Улыбнувшись слуге, я спросила:
— Его светлость будет к обеду?
— Да, ваша светлость, — вновь поклонившись, ответил Тороп.
— Мне не хотелось бы начинать трапезу без него, — вежливо сообщила, вновь возвращаясь к чтению.
* * *
К полудню воздух будто накалился, а возможно, причина крылась в обжигающе горячих воздушных потоках с острова, но я искренне была благодарна Яниру и второму духу, в котором узнала Скайтара, за то, что они натянули надо мной и второй палубой тент из запасного паруса. Но даже несмотря на это, погода стала излишне жаркой, и, оставив книгу, я отправилась в каюту, переодеться.
Пользуясь своим одиночеством, заперла дверь, сняла платье и панталоны, а также была вынуждена снять и промокшую сорочку. Только отправилась освежиться в комнату с удобствами, как… скрип двери заставил меня замереть, так и не открутив пускающий воду вентиль. Но уже в следующее мгновение я облегченно вздохнула — в каюту вошел герцог, не узнать его решительные шаги было бы сложно.
Затем послышалось как и всегда раздраженное:
— Ариэлла, где вы?!
Скорбно покачав головой, предчувствуя очередной всплеск недовольства его светлости, уже собиралась было ответить, как до меня дошел весь ужас положения! Я была совершенно не одета. Более чем не одета, а герцог вовсе не отличается воспитанностью и…
К моей искренней радости, его светлость не стал проявлять собственного характера и произнес лишь:
— Леди оттон Грэйд, поторопитесь, будьте любезны, мы обедаем с моим старым другом.
Переведя дух, я ответила:
— Да, конечно, ваша светлость.
И уже собиралась было повернуть вентиль, как совсем рядом с дверью раздалось:
— Одежда строгая, прическа также. Никаких представлений подобных тем, что вы устроили в Гнезде Орла, иначе клянусь Тьмой — проторчите весь остаток недели в бухте! И будьте так любезны держать ваш острый язычок за вашими очаровательными зубками!
Сжав кулаки, я шагнула под воду, подставляя лицо потокам воды и старательно пытаясь сдержаться и ничего не ответить. Но, воистину, мне все труднее становилось убеждать себя в том, что я сделала правильный выбор.
Попытка успокоить нервы обошлась дорого — пришлось сушить волосы. Не могу сказать, что это были неприятные минуты, все же в южном климате купание доставляет особое удовольствие, но в свете приказа его светлости поторопиться…
Я переоделась в строгое серое монастырское платье, которое также было коротко и доставало лишь до щиколоток, и потому была вынуждена надеть под него длинные белоснежные панталоны и в тон к ним белые туфельки. Но завершив с одеянием, поняла, что волосы все еще остаются недопустимо влажными. А времени уже не осталось. Несколько секунд я смотрела на свое бледное отражение, после расчесала пряди и закрутила в узел на затылке, перехватив последний серой лентой, чьи концы перебросила на грудь.
И решительно покинула каюту, намереваясь следовать указаниям супруга. Буквально.
Однако стоило выйти на вторую палубу, оказавшуюся неожиданно огороженной серебристым сиянием от взглядов матросов и офицеров, как решимость моя поколебалась, и было от чего — навстречу мне поднялся не кто иной, как наследник империи — его высочество Теодор Лаэнер.
Это был высокий, немногим ниже лорда Грэйда мужчина, темноволосый, широкоплечий, с плотным, давшим ему в некоторых кругах прозвище «крестьянин» телосложением и черными глазами, присущими военным магам. Ничего кроме содрогания от вполне обоснованного ужаса его высочество не вызывал, в отличие от Генриха, снискавшего всенародную любовь еще с детских лет. К слову, разница в годах между принцами была существенная, и рождение младшего из Дангаверов сочли чудом, ниспосланным набожной королеве Пресвятым. А вот самому принцу Теодору господь детей не даровал, и его брак оставался бездетным вот уже пять лет как.
— Тео, — лорд оттон Грэйд также поднялся, — позволь тебе представить мою супругу, леди оттон Грэйд.
Даже не знаю почему, но я вместо реверанса замерла, заметив, что кроме его высочества и его светлости на второй палубе более никого, а именно Торопа, нет. Лишь двое черных магов и я.
— Ариэлла, — окликнул меня лорд оттон Грэйд, напоминая о правилах этикета.
Присела в реверансе, глубоком, как и полагается в случае приветствия члена королевской семьи, и пожелала самой себе оказаться как можно дальше отсюда. И не напрасно — мне казалось, что я кожей ощущаю взгляд наследного принца, неприязненный, злой, презрительный.
Ощущения не обманули.
— Тупоголовая монашка, — мрачно произнес его высочество Теодор Лаэнер.
— Моя жена! — еще мрачнее напомнил лорд оттон Грэйд.
— Что ж, сделаем вид, что я выразился о своей, — усмехнулся его высочество. — Леди оттон Грэйд, рад с вами познакомиться.
Мне пришлось сделать вид, что я не заметила тона, с которым это было произнесено. Еще один реверанс и почтительное:
— Величайшая честь для меня лицезреть ваше высочество… — начала было я.
Но была перебита ничуть не благопристойным:
— Дэс, сколько девчонке лет?!
Меня назвали «девчонкой»! Чрезвычайно мило! О воспитанности наследника империи я и вовсе предпочту не задумываться даже. Резко выпрямившись, я приложила немало усилий, чтобы продолжать смотреть исключительно себе под ноги.
— Шестнадцать, — прозвучал ответ его светлости.
— Паршиво, — недовольно заметил его высочество принц Теодор.
О, я была с ним полностью согласна.
— Что именно ты имеешь в виду? — уточнил герцог.
— Паршиво, Дэс, — повторил принц. — Ей нет восемнадцати, твой родовой брак могут оспорить.
Я замерла, затаив дыхание.
— На основании? — в голосе герцога промелькнуло напряжение.
— В родовой брак могут вступать две зрелые личности, полностью ответственные за свои действия и решения. Девчонке — шестнадцать. До совершеннолетия два года. Брак могут признать недействительным, Дэс.
Я прекратила смотреть себе под ноги и взглянула на супруга. Лорд оттон Грэйд мрачно смотрел на меня несколько долгих секунд, затем хрипло произнес:
— Варианты?
Его высочество повел плечом и с усмешкой ответил:
— Учитывая заинтересованность церкви — без вариантов. Мой совет, и совет от души — отдай Иоланте ее любимицу, найди себе нормальную жену, заведи детей.
На мгновение представила себе, что лорд оттон Грэйд так и поступит. Первая мысль — радость, облегчение, вера в светлое будущее без пугающего последнего представителя династии Грэйд, без убийств и смертей, без… Но еще в самом начале герцог очень правильно сказал — в глазах всего общества я та, кто ночевал с ним под одной крышей, то есть фактически в одной постели. Для меня будут закрыты все двери. Никто и никогда не возьмет меня в жены. У меня не будет детей… зато останется жизнь… и свобода.
