Я проглотила злые слезы. Сколько можно плакать?!
Вместо этого я погрузилась в размышления. Единственным способом все исправить было довести Отбор до конца.
Хотя я порой по-прежнему сомневалась в том, что хочу быть принцессой, сомнений в том, что я хочу принадлежать Максону, у меня не было. Если я хочу, чтобы это когда-нибудь произошло, нельзя сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. Мне вспомнился мой последний разговор с королем, и я принялась расхаживать по комнате туда-сюда в ожидании служанок.
Я с трудом дышала, так что никакая еда сейчас все равно не полезла бы в горло. Да и бог с ней. Мне необходимо было упрочить свои позиции, причем сделать это следовало в самые короткие сроки. Если верить королю, другие девушки уже предпринимали попытки сблизиться с Максоном — в физическом смысле, — а я, по его словам, обладала слишком невзрачной внешностью, чтобы тягаться с ними в этом плане. Мои отношения с Максоном и без того были достаточно запутанными, а теперь еще к этому добавилась необходимость восстанавливать доверие. И я не знала, стоит задавать ему вопросы или нет. И хотя я была совершенно уверена в том, что он не зашел настолько далеко с другими девушками, меня все равно мучили сомнения. Я никогда не пыталась обольстить Максона сознательно — практически все наши с ним интимные моменты случались спонтанно, — но мне оставалось лишь надеяться, что, если я сделаю это нарочно, до него дойдет, что я интересуюсь им не меньше остальных.
Я собралась с духом, вскинула подбородок и твердой походкой вошла в обеденный зал. Я намеренно припозднилась на минуту или две в надежде, что все уже рассядутся. В этом отношении мои расчеты вполне оправдались. А вот произведенный эффект превзошел все ожидания.
Я присела в реверансе, выставив ногу так, что разрез разъехался, почти целиком открыв взглядам бедро. На мне было темно-красное платье, оставлявшее обнаженными плечи и практически всю спину. Похоже, моим горничным пришлось прибегнуть к магии, чтобы заставить его держаться на мне. Распрямившись, я устремила обжигающий взгляд на Максона, который, как я успела заметить, перестал жевать. Кто-то уронил вилку.
Опустив глаза, я прошествовала на свое место и села на стул рядом с Крисс.
— Америка, ты в своем уме? — прошептала та.
Я покосилась на нее и изобразила непонимание:
— Ты о чем?
Она отложила нож и вилку, и мы посмотрели друг на друга.
— Ты выглядишь вульгарно.
— Ревнуешь? Ревнуй молча.
Видимо, я попала в точку, потому что она слегка покраснела и уткнулась в тарелку. Я принялась ковырять свою еду, хотя едва ли была в состоянии что-либо проглотить. Когда передо мной поставили десерт, я решила, что пора прекратить демонстративно не замечать Максона. Как я и надеялась, он буквально поедал меня взглядом. Его пальцы немедленно коснулись мочки уха — наш условный знак! — и я чинно повторила его жест. Украдкой посмотрев на короля Кларксона, я с трудом удержалась от улыбки. Моя маленькая выходка явно вызвала у него раздражение, но формально придраться было не к чему.
Под каким-то предлогом я вышла из-за стола первой, дав Максону возможность полюбоваться моей голой спиной, и поспешила к себе. Оказавшись в своей комнате, я торопливо расстегнула молнию на платье и наконец обрела возможность дышать.
— Ну, как все прошло? — бросилась ко мне Мэри.
— Он был сражен наповал. И все остальные тоже.
Люси взвизгнула от восторга, а Энн поспешила на помощь Мэри.
— Мы будем придерживать платье, а вы просто идите вперед, — распорядилась она. Я подчинилась. — Он придет вечером?
— Да. Не знаю точно когда, но он определенно здесь будет.
Кое-как я пристроилась на краешке кровати, придерживая на животе расстегнутое платье, чтобы не свалилось.
Энн сочувственно посмотрела на меня:
— Придется вам еще несколько часиков потерпеть. Но я уверена, ваши страдания окупятся сторицей.
Я улыбнулась, пытаясь сделать вид, что мне ничуть не больно. Я сказала горничным, что хочу привлечь внимание Максона. Но упоминать о том, что, если удача будет на моей стороне, это самое платье очень скоро окажется на полу, не стала.
— Нам посидеть с вами, пока он не появится? — с энтузиазмом предложила Люси.
— Не надо. Только помогите застегнуть эту штуку обратно. Мне нужно кое-что обдумать, — ответила я и встала с кровати, чтобы они могли мне помочь.
Мэри взялась за молнию:
— Втяните живот, мисс.
Я повиновалась, и когда платье вновь туго обхватило меня, на ум мне пришло сравнение с солдатом, готовящимся к бою. Броня другая, но идея та же.
Сегодня вечером мне предстояло взять кое-кого в плен.
Я распахнула ведущие на балкон двери и впустила в комнату свежий воздух. Хотя на дворе стоял декабрь, легкий ветерок приятно щекотал кожу. Нас теперь совсем перестали выпускать за пределы дворца без охраны, так что приходилось довольствоваться этим.
Я поспешно обошла комнату, зажгла везде свечи и попыталась создать романтическую обстановку. Тут в дверь постучали, и я задула спичку, бросилась на кровать, схватила первую попавшуюся под руку книжку и торопливо расправила складки платья. «Ну разумеется, Максон, я всегда так выгляжу, когда читаю».
— Войдите, — произнесла я едва слышно.
На пороге появился Максон, и я грациозно подняла голову. Принц обвел взглядом погруженную в полумрак комнату, и в его глазах промелькнуло изумление. Наконец он обратил внимание на меня, лежащую в соблазнительной позе на постели.
— А, это ты. — Я захлопнула книгу и поднялась ему навстречу.
Он прикрыл за собой дверь и подошел ближе, не сводя с меня глаз:
— Я хотел тебе сказать, что сегодня ты просто фантастически выглядишь.
Я перекинула волосы через плечо:
— Ты про платье? Вот, завалялось где-то в углу шкафа.
— Очень рад, что ты извлекла его оттуда.
Я сплела свои пальцы с его пальцами:
— Посиди со мной рядышком. В последнее время мы с тобой почти не видимся.
— Прости, — вздохнул он. — С тех пор как мы потеряли столько народу во время нападения, ситуация обострилась, а ты же знаешь моего отца. Мы отправили нескольких гвардейцев охранять ваши семьи, это ослабило охрану дворца, так что он совсем как с цепи сорвался. К тому же он наседает на меня, чтобы я скорее заканчивал Отбор, но я пока держусь. Мне нужно еще какое-то время, чтобы все хорошо обдумать.
Мы присели на край постели, и я придвинулась к нему:
— Ну разумеется. Тут последнее слово за тобой.
— Вот именно, — кивнул Максон. — Знаю, я уже сто раз это говорил, но я терпеть не могу, когда на меня давят.
