— Да ты завидуешь! — наконец истолковала моё молчание Вайона. — Потому что сама никогда не станешь женой. Подойдет срок, и будешь обслуживать нас, как и прочие старухи.
— То есть ты тоже останешься здесь еще на десять лет? — спокойно парировала я.
— С чего бы? — возмутилась девушка.
— Ты сказала, что, когда мне минует тридцать пять, я буду обслуживать вас. Это предполагает твое присутствие здесь, разве нет?
Вайона вспыхнула.
— Я со своим мужем непременно приеду посмотреть на тебя, штопающую дырявое белье!
— И что в этом такого? — спокойно спросила я, хотя внутри всё клокотало. — Труд — дело достойное.
— Тебя никто не пожелает. Ни один. И не из-за проклятия, а потому, что никому не нужна в постели холодная бесполезная рыбёшка!
— А тебе грешить можно? — прошипела Вайона.
— Я проклята, — сквозь зубы произнесла я. — Мне уже нечего терять.
— У тебя еще осталось немало… — начала было Вайона, но осеклась, когда подошла Фрэн, род который не уступал её в знатности, и превосходил по богатству.
— Думаю, я должна прервать вашу беседу. Нуала, идём.
Фрэн поспешила отвести меня в сторону: порой на собраниях случались драки, и зачинщиц потом наказывали. Всё-таки такому количеству женщин непросто вести себя смирно…
— Да плюнь ты на неё! — шепотом сказала подруга.
— Тьфу! — с чувством отозвалась я, и мы облегченно рассмеялись. — А вообще-то я и не думала расстраиваться. Просто надоело доказывать им, что я не «госпожа исключительная».
Фрэн взяла меня под руку и повела вдоль длинного ряда колонн.
— Пока мы в крепости, лучше вообще забыть о Вайоне и её подружках. Вот мне ты, например, очень нравишься. Старшие сёстры, дай им бог хороших мужей, дома вовсю надо мной потешались.
— И всё же лучше бы ты осталась там, Фрэн, под защитой родного очага. Здесь мало ли какой дуралей на тебя глаз положит?
— Ты говоришь в точности как моя матушка, — прищурилась Фрэн. — Считаешь меня взбалмошной и чересчур смешливой? Поверь, ко мне не подпустят всякое отребье, а среди знатных господ много замечательных мужей. Я танцевала с некоторыми во время летних балов в нашем замке, было чудесно. Ой, прости… Я не к тому, что к тебе будут всякие уроды подходить.
Через час мы с Фрэн уже стояли в разных частях парадной залы. Справа располагались главные сокровища, в том числе Вайона. Я присоединилась к группе слева, в которую входили старые, увечные, безнадёжные, бунтарки и, конечно, тронутые магией.
В городе меня считали странной, и относились с напряжённым недоверием. Я и сама привыкла полагаться только на себя. Даже Фрэн не знала, через что мне пришлось пройти. Никто не должен был этого знать. А что я никогда не была злобной и грубой — что поделать? Пришлось вжиться в эту роль ради спокойного будущего без ярких проблесков счастья. Уж лучше стану служанкой, чем покорюсь воле какого-нибудь спятившего старика!
Вошли мужчины, и я выпрямилась, сжимая ремень походной сумки. Таким как я бесприданницам полагалось всегда иметь при себе небогатые пожитки, потому как жених имел право увезти невесту тотчас после подписания бумаг. В моей сумке помимо обычных вещей вроде расчесок или платков, хранилось многое из того, что я считала драгоценным. Предметы из прошлого, милые воспоминания. Карта родителей — древняя как сама вечность, рецепты зелий и заклятий, чемоданчик склянок с микстурами, серебряные браслеты бабушки, обладающие силой отгонять зло, и ещё несколько вещей, которые я сберегала долгие годы. Я не сомневалась, что меня, как всегда, пронесёт. Даже не опустила голову, как остальные, и заметила на себе сердитый взор одного из служителей.
Здесь были помимо прочих и особые женихи — богатые, знатные и порой весьма красивые. Возможно, и маги тоже, хотя и не западные, которые носили длинные мантии и высокие шляпы. Мужчины и парни выбирали по-разному — кто-то со смехом, кто-то со всей строгостью. Я напрягалась всякий раз, когда в мою сторону кто-то направлялся. Я знала, что не найдется храбреца, готового ради красоты пренебречь долгом перед родом и взять ту, что, возможно, никогда не принесет потомства, но волновалась всё равно.
— А эта? — ткнул в меня высокий широколицый блондин.
— Она впитала злую магию, господин, к тому же не имеет приданого. Безродная.
— Жаль.
Я про себя усмехнулась. Когда-то род мой был славен, и мы считались одними из лучших коневодов Леты. Даже король покупал у нас лошадей, и вот, поди ж ты, теперь я что скорлупа от ореха, в которой никогда не было ядрышка… Ко мне подошли ещё двое, и оба даже не пробовали заговорить, просто разглядывали и качали головами. Я давно привыкла к этому мерзкому ощущению продажности. Я не торговала телом, но была товаром всё равно. Сделки в Городе Невест представлялись как угодные богам деяния, однако я осознавала, что множество правил лишали девушек свободы выбора. Когда мужчина проявлял интерес, и был учтив и беззлобен, невеста не имела права отказать ему, даже если он ей не нравился. То есть не бьет — и ладно, а что любовь не родилась — кому какая разница?
А потом девушки по одной начали поворачивать головы и взволнованно перешёптываться: в залу вошёл высокий воин в тёмном плаще, которого я узнала сразу. Растрёпанные чёрные кудри до плеч, на руках, несмотря на лето, плотные кожаные перчатки, на бедре длинный меч с тёмным камнем на рукояти, и глаза — ясно-голубые, пронзительные, холодные. Неудивительно, что на него посматривали все невесты — хоть и одетый не в золото и бархат, он был в своём чёрном кожаном доспехе похож на служителя Ночного Ордена, одного из самых могущественных сообществ Вардара.
Я понимала, что всё уже решено вопреки моей воле. Знала, что бежать бесполезно. И ждала с трепетом и ужасом, когда он приблизится, перебирая в уме причины, по которым я не могла стать его женой. Неожиданно ко мне подошёл молодой парень — приятный, среднего роста, в самой простой, но опрятной одежде.
— Здравствуй, — сказал он. — Ты, кажется, проклята магией? Я не богат, но волшебства не боюсь, и…
Я не могла ответить, смотрела на вставшего за спиной юного жениха великана. А когда юноша повернулся, встречаясь взглядом с соперником, готова была поклясться, что слышала его судорожный всхлип.
— Простите, — пробормотал парень, отступая. — Я не знал, что она уже ваша…
— Я не… — начала было я, но замолкла, когда тёмный воин посмотрел мне прямо в глаза.
Этот мужчина явно не привык к роскоши и дорогим нарядам. Он был бойцом высшего ранга, и потому красотой обладал не цветущей, а холодной, мужественной: низкие прямые брови, нос с выраженной переносицей и резкие очертания губ. А еще чёткие скулы, многодневная щетина, и едва заметная под ней ямочка на подбородке. Но самыми красивыми были глаза — две искры весеннего неба, пронзительные и опасные, полные внимательной уверенность и силы. Я склонила голову, приветствуя мужчину, и воин ответил вежливым кивком.
— Полагаю, это с тобой я встретился вчера на тропе? — сказал он на хорошем вардарском, но с едва слышимым чужим отзвуком.
— Да, — отозвалась я. — И я ещё раз прошу прощения за поведение пса… господин. Он терпеть не может лошадей.
— Мой конь на него не в обиде, — серьёзно сказал мужчина. — Я правильно понял — ты носишь на себе проклятие тёмных магов?
— Да. Я жила в стране Лета, до того, как туда пришли Верховные.
— Значит, твой род был древним и знатным?
— Мы не были богаты по меркам Вардара, жили в небольшом поместье и разводили лошадей. Мне было десять, и…
— Мне не важны подробности, — перебил он. — Я лишь хочу знать, что за проклятие это было.
— Не быть счастливой в браке, — сказала я. — Никогда не иметь детей. Точно сказать местный маг не смог, а я не умею толковать язык Верховных.
Мужчина кивнул.
— Тот колдун, который наложил заклятие, тебя касался?
— Нет, — пробормотала я, проклиная его осведомлённость.
— Он не видел меня. Заклинание предназначалось моему роду, но не лично мне, — не посмела соврать я.
