– Где ты его взяла? – Я перевела взгляд на Алексию.
Отец узнает – голову оторвет! Любимица любимицей, но протащить порталом темного в родовой замок!.. Ладно в темницу – в жилые покои! Узнаю сестру, такую бесшабашную магессу еще поискать. Недаром она заводила среди младшего поколения рода.
– В Сомнейской долине. – Алексия кинула на пол пыльную рубашку. Только сейчас заметила, сестра тоже ранена, но походный лекарь успел ее перевязать. – Сюда телепортом закинула. Он пощады попросил, пожалела.
Изумленно уставилась на темного. Они никогда не просили пощады!
– Я сама ушам не поверила, – устало улыбнулась Алексия и потянулась к кувшину с водой. – Обычный бой. Наших шестеро, их трое. Этот, – она кивнула на темного, – храбро сражался, Гейла убил. Последний из своих остался. Я добить не смогла. Уже меч в живот вонзила, а он прохрипел: «Пощади!» Глянь, выживет ли. Если нет, ты знаешь, как безболезненно отправить в вечное плаванье.
– А потом его куда? – Склонилась над раненым, сканируя ауру. – В рабы или в бордель продашь?
Да, есть в Вердейле подобное заведение. По слухам, там практиковали разные извращения. Не светлые – обычные люди. Темные, к слову, подобные вещи тоже любили, даже превзошли всех. По слухам, попавшие к ним женщины частенько не доживали до утра, ведь ласковы навсеи – так официально называли темных – только с женами. Помимо них существуют наложницы – совместная собственность всех членов семьи. Жутко, одним словом.
– Наверное, себе оставлю, если отец не запретит… – Алексия кинула на пленника короткий задумчивый взгляд. – Он тихий, не дергался, когда ошейник надевала. А ведь они гордые.
Тоже верно. Странно все как-то, на ловушку похоже. Может, это лазутчик? Я присмотрелась к темному. Раньше не вглядывалась в лица навсеев, быстро поила и убегала. Тут уж не до любопытства, хотя птицы к нам попадали знатные: все занимали ключевые посты или хотя бы дослужились до офицерского звания. Разумеется, откровенничать они не желали и заканчивали дни на крюках. Вместе с кровью вытекала сила: другим способом из темных ее не забрать. Все равно бесчеловечно! Хотя темные поступали с нами намного хуже. Судя по обрывкам разговоров, им нравилось пытать. Неважно кого: животных или людей.
Страшный жестокий мир! Даже не верилось, что за узкой полоской залива течет мирная жизнь, нет боли, крови, проклятий. Как бы я хотела улететь туда, но не могла. Светлая – это долг. Маги обязаны защищать людей, чтобы они могли беззаботно веселиться, любить, рожать детей. Много веков назад, еще со времен Великого исхода, мы обосновались здесь, на полоске суши между морем и горами, чтобы извести темное племя. И, кажется, преуспели: элементали утверждали, будто навсеев рождалось меньше. Проверить не могли: темные тщательно прятали детей, только духи воздуха их и видели.
Наверное, долгие годы борьбы ожесточили нас. Иначе откуда азартный блеск в глазах Алексии при известии об очередной вылазке навсеев? Откуда злость в отце, когда тот выплевывает ругань в глаза пленнику? И жажда крови, она тоже возникла не на пустом месте. Но я верю, когда-то все это закончится и элементали воздуха унесут нас на широких покрывалах за залив, к людям, которых мы так берегли.
Убрала руку и вздохнула. Плох. Смотрит затравленным взглядом. На дне зрачков плещется ненависть.
Страшно, будто кладешь голову в пасть горного льва!
Аура рваная. Внутренней силы много, но кровотечение с каждой минутой ослабляло темного и приближало смерть. Повезло, что Алексия неглубоко вонзила меч. А тут еще другие раны, ожоги.
– Я должна вас осмотреть, я не причиню зла, – вкрадчиво обратилась к навсею, надеясь достучаться до разума. Сомневаюсь, будто послушает, но врачебная этика требует. – Успокойтесь и не сопротивляйтесь.
Ресницы у навсея длинные, брови густые. Нет, Алексия определенно пленника оставит, если тот выживет. Мощный, широкоплечий. Губы тонкие, подбородок квадратный – и с ямочкой. Едва заметной, но такой трогательной для убийцы. Кожа смуглая, оливковая, волосы с необычным отливом: хорошо видно у висков, где новые отросли. Глаза… Ой, да они с ободком! Только сейчас я заметила легкий ореол вокруг зрачка на тон темнее радужки.
– Дария! – сердито окликнула сестра. – Хватит пялиться, он мой!
Показалось или по лицу темного пробежала гримаса презрения?
– Мне не нужен любовник. – Чистая правда, мужчины – это по части Алексии. – Просто никогда навсея близко не видела. Подержи, пожалуйста, ему руки.
Смирный смирным, а подстраховаться надо. Главный враг любого мага – беспечность, а раненые в предсмертном броске способны положить пол-отряда.
– На нем ошейник, колдовать не сможет, – заверила Алеския, но, тем не менее, ухватила темного за запястья.
Навсей скривился от боли и со злостью пробормотал: «Ланга!»
Мы для них ланги, они для нас навсеи.
Я достала ножницы и разрезала одежду темного. Пару минут молча разглядывала, гадая, стоит ли лечить. Алексия тоже смотрела, но с иными целями: оценивала тело. Цепкий взгляд ощупал каждый дюйм. Особенно Алексию волновало то, что ниже пояса. Сестра томно вздыхала и, не будь меня, наверняка бы распустила руки. Я тоже мельком глянула на мужское достоинство и вернула белье на место. Повреждений нет, а прочее мне не нужно до свадьбы.
– Хорош, правда? – Алексия плотоядно облизнулась.
– Не знаю, – покраснела я.
– Да брось! – Сестра стянула с темного белье. – Глянь, какой ладный, красивый! – Пальцы неуемной Алексии пробежались по добыче и отпустили. – Неужели не интересно? Штаны все равно нужно сжечь, – невинно вздохнула она и ловко испепелила одежду прямо на пленнике. – Рубашку тоже – лохмотья же.
Ткань вспыхнула, оставив навсея обнаженным. Вот зачем, спрашивается? Еще успеет развлечься. Им ведь отношения налаживать, а сестра с самого начала все испортила.
– Неинтересно! – огрызнулась я и напомнила: – Он при смерти, а ты о содержимом штанов думаешь! Лучше помоги на кровать уложить. Или, как собаку, на полу держать станешь?
Алексия устыдилась и отвела взгляд.
Темный отчего-то смотрел на меня, нехорошо так смотрел. Будто это я его унизила! Даже обидно стало.
– Уйди, – попросила сестру, когда мы совместными усилиями устроили навсея на кровати. – Ты его нервируешь да и меня сбиваешь.
– Позовешь! – Алексия неохотно удалилась.
Стоило захлопнуться двери, как я развила бурную деятельность. Разложила содержимое сумки на столике, нагрела воды, приготовила чистые бинты, освежила заклинания в голове. Темный то ли ворчал, то ли постанывал. Когда вновь склонилась над ним, заметила капельки пота у крыльев носа и плотно сжатые челюсти. Больно ему, очень больно, и не только телу – ауре.
