- Ну? – спросила она, уперев руки в бока. – Идем!
- Минутку, - сказала я и взглянула, обернувшись, на буйство красок полевых цветов в последний раз, после чего принялась спускаться по почти отвесному утесу. Острые края камней царапали босую пятку, пока я карабкалась, пыль покрыла платье.
- Что с твоей обувью? – спросила она.
- Обронила, когда ты начала кричать, - сказала я, глядя на камень перед собой. Вы думаете, что Элиша должна беспокоиться, что я ползу по этому узкому каменному мосту, но она знала, что я сотни раз перебиралась по нему. Она думала, что я в этом непобедима.
- И ты пойдешь на церемонию в одной туфле? – она рассмеялась. – Уверена, старейшины не заметят.
- Если и заметят, это их проблема.
- Конечно, - она закатила глаза. Мы обе знали, что достанется потом мне, даже если виновата была она.
Мои ноги, наконец, коснулись высокой травы на дне утеса. Я выпрямилась.
- Пепел, твое платье, - сказала она, и ее ладони прошлись по ткани, пытаясь стряхнуть пыль и каменную крошку, въевшуюся в нее.
Я рассмеялась.
- На пепел похоже. Может, я получу бонус за правдоподобность.
Элиша закатила глаза.
- Понадеемся, что ты возродишься, когда Абан убьет тебя.
- Богохульство, - передразнила низкий голос Абана я, мы рассмеялась, а ветер трепал нашу одежду и волосы.
Прозвенел колокол, и улыбки исчезли с наших лиц.
- Идем, - сказала Элиша, взяв меня за руку. Мы побежали через деревню к цитадели, что гордо стояла в стороне, башня ее была сделана из синего кристалла.
Только Элиша знала настоящую меня.
Мы дружили с тех пор, как я бродила по Улан в три года, мне было ужасно скучно. Ее семья жила в деревне, и я часто приходила. Жителей стало меньше после Отрыва, потому иерархия была уже не такой важной, как это было в древние времена. Но отец был монархом и настаивал на некоторых излишествах напоказ. Он говорил, что так люди лучше понимают, кто у власти. Так они чувствуют, что кто-то благородный и величественный приглядывает за ними, и жизнь его посвящена службе им и их интересам. И мне приходилось вести себя величественно перед жителями, и только Элиша видела меня настоящей – другой девушкой, которой, как и ей, хотелось корчить рожицы, обливать водой старейшин и забираться на вершины Ашры. Девушкой, которая хотела бросать в озеро Агур пригоршни песка, плавать, пока не запротестуют легкие. Кем-то свободным, летающим на ветру, словно солнечная птица или бабочка. Словно Элиша.
Но такой мне быть нельзя. Я – принцесса Каллима, дочь монарха, наследница Красного пера и Ашры. Вечный огонь Надежды, оставшийся у людей.
Я была фитильком и воском, как всегда говорил мне отец. Я должна гореть для остальных, даже если это будет обжигать меня, даже если я сгорю ради тех, чей путь освещаю.
- Нельзя возвращаться к тем темным дням, - говорил он, и я знала, что он прав, но это не означало, что мне всегда это нравилось.
Песок дороги был прохладным и царапал босую ногу, пока мы бежали к цитадели. Шум становился громче вдали, отдавался эхом во мне, пока мы спешили. Но звук казался таким далеким, что я почти задыхалась.
Темная тень упала на нас, овал тьмы на земле, что двигался быстрее нас. Я взглянула на синее небо и увидела его – деревянное брюхо воздушного корабля, что, треща и гудя, пролетал мимо нас. Моторы по бокам крутились, сливового цвета аэростат покачивался на легком ветру, но именно гудящие двигатели заставляли его направляться по воздуху к посадочной площади.
- О чем ты думала? – пыхтела рядом Элиша, пока мы бежали. – Уже прибывает Элитная стража. К краю Ашры можно было сходить и после церемонии.
Я открыла рот, чтобы ответить, но сказать было нечего. Она была права, но я думала, что должна сбежать ненадолго, заморозить время и не сталкиваться со всем этим.
Мысль была мимолетной. Мечта разломилась, словно ее, как стебель кипрея, съел пика.
- Зато ты снова увидишь его, - подшучивала она, но на лице тут же проступила вина. Я не улыбнулась в ответ. – Прости, - сказала она, пожалев о сказанном.
Я покачала головой.
- Джонаш не так и плох, - так и было. Просто он не был моим выбором.
Мы спешили, а цитадель все не приближалась. Мы несколько раз останавливались, чтобы отдышаться, а я смотрела на ногу, потемневшую от пыли дорог.
Колокол звенел над поляной, мы с Элишей встревожено переглянулись. Колокола звенят. Уже так поздно? Она вцепилась в мою руку и потащила меня по дороге к сверкающей кристальной башне цитадели с колоколами.
Может, Абан после этого сожжет меня заживо.
Мы добрались до каменного здания, двое Посвященных стояли там, поправляя одеяния, подпоясанные алыми лентами. Они встревожились, когда мы наткнулись на них.
- Каллима, - сказал один из них, каштановые волосы его были зализаны назад, сандалии шаркали по земле. – Я думал, ты уже внутри.
Я выдохнула:
- Абан уже начал?
Он кивнул.
- Десять минут назад прибыла Элитная стража. Старейшина Абан уже читает летопись, - сажа и пепел. Я обречена.
- Ваше высочество, - сказала другая – смуглая женщина с золотыми серьгами, покачивающимися, когда она вытянула руку. Я обхватила ее ладонь, и она повела меня по ступенькам в цитадель.
- Удачи, - крикнула Элиша, а мир вокруг меня поглотили тьма и тишина, замкнутые в тени дворцовых коридоров.
На миг мне захотелось, чтобы Посвященная увела меня в северную часть, где были сводчатые потолки библиотека и ряды летописей. Я бы лучше осталась там, окруженная книгами, чем перед толпой на церемонии Отрыва. Но мое отсутствие не пройдет незамеченным, так что ничего не поделать, придется следовать за ней в южную часть здания, в большой зал, освещенный свечами и стеклянными люстрами, где мой отец стоял, раскинув руки, словно пугало. Трое слуг суетились вокруг него, расправляя одеяние, прицепляя церемониальный позолоченный меч и застегивая бесконечные пуговицы, сверкающие на его костюме для церемонии Отрыва.
Он оглянулся на меня через плечо, его седая тонкая борода прижалась к красно-золотой вышивке чистого одеяния.
- Каллима, - сказал он с облегчением. – Элиша тебя нашла, - слуга извинился и развернул голову отца, чтобы правильно прицепить к его груди перо Феникс. – Где ты была? – спросил отец, не оборачиваясь.
Мне не нравилось врать ему, но, как и любой любящий родитель, он слишком сильно беспокоился, когда я уходила к краю континента. Ничего такого не происходило на Ашре с тех пор, как мне было лишь два года, а он все равно боялся, что я поскользнусь и упаду с края мира. Но я вряд ли выживу без своего маленького королевства, потому я прикусила губу и осторожно соврала:
