Я проплакала всю ночь, а утром Лука зашел за мной перед тренировкой, словно и не было их вечернего разговора. И во время нашего обычного спарринга спросил, как ни в чём ни бывало:
— Гли, ты станешь моей женой?
Казалось бы, я должна согласиться, верно? Мы здорово проводили время вместе, практически не расставаясь. Я не мыслила жизни без него, а после Дальних Лесов и того, что произошло между нами, я не должна была сомневаться.
Но разговор с папой изменил мое отношение к происходящему, и я ответила:
— Давай останемся лучшими друзьями, Лука. Ведь лучший друг лучше супруга.
Лука отшатнулся и выронил меч. Он был уверен, что я соглашусь.
Да и как я могла отказаться от него? Разве есть кто-то лучше Луки?
Он уехал сразу после тренировки, и его не было долгие семь лет.
Семь лет я не могла простить себя. Я отказалась от человека, который был частью меня. Ради чего? Я даже сама не понимала.
А потом приехал Тит и предложил выйти за него замуж. О, Святые, разве я тогда знала всё? Мне ничего никто не говорил, я училась дома с наставником после окончания школы, тренировалась на полигоне и почти ни с кем не общалась.
Да я даже за границы нашего поместья не выезжала ни разу.
Папа снова пришел вечером, и я испугалась. После расставания с Лукой я боялась таких разговоров с папой. И не зря.
Он говорил о том, что я уже взрослая, и мне пора завести семью. Он не говорил со мной о Луке, и, видимо на то была причина.
— Папочка, но я ведь люблю Луку. Как же я буду женой Тита?
Папа поджал губы и отвернулся к окну.
— Знаешь, Гликерия, — папа в такие моменты всегда называл меня полным именем. — Мир движется и не стоит на месте. Боюсь, теперь ты не сможешь быть женой Луки. Но есть Тит, и он тоже сын Зенона. Он хороший человек, ты сможешь быть с ним счастлива.
И я согласилась.
Папа, скорее всего, прав, думала я. Разве у Луки может быть две жены? Нет, конечно же, нет.
А потом, за неделю до свадьбы приехал Лука. Мой Лука. Возмужавший, рыжий и невозможно красивый. Он ехал с несколькими мужчинами в доспехах, и выглядел таким притягательным, что я перестала дышать на мгновение. А когда смогла вдохнуть, поняла, что плачу.
Лука зашел ко мне вечером. Будто и не было расставания в семь лет.
Мы уехали кататься на лошадях на побережье. Мы смеялись, болтали о всякой чепухе, и расспрашивала друг друга обо всем.
А потом Лука замолчал. Мы сидели на песке, разувшись, и волны обмывали наши ступни. Когда он заговорил, я потеряла дар речи.
— Знаешь, Гли, кто мой отец?
— Дядя Зенон? Ну, он купец же, да? Вы богаты, и хорошо живете.
— Нет, Гли. Мой отец — император. А я — старший сын императора.
И тут я все поняла. Вообще все, что произошло тогда, семь лет назад, и как я его подставила, моего Луку.
— Ох, Лука… Почему ты мне не сказал? Я не знала этого.
Лука промолчал.
Волны омывали ступни, солнце клонилось к горизонту.
— Ты сказала, что лучший друг лучше супруга. Это меня остудило, понимаешь, Гли? Я думал, что мы созданы друг для друга. Ты моя ночь, я твой день. И тут ты такое сказала, — он задумчиво разглядывал волны, набегавшие на песок.
— Мой отец и дядя говорили накануне с тобой, я подслушивала. Я слышала, что ты отказываешься от уз, и подумала…
— Ты подумала не о том! — он подскочил и закричал на меня. — Гли! Как ты могла? Ты предала меня тогда! Я верил в нас! В нашу любовь! Я хотел все бросить — эту страну, отца, отказаться от престола — ради тебя! Ради нас!
— Я не знала, Лука! Отец мне сказал, что у тебя долг перед семьей, а я мешаю тебе и твоей семье. Что я могла? — я плакала. Я не ожидала этого разговора.
— Ты могла поговорить со мной, слышишь, Гли? Ты всегда говорила со мной! Всегда! Почему же тогда ты решила все за нас?
— О, Боги, Лука! Я думала, что ты собираешься жениться на другой! Лука! Я так люблю тебя! Все эти семь лет я считала дни без тебя!
Я закрыла рот руками, понимая, что сказала лишнее. Лука повернулся резко, и притянул меня к себе, глядя прямо в глаза.
— Ты же понимаешь, что скоро ты выйдешь за Тита? Что ты наделала, Гли? — прошептал он.
И вот, я стою в желтом свадебном платье у двери, которую закрыл за собой мой Лука. Я должна ехать в святилище, там меня будет ждать Тит, дядя Зенон и папа, и Лука, и еще огромное количество народа.
И это невыносимо.
Собрав себя в кучу, я решительно пригладила волосы, позвонила в колокольчик, позвав тем самым Агафену, мою помощницу. Она помогла мне привести себя в порядок, мы спустились вниз, я села в карету, и поехала в святилище.
Традиции предписывают женщинам до святилища добираться в одиночестве. Пешком или верхом, или в карете, но без сопровождения. Если женщина очень богатая или знатная, охрана едет в отдалении. Считается, что в этот момент женщина настраивается на будущего мужа и их будущую совместную жизнь.
Чего только не придумают.
Пока я ехала через город, солнце поднималось в небо, постепенно разогревая воздух. Наступало лето, любимое время года Луки.
Как я буду жить без Луки?
Я уже подъезжала к святилищу, как меня накрыла паника. Что я делаю? Куда я еду? Там же Тит! Там, у алтаря, меня ждёт младший брат моего любимого!
Минутная паника прекратилась внезапно.
Стоп-стоп, Гликерия, остановись. Ты говорила с Лукой на днях, и сегодня, и тебе никто не предложил выйти замуж снова. Получается, как жена для будущего императора я не подхожу? А для безродного Луки сойду?
Святые! О чём ты думаешь, Гли!
Вот, виднеется шпиль святилища. Вокруг столько людей! Пожалуй, такое событие и я бы не пропустила! Женится младший сын императора, какая новость!
Всё, выходи, Гли. Пора. Ты тоже участвуешь в этом событии, чего уж там.
Распахнула дверь под внимательные и радостные взгляды толпы. Люди захлопали, засвистели, приветствуя меня. Я помахала им рукой, поправляя золотистую вуаль на лице.
Всё, назад дороги нет. Вперед, Гли! Вперед, в новую жизнь.
Толпа расступилась, открывая для меня распахнутые двери святилища. Слышу тихую органную музыку, в воздухе витает аромат масел, которые всегда жгут на свадьбах в нашей столице.
Почему я подмечаю такие детали? Определенно, нервная ситуация.
Шуршание подола платья теряется в звуках святилища, стены которого уходят высоко наверх. Широкий купол, украшенный символами Триединой Богини, колонны по периметру, и там, вдалеке, у самого алтаря я вижу жреца и фигуру будущего мужа, который стоит ко мне спиной. Жрец смущенно улыбается, смиренно сложив ладони на груди. Гости сидят на скамьях, а между ними — широкий проход, длинный, и тянется до алтаря.
И этот путь я должна пройти одна.
Подмечаю глазами папу, дядю Зенона, нянюшки и дальних родственников, но Луки не вижу.
Значит, он решил, что это слишком для него.
Жених не поворачивается ко мне, но это, к лучшему. Так мне проще представить, что у алтаря — мой Лука. Как всё же похожи братья между собой!
Осталось несколько шагов до алтаря, и в самый последний момент взгляд выхватывает из множества гостей лицо Тита.
Стоп.
Тита?
Я судорожно шагаю к алтарю, и поворачиваю к себе мужскую фигуру.
— Лука?! — вскрикиваю я. Лука смеется, обнимая меня и притягивая к себе.
— Я всё делаю теперь правильно, Гли. Ведь это именно то, что нам следовало сделать семь лет назад.
Ошарашенную и безмолвную меня разворачивают к розовощекому жрецу.
— Начинаем церемонию! — провозгласил он, протягивая к нам руки.
Вся процедура прошла мимо меня, сопровождаясь шумом в ушах и смазанными лицами Луки и жреца.
— Повторяйте за мной, — выхватываю слова жреца среди шума, — Быть вместе, пока живет любовь в сердцах.
— Быть вместе, пока живет любовь в сердцах, — повторяем мы с Лукой. Он поворачивает меня к себе, переплетая пальцы наших рук. Жрец выходит из-за алтаря, кладет свои руки поверх наших и шепчет слова призыва Богини. Свет окутывает наши ладони, сцепленные вместе, и я чувствую тепло, и вижу, как на запястьях медленно проявляются золотые браслеты — символ истинной пары.
