2
Вечером я еле-еле волочила ноги с работы. Мне казалось, что я не в правлении весь день просидела, не вставая, а в поле гектар картошки в одиночку выкопала. Даже мышцы болели так же.
Но зато я сегодня столько сделала! Уже сейчас ферма начала работать по новому... ну, Рыска по крайней мере пытается. Салина чуть не подралась с Сайкой, но увела строителей с сыроварни и они ей за полдня поставили небольшую лавочку — прилавок с крышей — прямо рядом с правлением. Под склад господин Гририх временно выделил ту комнату, где я трое суток отсиживала и вручил ключи Анье, которую Салина взяла себе в помощницы. Сразу стало легче, спокойнее. Купцы перестали суетиться и кидаться на Салину с криками, когда из огорода приносили короба с овощами. И она сказала, что так получается гораздо спокойнее. И правильнее. Ведь ее отец тоже за каждой пуговицей сам не ездит. Есть у его и управляющий, и помощник.
А дома меня ждали негодяй и... ужин. И салатик, главное, настрогал, как я люблю. Они-то здесь мало овощи едят, не привыкли. Все на кашу свою, да на мясо налегают...
- Устала? - спрашивает, и в глазки-то заглядывает, как будто бы у нас не нелепый случайный брак, как будто бы он меня не ненавидит. И я его тоже.
- Устала, - ответила. Даже огрызнуться сил не было. Думала поем, спать лягу. Да только я еще доесть не успела, как Орбрен мне под нос книжку сунул:
- С первой по десятую главу. Потом я тебя поспрашиваю, ответишь на все вопросы с первого раза — пойдешь отдыхать. Нет — будешь читать снова.
Где был мой мозг, когда я соглашалась учиться? И ничего же не поделаешь. Отводишь глаза от книги — глаза болеть и слезиться начинают. Оракул... чтоб его. Пришлось читать. Вот жаль у меня Оракула в школе не было. Я бы отличницей стала.
«Как с покон веков жили люди в мире и довольствие,
Кашку сеяли, скот пасли да на солнце радовались глядучи,
И были среди них люди Ведающие силой большой владеющие
Землей, водой и ветром управлялись играючи...»
Продираться через текст сначала сложно было. А потом приноровилась. Тем более первые несколько страниц рассказывали о той истории, что я знала уже. Пока читала, зевала от усталости. А вот потом, когда добралась я до того места как людей в Хадоа погнали, затянуло меня...
«Согнали вороги злобные детей молодших в толпы огромныя,
Да погнали по земле родной, черной да мертвоя.
А земля-то прокляла их. И превращались они в чудища страшныя Волосья да кожу по дороге сбрасывая, да помирая как нечистые.»
Много детей умирало по дороге к порталу. Он-то один на весь мир был. Из тысячи людей единицы живыми доходили. Всю землю костям своими в несколько слоев устлали. А те кто выжил пожалели. Мир Хадоа был таким же мертвым, как Гвенар они за собой оставили. И животные, и птицы и растения мертвые были. На вид как живые, но мертвые.
Стали люди гвенарские в хадоа рабами. Несложная-то работа была, потому что еще чудища мертвые хадоа служили.
Кроме людей в хадоа привели и домашних животных: коров, лошадей, кур, свиней и овец. Очень уж новые хозяева мясо полюбили. Да только в хадоа на мертвых землях даже травы живой не было. Только мертвая. А ее животные есть отказывались.
Хорошо, что воины, из любопытства травы живой, да ветки деревьев нарвали на Гвенаре, да тайком в хадоа принесли, до того, как сжечь мир покинутый дотла. Из них потом леса и луга в Хадоа выросли. Стали гвенарцы за скотом ухаживать. Стал оживать мир. А тут еще оказалось, что дети от гвенарцев здоровее получаются... вот тогда и потеряли они чистоту Древней Крови.
И людей становилось все больше и больше, и травы, и деревьев, и животных. Перестал мир Хадоа быть черной пустыней, ожил. И решили хадоа попробовать оживить и второй уничтоженный мир. Места-то для всех не хватало. Очень много людей стало.
«И вернулись люди в мир родный, века веков назад покинутый
И замер народ в ужасе: так и остался мир черным да мертвым
Прахом серым от дитячьих косточек истлевших покрытым
Скорбью горькой, болью на губах оседающим...»
Дочитала я десятую главу, а у самой слезы на глазах. Как же страшно это, особенно когда видишь, что все это правда. Ни птиц в Гвенаре не осталось, ни рыбы, насекомых тоже совсем мало было, раз про них не написали ничего, они, наверное, сами в портал проползли, да залетели. Так и выжили. И от этого так больно.
И я снова почувствовала, что подниматься стала. Как тогда, когда песню про Катюшу пела... выше и выше, а мир вокруг все меньше и меньше становился... И когда уже Вард увидела, Орбрен вдруг подскочил, затряс меня, а потом как влепит пощечину...
Я на землю и рухнула... Нет, понимаю, что все это время я тут на стульчике и сидела, но по ощущениям как будто бы с высоты огромной упала. Даже дыхание выбило от чудовищной силы удара...
Вскочила я, рот открываю, а вдохнуть не могу. А рядом Орбрен, встревоженно в глаза мои вгляделся, руку на грудь положил и отпустило меня. Я со свистом воздух втянула и задышала, согнувшись, как будто бы стометровку пробежала на время.
- Ты как? - негодяй меня ласково за ручку взял, смотрит...
А я выпрямилась через силу, и со всего маха ему ответный привет залепила. Что это он руки свои распускает? Да меня даже зайка-алкоголик ни разу пальцем не тронул!
3
- С ума сошла? - Орбрен схватился за щеку и смотрел на меня удивленно, - ты же опять к Оракулу подключалась. Я должен был тебя остановить!
- Можно было просто сказать, - часто дыша ответила я, - было очень больно падать с такой высоты.
- Я тебя звал, тряс и даже облил водой... ты никак не реагировала.
- Облил водой? - Я опустила глаза вниз и увидела, что стою мокрая с головы до ног в огромной луже, - кошмар меня подери, ты что на меня ведро воды вылил?!
- Да, - ответил Орбрен, сел за стол и почти спокойно заметил, - ты даже не заметила. И еще я тебя усыпить не смог, потому, что ты еще сегодняшнее задание не доделала. Пришлось прибегнуть к последнему средству.
Кошмар меня подери! Да что же это такое?! Я ведь на самом деле не хотела ничего такого.
- Я не хотела. Оно опять получилось само. И прости... что ударила, - я присела за свой стул, - что же делать? Ты обещал научить меня контролировать это состояние... а вместо этого, - я кивнула на книгу, - заставляешь читать историю.
- Видишь ли, - Орбрен нахмурился, - мне надо было проверить свою догадку. И теперь я точно знаю, ты подключаешься к Оракулу, когда испытываешь сильное эмоциональное потрясение от какой-то неправильности... ты поняла о чем я?
- Поняла, - кивнула я, - если мне что-то очень сильно не нравится и я очень хочу это исправить, то... только, - я помолчала, - я сама не знаю, что именно сделаю, как буду все это исправлять... наверное, за меня решает подсознание....
- Под...что?
- Ну... подсознание, - я покраснела. Странно быть умнее учителя, - у нас так говорят. Вроде как есть сознание, которые мы контролируем, а есть более глубокое подсознание, которое мы контролировать не можем.
- Хм... интересно, - Орбрен недоуменно почесал затылок, чем смутил меня окончательно. А я-то думала, негодяй все знает. - Об этом мы подумаем потом. Сейчас наша с тобой цель разорвать эту цепочку реакций. Поняла?
- Так ты это нарочно?! Нарочно хотел, чтобы я подключилась... чтобы ударить...
- Чтобы ты могла учиться управлять своими силами, - перебил меня Орбрен, - сначала надо научиться не выходить на связь с Оракулом произвольно. Иначе тебя так и будет таскать туда каждый раз, когда ты прикасаешься к Жару. Поэтому да, нарочно. И буду делать это не один раз.
Кошмар меня подери! И ведь не скажешь, что он не прав. Как я могу чем-то научиться, если меня сразу волочет наверх, без участия разума?
- Ладно, - обреченно согласилась я, - только не бей меня больше. Придумай что-нибудь другое. И не не тяни, чтобы я не успела... взлететь высоко. А то больно падать.
