Порой крохотные свертки в обрывках простыней или нижних юбок просто выкладывали на дорогу, там, где должны были проехать посланцы короля. Такие «сюрпризы» капитан Тулон приказывал собирать и оставлять в ближайшем королевском приюте. Везти всех во дворец не было смысла - на каждого ребенка заполнялись бумаги, подтверждающие благородное происхождение, каждой семье оставлялась копия королевского указа и распоряжение прибыть во дворец через двадцать лет. А кто мог сообщить о рождении этих крох?
Правда сердобольные гвардейцы умудрились нескольких малышей пристроить своим родственникам, живущим в долине. На это капитан махнул рукой, тем более его воины пристраивали мальчишек, надеясь, что из них вырастут неплохие офицеры. У самого Тулона сердце обливалось кровью, при виде подкидышей, ведь оборотни трепетно относились к щенкам, а уж новорожденных любой волк будет защищать ценой собственной жизни. Но служба есть служба. За время путешествия по долине местные королевские приюты изрядно пополнились «крестниками» гвардейцев. А когда мужчины высказали изумление их количеству, замотанная директриса одного из них грустно улыбнулась:
- Вы спасли этим детям жизнь, господа. Отнести ребенка в приют способна не каждая женщина, а вот скинуть в реку или прикопать в лесу - очень просто.
Ошарашенные гвардейцы с того случая очень бережно собирали подкидышей и аккуратно довозили до приютов.
Случались и неожиданные ситуации. В долине занимались земледелием, и поля, луга и сады тянулись порой на мили. Девочку, завернутую в грубый передник служанки, обнаружили возле родника. Складывалось впечатление, что ее оставили там на милость случайного прохожего, ведь в складках грубого полотна нашелся маленький золотой медальончик с прядкой волос.
Когда гвардейцы заметили обомшелый сруб и решили наполнить фляги, ребенок уже выпутался из складок, и громко плакал на солнце. Капитан сам поднял малышку с земли, стряхнул былинки с фартука, и забрал находку с собой. Часа через два он объявил привал у большой красивой мельницы, стоящей на узком, но бурном ручье. Навстречу незваным гостям вышел мельник - здоровенный мужик в широкой полотняной накидке, предохраняющей одежду от мучной пыли.
- Поздорову, хозяин! - поприветствовал его капитан прямо с седла.
- Поздорову, коли не шутишь.. .волк, - отозвался мужик, не думая сходить с высокой лестницы, ведущей к жерновам.
Тулон оценил стать мукомола и поморщился - колдун! Но выбирать не приходилось. Мельницы нарочито стояли в стороне от жилых домов. Молока у гвардейцев нет, и шансы крохи на жизнь так малы, что волк готов был обратиться за помощью даже к тому, что видел его суть.
Мельники часто бывали колдунами или знающими, а мельницы, нередко служили местом проведения магических ритуалов. Кое-где молодоженам стелили в первую ночь на жерновах, чтобы семья была богатой и плодовитой. В иных краях на жерновах муж любил неплодную жену, чтобы исправить ее недостаток. А где-то считалось верным бросить в жернов первый заработок, чтобы всегда иметь деньги.
Барон не был суеверным, просто знал, сколько нужно сил, чтобы ежедневно соединять силу воды, технические знания и древнюю магию зерна. Так что в мельники редко попадали случайные люди, а если и попадали - финал был печальным. Чуть не в каждом графстве была своя «чертова мельница», и жуткая история про мага-недоучку, не удержавшего воду или зачарованные жернова.
- Мы ищем помощи, - сказал капитан, вежливо, но твердо, - возле источника лежал младенец. Мы едем дальше по приказу короля, и хотели бы оставить девочку людям.
Тулон показал пищащий сверток, думая о том, что до ближайшей деревеньки еще несколько миль по жаре, а до поместья почти два десятка. Девчушка просто умрет от жажды, или от голода.
Мельник покосился на отряд, брезгливо взглянул на пеленку, но, на счастье гвардейцев, откуда-то вышла высокая очень бледная женщина и умоляюще посмотрела на хозяина мельницы. Тот не выдержал, махнул рукой:
- Бери! Ко мне только не приставай!
Лицо женщины озарилось неземным счастьем! Она жадно схватила хныкающий сверток и убежала с ним, не дав мужчинам попрощаться. Поняв, что тут делать им больше нечего, капитан махнул рукой своим подчиненным, чтобы разворачивались и выезжали на дорогу.
Гвардейцы подчинились, но как только выехали на дорогу, так почти одновременно заговорили:
- Нехорошо, капитан!
- Странный мельник!
- Может заберем малышку? - предложил самый молодой, едва отрастивший усы лорд Ирген.
- Не отдаст, - вставил веское слово сержант Тибрет.
- Почему? - звонко удивился Ирген.
- На мельнице детей нет, - ответил сержант, - а баба в соку, и мельник в летах, значит не случилось у них. Она теперь за эту малышку медведя разорвет - не отдаст!
Гвардейцы поникли, но капитан всех утешил:
- Назад поедем - заглянем. Гостинцев привезем, проведаем. Если плохо будут смотреть заберем!
Мужчины приободрились и пришпорили коней.
Изучение долины и сбор детей с кормилицами занял почти три месяца. Гвардейцы стонали, жаловались, ругались, но не понимали, что это еще цветочки. Найдя очередную девочку, подходящую по возрасту, они торжественно зачитывали указ, вручали бумаги родителям, а потом объясняли, куда младенец и кормилица должны прибыть в самое ближайшее время. Иногда к указанию пути приходилось прикладывать пару золотых на проезд, но в основном родители могли сами отправить дитя к границе долины. А вот когда отряд навестил каждое благородное семейство на указанной астрологом территории, оказалось, что в поместье скромного джентри их поджидают три десятка девчушек с кормилицами! Вот тут начались ягодки!
Сначала пришлось закупить крытые повозки - лето было в разгаре, нехорошо морить на жаре кормящих женщин и детей. Потом пришлось снабдить повозки одеялами, подушками, ведрами для воды и нужды, веревками для сушки пеленок и запасом еды и ткани.
В назначенный для отъезда день кормилицы выйдя на крыльцо, вдруг хором зарыдали, прощаясь с родной землей. Как ни пытался капитан навести порядок, уверяя, что через пару лет женщины точно вернутся домой, его не слушали. Слезоразлив прекратила хозяйка поместья. Молодая женщина вышла на крыльцо и на зависть капралу гаркнула:
- Кто будет рыдать, сейчас же рассчитаю, без жалования! У меня тут найдутся желающие столицу поглядеть!
И все. Женщины молча утерли платками покрасневшие от слез лица и полезли в повозки. Их пришлось купить четыре. Отряд по-прежнему делился на тройки, только теперь одна тройка ехала впереди, одна позади, еще две охраняли ценный груз с боков.
Поскольку ехать предполагалось по благоустроенной королевской дороге, капитан Тулон не предполагал особых трудностей. Вдоль тракта хватало харчевен, колодцев и просто кострищ с навесами для «дикой» ночевки. Однако женщины, почуяв слабину оборотня, сделали пятидневный путь просто невыносимым! Они болтали и пели днем, когда дети засыпали от тряски повозок, зато ворчали и жаловались ночью, когда в тишине девочки начинали требовать внимания и заботы.
К тому же, за время ожидания, младенцы объединились и стоило заплакать одной малышке, и рыдать начинали все! То же самое произошло с женщинами. Одна кормилица хотела пить, и тут же брякали кружками все остальные, формируя очередь, задерживая караван. Что уж говорить про ночные бдения с коликами! Порой раздраженный и вымотанный капитан объявлял у костра:
- Пойду посты проверю! - а сам уходил в лес, менял ипостась и пугал постовых зверским хохотом или воем! Иногда же наведывался в ближайшую деревню, напивался в дешевой таверне, устраивал драку и от души молотил кулаками, чтобы через час-полтора извергнуть невразумительное пойло, искупаться в ближайшем ручье и вернуться к огню спокойным и невозмутимым, на зависть молодым гвардейцам.
Все когда-нибудь заканчивается. Ранним летним утром повозки простучали колесами по брусчатке и въехали на территорию дворца через вход для слуг. Его Величество не желала афишировать прибытие будущей королевы. Тем не менее информация, как водится просочилась. Помимо назначенной прислуги, у заднего крыльца собрались все, кто в этот час не был занят своими непосредственными обязанностями. Кормилицы, сначала робея, а позже уже приосанившись, выбирались из повозок, с подопечными на руках, а капитан сверял их со списком, называя имена претенденток на будущее величие.
