Дженни неуверенно кивнула: стоило мне упомянуть, что этот тип был братом Джессики Торренс, как все благодушие Джен испарилось. Я отодвинула от себя поднос с едой, которую для меня заказали девочки, и медленно выбралась из-за стола:
— Знаешь, я все же схожу к школьной медсестре. У меня ощущение, словно моя голова сейчас превратится в омлет.
— Это из-за Деймона Торренса?
— Это из-за тебя, из-за Эшли, и из-за мисс Вессекс, желающей выклевать мне печень, как только я появлюсь в ее классе. Мне нужна миссис Белл, моя любимая медсестра с ее таблетками от головной боли.
— Ты скоро подсядешь на таблеточки, — обрисовала мое будущее подруга, в то время, как Ева сдержанно кивнула, все еще находясь в своем мире. Она выглядела сегодня даже хуже меня. Ей пора заканчивать с тремя работами, и невыполнимой мечтой поступить в Гарвард, потому что она умрет еще до того, как ей исполнится восемнадцать.
Схватив рюкзак, я направилась к выходу из столовой.
Почему здесь столько людей? Эти столпотворения всегда вгоняли меня в легкую депрессию, а сегодня был этот день из разряда «плохих дней». Всего только двенадцать часов дня, погода за окном была на удивление чудесной, для ноября, и мое настроение должно быть тоже чудесным. Но, отнюдь. Эта новость о том, что меня могут оставить на лето в школе, терзала меня хуже головной боли. Если директор Гордон позвонит моим родителям, тогда будет плохо дело.
Когда я достигла кабинета медсестры, на первом этаже в восточном крыле, я почувствовала, что могу дышать. Мне всего лишь нужно посидеть на ее кушеточке несколько минут, в полной тишине, и подождать, когда мысли придут в порядок, и остынет голова.
Я постучала в дверь, и вошла.
Смогу ли я убедить ее напоить меня чаем?..
— Миссис Белл… — начала я, но слова застряли где-то в горле. Я медленно выдохнула.
В голове послышался какой-то неясный звон-предупреждение: «Беги!».
Что за черт? Ничего же не происходит.
Это случалось со мной и раньше — необъяснимое чувство опасности, что я ощущала от окружающих, вот только сейчас все было по-другому. В кабинете миссис Белл, за ее белоснежным столом, сидел парень, в черной футболке с Микки-Маусом. У него были искусно взлохмаченные волосы, словно он только что поднялся с той самой кушетки, и идеально очерченные брови — это то, что я заметила, пока смотрела на него, удивленно, если не шокировано. Тут мне наконец-то удалось взять себя в руки. Я вытерла потные ладони о джинсы, и прочистив горло произнесла:
— Медсестра?
Его губы растянулись в усмешке. Он поднялся из-за стола, во весь рост, и я заметила на спинке его кресла белый халат:
— Не медсестра, а медбрат.
Этот голос я бы узнала из сотни тысяч других. Даже если бы он просто шептал.
Я попятилась к двери, от того, что он стал приближаться, и он тут же остановился, вскинув брови.
У меня что, припадок?
Я слышала, как колотится мое сердце.
Этот парень — ужас из моего прошлого.
Я вижу его впервые, но я знаю, что он кто-то очень плохой.
Он протянул мне руку, не подозревая о моих панических мыслях, и обаятельно улыбнувшись, словно боялся спугнуть меня, произнес:
— Меня зовут Кэри Хейл.
* * *
Еще ни разу в жизни, мне не было так страшно. Даже в тот момент, когда фары приближающейся машины, ослепили меня, и уши заполнил визжащий скрип покрышек. В тот раз, страшно было лишь секунду. Этот страх во многом отличался от того. Словно ощущение, что моя жизнь выходит из-под контроля. Как будто впереди меня ожидает что-то зловещее и пугающее, а я даже не знаю, что, и я не знаю, как мне защититься от этого.
— Скай, почему ты пропустила занятия?
Я широко распахнула глаза. На меня навалилась реальность.
Ева сидела за столом, в моей комнате, переписывая из учебника химические формулы. Это она задала вопрос.
Дженни сидела в кресле мешке, вытянув свои длинные ноги, и смотрела на меня широко открытыми глазами, в которых явно читалось беспокойство.
В моей комнате было темно — окна были зашторены, и из освещения был лишь светильник, который Ева взгромоздила себе на тетрадь.
— У меня было несколько дел, — наконец удалось сказать. В горле совершенно пересохло.
Ева продолжала пристально смотреть на меня, и она выглядела действительно жутко, особенно от того, что ее голова чернела в свете лампы.
Я зажмурилась.
Я уже видела его.
— Кэри Хейл напугал тебя? — Ева проницательно прищурилась. Вчера они с Дженни лишь мельком рассказали мне об этом парне, и лишь самое важное: Дженни говорила, что он, убийственно красив, что у него обалденные глаза, и тело, и он работает в школе. Ева добавила, что год назад он обвинялся в покушении на убийство женщины в Нью-Орлеане. У него в руках был найден нож, он весь был в крови, и ничего не отрицал.
И теперь, этот человек работает в нашей школе.
Я испугалась до того, как он назвал свое имя. Потому что я знаю, кто он на самом деле.
Дженни с Евой перессорились, из-за него: одна утверждала, что он — психованный маньяк, а вторая, что он лапочка с длинными ресницами, и телом из камня.
— Скай? — Дженни присела рядом со мной на кровать. — Ты не заболела? Ты выглядишь жутко. Очень жутко. Даже хуже, чем Бела Лугоши из «Дракулы», а ведь тебе даже грим не накладывали.
Я пружинисто вскочила на ноги, чувствуя невесть откуда взявшуюся энергию:
— Я знала, что рано или поздно вспомню его!
Дженни согласно закивала:
— Я же говорила, что ты его вспомнишь. Кэри учился в нашей школе, между прочим с твоими братьями, так что ты должна была его видеть… — она замолчала, увидев выражение моего лица: — Ладно, прости, что перебила. Так что ты хотела сказать?
Я скрестила руки на груди, хмурясь:
— Я знала, что рано или поздно я бы вспомнила его. Это всегда случается, стоит лишь провести наедине с собой немного времени. — У меня свело живот от беспокойства: — Я… я видела его в тот день, Дженни.
— В какой день? — она непонимающе вскинула брови, глядя на меня снизу-вверх. У меня в горле встал ком, дыхание перехватило. Сказать это вслух, значит, мне придется потом нести ответственность за свои слова:
— Я видела Кэри Хейла второго ноября, год назад. В день, когда я умерла.
* * *
Здание лечебницы Дэвилспейнда, для психически больных людей, словно по иронии судьбы находилась на задворках города. В лучшем случае здесь нужно было бы сделать косметический ремонт, но в лучшем для меня — снести его полностью с лица земли.
Я бываю здесь раз в неделю — во вторник.
