Очищая мягкой щеткой четвертый по счету диванчик, она невольно начала проклинать про себя хозяина этой огромной комнаты: зачем столько диванчиков, если ими не пользоваться? Зачем ему вообще эта комната, когда он явно не женат и…
Отдаленный, но отчетливый хлопок входной двери заставил ее застыть и примерзнуть к тому месту, где она находилась. В следующую секунду Микея выдохнула: конечно, это эс-Эрте пришла проверить. Хозяин вряд ли мог вернуться в середине рабочего дня. Надо выйти и показаться начальнице — тем более что ей все равно нужно было набрать немного воды в ведерко.
Оставив щетку возле диванчика, Микея прихватила ведро и вышла в коридор. И всем телом вздрогнула, когда столкнулась нос к носу с мужчиной, как раз проходившим мимо. Ошеломленно отшатнувшись, девушка испуганно прижалась к двери, но та, как назло, не до конца закрылась за ее спиной и поддалась, заставив девушку потерять равновесие. Вскрикнув и взмахнув ведром, Микея начала падать, и тогда незнакомец — по-видимому, хозяин квартиры, бросился вперед, поддержав ее за локоть. К несчастью, этот галантный жест стоил ему чистой одежды, на которую выплеснулась вода из ведра.
— Ох, эсте, простите… простите меня! — выпалила она, едва придя в себя. Положение ее оказалось даже худшим, чем можно было ожидать. Она не просто попалась на глаза хозяину всего лишь на четвертый день работы — она еще и облила его грязной водой. Если он пожалуется — ей конец, наказание растянется на три года, или даже дольше. Микея подняла глаза, ища его взгляд, безмолвно продолжая умолять о прощении. К сожалению, она не могла чувствовать даже слабых отзвуков его эмоций, а на лице мужчины ничего не отражалось.
Ей пришлось сильно задрать подбородок, чтобы заглянуть в глаза — но какой толк, если ее способности заблокированы? Она не могла его почувствовать… Незнакомец возвышался над ней на пару голов, хотя его рост нельзя было бы назвать чересчур высоким. Просто такова судьба всех горианских женщин — оставаться намного ниже огромных мужчин. Находиться так близко в начале знакомства очень неловко, но выбирать в этот раз не приходилось.
Крепкая теплая рука надежно держала под локоть. Темно-серые глаза сузились, когда взгляд упал на ее крылья — но в следующую секунду он уже отпустил и сосредоточился на своей вымокшей испачканной одежде.
— Вы меня тоже, — суховато бросил он, уже не глядя на нее, и шагнул назад. А через полминуты за ним закрылась дверь в ванную.
Микея сглотнула, все еще стоя на том месте, где он ее оставил. А потом очнулась и бросилась собирать все щетки — ей следовало исчезнуть как можно быстрее. Пока он не вышел из ванной и не сменил милость на гнев. Спрятав все хозяйственные принадлежности в кладовке, Микея пулей вылетела на взлетную площадку, и через мгновение уже поднялась в воздух, активно работая крыльями. Уборщикам, конечно, положено перемещаться на транспортерах, но на этот раз ей стоило нарушить правило — тем более, в руках у нее ничего тяжелого не было.
Немного подумав, Микея плавно развернулась в воздухе и направилась в сторону кафе. По дороге она вспоминала лицо хозяина квартиры. Не советник — их всего двенадцать, и внешность каждого она помнила. Может, кто-то важный из Сезариата — но не из тех, кто мелькает на передовицах газет. Незнакомое лицо, неприметное. Не красавец — слишком узкие губы, крючковатый нос. Внимательные жесткие глаза. На вид лет сорок-пятьдесят. Вряд ли кто-то очень влиятельный — слишком молод. Откуда же такое шикарное жилье?
После обеда она не без опаски вернулась в квартиру, чтобы продолжить уборку. По расписанию хозяин не должен был оказаться дома, но и утром его не должно было быть. Открыв дверь и убедившись, что квартира пуста, Микея с глубоким вздохом направилась к кладовке. «Пожалуется или нет?» — волновалась она. Если да, то, по идее, вечером ей об этом скажут. Открыв дверцу кладовой, она протянула руку к ведру и замерла. На видном месте сверху был пристроен сложенный вчетверо листок бумаги.
Микея уставилась на него как на что-то опасное. Короткое извинение незнакомца, то, как он ее поддержал за локоть утром, были первыми проявлениями человеческой теплоты, которые ей довелось испытать за последний месяц. Обижаться на родителей за холодность и отстраненность не приходилось — она сама подвела их. Но то, как ее подставили те, кого она считала друзьями, больно ранило, а жесткий приговор суда привел в отчаяние. Все планы были сломаны, едва начавшаяся карьера полетела в тартарары. А рядом не оказалось ни единой живой души, которая могла бы поддержать.
Раскрыв записку дрожащей рукой, Микея даже не сразу сумела прочитать написанное — от страха, что там нечто резкое. Но резким оказался лишь размашистый почерк того, кто написал ей: «Простите, что напугал. Я вернулся, чтобы переодеться. Могу ли я спросить, почему вы работаете в службе уборки? P.S. Бросил одежду в стирку — посушите потом, пожалуйста».
Прерывисто вздохнув, она застыла с запиской в руках. На глаза навернулись слезы. Он разговаривал с ней как с человеком, достойным уважения. Пусть даже письменно. И даже просьба позаботиться об одежде не выглядела унизительной. Но можно ли ответить ему, не рискуя навлечь на себя гнев начальства? Он — свободный человек, мог делать, что хотел, но если ее записка случайно попадет не в те руки — ее могут наказать.
Микея свернула кусочек бумаги и убрала в карман штанов. В отличие от остальных уборщиков, она работала не в комбинезоне — потому что у нее были крылья. И именно эта деталь заставила хозяина квартиры задать ей вопрос, на который она не могла ответить и даже не знала, хочется ли ей. Пока он проявляет дружелюбие — но, вероятно, когда он узнает, что имеет дело с преступницей, уже не захочет общаться. Возможно, он даже станет возражать против того, чтобы она убиралась у него.
Цесин.
В тот день Цесин эс-Эммар просто не выспался и с утра, едва придя на работу, умудрился опрокинуть на себя стакан сока. Обычно он держал на работе запасную рубашку, но тут пострадали и брюки, поэтому пришлось лететь домой в неурочный час, чтобы переодеться.
Заметив корзину с чистящими средствами в коридоре, он хотел проскользнуть в ванную незаметно: Цесин знал, что уборщики страшно пугаются, встречаясь с хозяевами квартиры — словно это для них конец света. Причина страха не была ему известна, но вдумываться времени не находилось — и он просто старался их не смущать.
Что больше изумило его в момент встречи с девушкой, Цесин не знал: возможно, то, что юная красавица вышла из его комнаты для слияний, или ее изумительно красивые фиолетовые крылья, которые ей очень шли, несмотря на мужской цвет. Или то и другое вместе. Когда она испугалась и потеряла равновесие, он среагировал автоматически, поддержав ее. Оказавшись в результате облитым водой, эс-Эммар был близок к тому, чтобы расхохотаться, но девушка всерьез смутилась, и пришлось воздержаться. А потом, когда их взгляды встретились, настала его очередь испугаться и смутиться: ее глаза оказались невероятно красивыми, бездонными.
