Презрительно скривив губы, Зевс, наконец, отошел. Его властный взгляд охватил собравшихся богов:
— Найдется ли среди вас тот, кто выскажется в защиту этого непокорного червя?
Неповрежденным глазом Кратус глядел на своих собратьев.
Один за другим, они отворачивались. Гера, Афродита, Аполлон, Афина, Артемида, Арес, Гефест, Посейдон, Деметра, Гелиос, Гермес, Эрот, Гипнос… и другие. Но теми, кто в действительности причинили ему острую боль, были его мать, брат Зелос и сестра Байя.
Они шагнули назад и стыдливо отвели взгляды.
Пусть будет так.
Сердцем он знал, что Ника могла бы выступить в его защиту. Но она сделала так, как он просил, и оставалась в стороне.
Зевс снова пронзил его стрелой молнии, от которой, возможно, ему и стало бы больно, если бы его тело все еще было способно чувствовать боль.
— Кажется, никто здесь не испытывает к тебе любви.
Как будто это огромная неожиданность. Кратус засмеялся, сплевывая кровь и вспоминая, как заставил Гефеста приковать к скале Прометея, обрекая того на вечные мучения. Бог отказался выполнить приказ и обозвал Кратуса безжалостным за требование подчиниться жестокой воле Зевса.
Кратус, в свою очередь, насмехался над слабоволием и состраданием Гефеста. Он сказал богу, что лучше быть тем, кто карает, чем жертвой.
Теперь настал его черед страдать. Неудивительно, что никто не вступился за него.
Он не заслужил лучшего.
Зевс ухватил его за горло и поднял с пола. Тело онемело от пульсирующих стрел молний, которые все еще пронзали его плоть. Кратус не мог ничего поделать, кроме как смотреть на отца всех богов.
— Возьмешь ли ты в свои руки оружие и будешь ли снова сражаться за меня? Кратус покачал головой. Никогда больше он не станет служить, как безмозглый пес, подчиняясь каждому капризу своего хозяина.
— Тогда ты будешь страдать вечно и каждый день молить меня о милосердии.
Новый Орлеан, 2009 г., 6000 лет спустя…
Приблизительно (плюс-минус несколько столетий…)
Дельфина остановилась, раздумывая, в правильном ли направлении она движется, и окинула взглядом окружавшие ее старые дома с узорчатыми железными балюстрадами и искусно подстриженными деревьями, с нависающими над многими окнами козырьками. Какой странный город… но, ведь и она обычно появлялась в царстве смертных только через людские сны. Там мир людей выглядел совершенно другим.
Это весьма шумное и красочное место несколько дезориентировало ее. Не говоря уже об ужасном запахе, исходившим, по ее мнению, от какого-то удобрения.
Она подскочила, испугавшись громкого, резкого звука, и мимо нее, набирая скорость, пронесся автомобиль.
Ухватив ее за руку, Фобос рывком втащил ее к себе на неровный тротуар.
— Будь осторожна. Если машина тебя заденет, будет больно.
— Извини, я не обратила внимания.
Тот кивнул и оглядел улицу, где у домов были припаркованы несколько автомобилей. Дома стояли так близко друг к другу, что Дельфина задалась вопросом, уж не общие ли стены их разделяют.
— Гараж, должно быть, вон там.
Она посмотрела туда, куда указал Фобос. «Гараж Лэндри, запчасти и ремонт».
— Ты уверен, что он там?
Он наградил ее издевательским взглядом:
— Сомнение вызывает не его присутствие там, а то, как он нас примет. Нам крупно повезет, если он не распотрошит нас быстрее Нуара. [2] — Он промокнул рукой пот на лбу, но вскоре лицо опять заблестело.
Никогда в своей жизни она не бывала в более жарком месте. Бедный Фобос, его черная одежда тоже не предназначалась для жары. Он выглядел таким же несчастным, какой чувствовала себя она. Дельфина всегда считала его одним из самых привлекательных богов, из-за его удивительно темных волос и резких черт лица.
Высокий и гибкий, он двигался плавно и быстро. Это устрашало врагов и делало его смертельно опасным в сражении. Его работой было вселять ужас. В прошлом он и его брат-близнец Дэймос сеяли хаос на древних полях сражений. В более современные века они стали воинами Фурий, карая тех, кто рассердил богинь. [3]
Так было до тех пор, пока два дня назад все не изменилось…
Вспомнив это, она вздрогнула. Даже при том, что она не должна ничего чувствовать, ее желудок до сих пор скручивало от того ужаса, свидетелем которого она стала. Они все еще пытались восстановить целостность мира после ужасного нападения Нуара.
— Почему именно нас выбрали для этого? — спросила она его.
— Мы не присутствовали там, когда Зевс изгнал его, и поэтому Кратус не должен ненавидеть нас так, как ненавидит других богов. — Он насмешливо фыркнул. — И что более важно, мы из той горстки оставшихся, кто не заключен в тюрьму и не убит.
Что ничуть не успокаивало.
И не означало, что Кратус выслушает их, не говоря уже о том, чтобы на самом деле помочь.
— Ты думаешь, у нас есть шанс на успех?
— Как у сосульки на экваторе. Но Кратус черпает свои силы из того же первоначального источника, что породил Нуара. Если он не встанет на нашу сторону, можно считать, что нас окончательно поимели.
Ей все еще не верилось в это. Зевс послал их сюда просить помощи у экс-бога, который скорее всего выпотрошит их, как только они появятся. Она никогда не встречала Кратуса, но его зловещая репутация стала легендой.
Он не щадил никого.
Его жестокость соперничала только с его всецелой преданностью своему делу. И несмотря на то, что Зевс лишил его божественных сил, другие боги продолжали его бояться.
Одного этого было достаточно, чтобы понять его непреклонный характер. Гефест лично предупредил ее, что с Кратусом невозможно договориться.
Это злой и опасный человек.
И так было еще до того, как наказание привело его к безумию.
— Ты уверен, что нет никакого другого пути?
Лицо Фобоса помрачнело.
— Половина твоих собратьев мертва, а мои, каждый раз направляясь куда-нибудь, обнаруживают себя отброшенными в каменный век. Поверь, ползти на брюхе к этому говнюку последнее, что мне хочется делать.
Но то было неизбежное зло.
— Зевсу самому бы следовало сделать это, — проворчала она, вытирая испарину со лба.
Фобос фыркнул:
— Хочешь об этом сказать ему?
Едва ли. Отец богов не терпит, когда ему возражают. Она прищурилась.
— Это была твоя блестящая идея, Фобос. Ты предложил это.
— Что, испугалась?
Она продемонстрировала ему свой раздраженный взгляд. С кровью наполовину человеческой она имела больше эмоций, чем большинство ее собратьев — Ловцов Снов, но, по сравнению с человеческими, они были приглушенными.
