— Надо же, значит, оно существует.
— Я же тебе говорил! Старый оракул не соврал.
— Не понял, что за оракул?
— Простите меня, повелитель, — Найвен отвесил насмешливый поклон брату, — я сразу засомневался в словах старого провидца. А вспомнив слова отца о старом оракуле, живущем у Священного зуба, отправился к нему. И вот оно, Чар-озеро.
— А это, — блондин указал на высокую гору, вершина которой исчезала в облаках, — надо понимать, второй Священный Зуб. И где же наша красавица?
Братья переглянулись и внимательно посмотрели по сторонам. Тени медленно заскользили по воде. Спрятавшись в клубившемся посреди озера тумане, они вдруг исчезли. А озеро заблестело мириадами искр, отражая заглядывавшие в него светила. Преломляясь на мокрых камнях, они даже воздух наполнили сиянием.
— Пожалуй, в этот расчудесный момент из воды должна выйти красавица.
Но красавица не вышла ни в этот момент, ни в следующие час, другой. Мужчины потихоньку объезжали вокруг озера, вглядываясь в прозрачную воду, в темный лес. Но тщетно, ни девушки, ни ее следов.
— А знаешь, братец? Я устал, — Креззо спрыгнул со своего скакуна, разнуздал его и отстегнул от упавшего на землю седла достаточно внушительную сумку, — предлагаю поужинать и заночевать здесь.
Найвен не стал спорить с повелителем, а просто соскочил со своего игозавра. Он не признавал ни сёдел, ни уздечек. А ездил, просто держась за чешую своего скакуна. Не обращая внимания на обрадовавшегося свободе зверя, он, снова нахмурив черные брови-стрелы, не мигая смотрел на туманное облако, клубившееся в центре озера.
— Слушай, брат. Не глупи. Не рыба же она, чтобы посреди озера прятаться, — но увидев, что брат начинает раздеваться, продолжил: — Давай сначала разожжем костер и поджарим мясо. А потом вместе сплаваем. В конце концов, я — повелитель, и приказываю тебе…
Но закончить фразу он не успел. Два игозавра, отбежав от своих хозяев подальше, вдруг замерли и зарычали. Только звериный рык на время отвлек Найвена от навязчивой идеи. Мужчины бросились бежать, когда увидели, что два монстра что-то подняли с травы, и теперь трепали, свирепо мотая головами из стороны в сторону.
— Фффууу, — орал Креззо, мчась вровень с братом.
Но увлеченные игозавры ничего не слышали, а уже пытались помогать себе когтистыми лапами.
Лишь получив по угловатым мордам несколько увесистых тумаков, они отшатнулись, оставив странный предмет в руках у мужчин.
— Что это? Гад? — задумчиво спросил блондин, расправляя в руках серебристый комбинезон.
Он был настолько прочным, что даже зубы и когти игозавров не смогли нанести ему большого вреда. Брюнет поднес блестящую ткань к носу и шумно вдохнул воздух. Вокруг радужки его глаза вспыхнул яркий ободок, огненными протуберанцами стекая к зрачку-щели.
— Это не гад. Пахнет женщиной, — сказал он. Голос его стал ниже, вибрируя где-то на уровне живота.
— Женщина, сбрасывающая кожу… Найвен, пожалуй, я огорчу тебя. Таких женщин видели у лиамцев. Тех, что пришли с небес.
— Я слышал о них. Говорят, одну такую преподнесли в дар Омеху, хозяину Красной Пустоши.
Брюнет задумчиво смотрел на своего брата, глаза которого тоже изменились. В отличие от Найвена, глаза Креззо будто покрылись льдом, сквозь яркие голубые трещины которого в этот мир заглядывала тьма. Огонь и лед, — так в детстве называла неразлучных мальчишек мать. Найвен и Креззо. Креззо родился всего на несколько мгновений раньше. Поэтому именно он и стал повелителем Эгории.
Брюнет первым пришел в себя. Он сбросил сапоги, а меч, сброшенный ранее на землю, поднял и закрепил на поясе. Он был полон решимости добраться до середины озера и посмотреть, кто же скрывается в клубящемся тумане.
— Найвен, подожди. В этих женщинах живут драконы.
— Неужели такие же сильные, как наши? — тихо возразил брюнет и неслышно погрузился в воду.
Креззо бросил на камни комбинезон и отдал команду игозаврам охранять его. Сам же, сбросив плащ, обувь и рубаху, в несколько взмахов рук догнал брата. В зубах он держал кинжал, готовый в любой момент отразить нападение.
Они плыли плечом к плечу, задерживая дыхание, всматриваясь и чутко прислушиваясь к звукам, исходивших из туманного марева. Лишь однажды им послышался тихий всплеск, неясное бормотание, которое вполне можно было принять за иллюзию. Длинные волосы рассеивались в воде веером. Черные пряди переплетались с белыми, передавая от одного мужчины к другому мысли, чувства, ощущения.
И только когда из марева перед ними вырос островок, кстати, абсолютно пустой, они смогли выдохнуть.
Братья легко взобрались на каменную площадку. Остров был настолько мал, что они стояли на его краях, при этом соприкасаясь плечами.
— Никого.
— Угу. Чувствуешь, какой он теплый?
— Здесь место силы, — тихо ответил Найвен.
Креззо, в любой другой ситуации обязательно поспоривший бы с братом, молчаливо согласился. Сила в этом месте и правда чувствовалась. Она проникала в каждую пору, обостряла чувства, зажигала кровь.
Небольшие молнии заплясали у их ног, словно змеи взбираясь вверх. Братьев это удивило, но не напугало. Однажды, когда на древнем алтаре они принимали трон своего ушедшего к предкам отца, сила уже приветствовала их своим огнем.
Они еще долго стояли бы посреди Чар-озера, почтительно приветствуя древнюю силу предков, если бы не громкий, леденящий душу женский крик.
2.1
Из сна я вынырнула так резко, будто мне кто под дых ударил. Я лежала на камне, окутывавшем мое тело теплом и негой, и пыталась сдержать сердце, так не вовремя пустившееся вскачь. Что меня так напугало? Что разбудило? Я смотрела на клубы тумана, рассеивавшие надо мной хищные лучи светила, и прислушивалась. Мне показалось, что я слышу, как трутся друг о друга камни, какое-то фырканье. Неспешный разговор…
Разговор?!
Я мигом перекатилась на живот, надеясь, что мне не показалось. Неужели голос из сна меня не обманул, и за мной пришли? Я очень на это надеялась. Было очень неуютно сознавать, что по какой-то причине мне напрочь отшибло мозги. Я практически ничего не могла вспомнить. Даже то, как выгляжу сама. Хотя безошибочно поняла, на какой рычажок нужно нажать, чтобы выбраться из саркофага. И слово это…"саркофаг" в голове всплыло само собой. А имя, которое прозвучало во сне и вовсе вызвало во мне такую тугую тоску, что я даже всплакнула немного. Суоми — так меня зовут. И я — человек. Это я тоже знала.
А вот небо, подернутое лиловой дымкой, было мне совершенно не знакомо. И деревья со странными мясистыми синими листьями вызывали во мне полнейшее недоумение. Но зато ночью, когда на небе зажигались звезды, в глубине души становилось так трогательно, и в то же время так пусто… Будто я должна была быть там, среди них. Эта моя потеря памяти и странные чувства, рвавшие душу на части, порядком пугали меня.
Наверное, именно поэтому, услышав далекие голоса, в надежде на спасение я поспешила покинуть островок. Осторожно я спустилась в воду, с удивлением замечая, как по рукам и ногам вьются голубыми молниями всполохи. Туман закрывал все пространство вокруг меня плотным покрывалом. Куда плыть, в какую сторону, было совершенно не понятно. Да и звуки исчезли. И кроме тихих всплесков едва заметных волн, ласково хлюпающих о мое тело, больше ничего и не слышно. Казалось, что невидимые капельки вод, парившие в тумане, омывают мое лицо и тоненькими ручейками стекают в озеро, смачивают, делая тяжелыми волосы.
Я крутилась по сторонам, пытаясь определить нужное направление и с удивлением заметила, что чувствую себя довольно сносно. Исчезла та невероятная слабость, которая сковывала мое тело сразу после пробуждения. Не чувствовала я ни голода, ни жажды, еще недавно сводивших судорогой мой живот. Или это результат шока, или… Я высунула из воды ладонь, любуясь на неоновые змейки, вившиеся по руке и искрившие на кончиках пальцев. Откуда-то я знала, что и это не совсем нормально. Так не должно быть.
