!
– Он ведь совсем не брат вам? – тоже оглянувшись, будто мой допрос Юрий Петрович повёл.
– Предок, - с покаянным вздохом окончательно раскололась я. - Видимо,
это загадка провидения такая, что меня его названый брат к себе в дом принял и по согласию моему в свои крепостные вписал, а что я сестра его,так Пётр Фомич сам решил. Просто по отцовской линии у всех в нашем роду одинаковой фoрмы родимое пятнышко есть, да еще на одном и том же месте присутствующее. Вот увидел он его и поверил в то сам... Потом же от Фомы Фомича мне вольную по всем правилам оформил, подтвердивши клятвенно, что сестра я именно по отцу его и потому даже на личное дворянство право имею…
– Вот значит как, – Юрий Петрович улыбнулся мне натянуто. – По всему получается: родственные узы легко доказуемы ваши и судье не представить мне обратного, что лгунья и мошенница вы... Стыдно только будет оголяться вам на суде…
– Но вы ведь и без того уже поняли, что не мошенница я? Так к чему тогда всё это следствие и суд? Да и не доказать вам ничего! – с каким-то холодком внутри, не без злости парировала я. - Α потому с этого момента прекращаются все выезды и деловые отношения наши, как и сами вы понимаете, что не позволят нам этого больше, ни мой предок, ни мой жених, да и не хорошо это как-то, неприлично и неправильно… Узнают и осудят в обществе!
– Что же поделать тут? – Юрий Петрович руками развёл. – Придётся смириться мне с участью такой.
К поместью мы уже молча подъехали,и великое недовольство Фомы Фомича предвидя, я с опаской в распахнутые ворота вглядывалась, но его пролётки во дворе не видела. Не изволил еще воротиться от своей бывшей невесты мой женишок,так получается!
ГЛАВА 6. Сплошной скандал Фома Фомич лишь ближе к обеду прибыть изволили,и, не заговоривши ни с кем, с мрачным видом к себе в кабинет пройти; я же какую-то свою обиду выказывая, не встретила его,и целых сорок минут в своей комнате стойко выдержала, но всё же собралась, новую причёску поправила, и во всём великолепии в столовую пришла.
– Вам обед подавать? - с поклоном встретил меня Семён, стул подвинул и замер рядышком, будто живая статуя с белым полотенцем на руке.
– А барин наш, тақ понимаю, задерживаются? – свою несколько зауженную юбку расправляя и присаживаясь, ответно поинтересовалась я у него.
– Не приходили ещё Фома Фомич, – в привычной своей уверенной манере старый лакей мне ответил, - как и не возвернувшийся Пётр Фомич, и не гость наш, еще не изволили спуститься…
– Ну тогда я почитаю просто и подожду их тут немного, - сказала я, почему-то взволновано в узорчатую скатерть вглядываясь и серебряную вилочку чуть ближе к тарелочке подвигая. - Ты книжечқу мне любую с полки дай.
– Как прикажете, барышня, - так высказавшись, Семён с безразличным выражением лица мой прибор пока прибрал, передо мной же томик с какими-то стихами на стол выложил.
Эту книжицу на закладке раскрывши, что он издевается надо мной поначалу подумала, ведь в заглавие о брошенной невесте было, хотя, ничего прочесть так и не получилось у меня, потому что в отворившуюся дверь Пётр Фомич вошёл, хорошо хоть без Свёклы под ручку, ей, по-видимому, снова в комнату для прислуги воротиться пришлось.
– Приветствую вас, как всегда очаровательная сестрица моя, – кивнул он мне победоносно и важно.
– А где же содержанка крепостная ваша? - кивнув в ответ, не без лукавства поинтересовалась я.
– Ей обед в её комнату подадут, - отвечая, уверенно уселся напротив меня мой предок.
– А у неё, стало быть, уже и своя комната здесь появилась? – продолжила я не без скрытой издёвки.
– Так на всё время моего пребывания распорядился я, - пояснил мне Пётр Фомич.
– Ну да, понятно, – я со вздохом натянуто ему улыбнулась и сразу же повернула голову на шум открывающейся двери.
Сюда Юрий Петрович вошёл, на часы взгляд бросил,и без особого приветствия за дальним концом стола пристроился.
Пару минут друг на друга поглядывая, мы втроём в гңетущей тишине сидели, пока Юрий Петрович не осмелился поинтересоваться, чего я там такого интересного читаю. С ответом я затянула немножко. Ну не говорить же ему, что про брошенную у алтаря невесту?! К счастью, эта неловкость сама собой разрешилась уже, потому что наконец-то Фома Фомич вошёл.
