Контраст с изящной, рафинированной Дафной она создавала потрясающий. «Кто-нибудь хохочет сейчас у экрана», — думал Сильвен. Он бы хохотал.
Крыло чесалось всё сильнее. Софиты раздражали, от сухого воздуха студии зудело ещё и в носу.
«Когда это кончится?» — тоскливо подумал Сильвен, посмотрев на Лиану. Королева выглядела так, словно получала от чаепития с чопорной Дафной искреннее удовольствие. А лгать Лиана никогда не умела.
— Каково это? Быть королевой-драконом, — поинтересовалась ведущая.
Лиана почесала когтем щёку.
— Да я… Я прежде всего жена.
— Супруга короля, — мягко поправила Дафна.
— Ну да, мой муж — король. Но… вы удивитесь, насколько на самом деле мы обычная семья. — Улыбка Лианы заворожила сейчас даже Сильвена. — Роб… Роберт точно так же уходит по утрам на работу. А возвращается… Ну, а чьи мужья не задерживаются после работы, да? И выходных у нас, конечно, меньше. Зато… мы любим друг друга, — смущённо закончила она.
«О-о-о!» — должны были простонать сейчас зрители у экранов. Это «о-о-о» даже у Дафны на лице было написано.
У Сильвена по спине побежал неприятный холодок. Правое крыло тоже зачесалось. Он наконец понял: очень хотелось крылья расправить и улететь. Что странно, ведь Сильвен ненавидел летать. До сих пор.
— Какое восхитительное у вас платье! — тем временем перехватила инициативу Лиана.
Платье Дафны заметил каждый дракон в студии. Ещё бы, оно ведь сияло.
Леди польщённо улыбнулась, а Лиана подалась вперёд.
— Это алмазы?
Сильвен осторожно и, как он надеялся, незаметно, положил руку на плечо королевы, выстукивая когтем условное: «Даже не думай». Как любому дракону, Лиане нравилось всё сверкающее, особенно настоящие алмазы. Но если большинство драконов в питомнике научили не тянуть украшения у хозяев, то Лиана… Лиане повезло ни разу там не побывать, и Дафна рисковала сейчас остаться без алмазов. А может, и без платья.
— О, вам нравится? — подхватила телеведущая, не чувствуя угрозы.
— Между прочим, алмазы… Ваше величество…
— Прошу вас, Лиана.
Дафна вздохнула.
— Лиана, это правда, что вы участвуете в поиске алмазных месторождений на севере?
— Конечно! Хочется, знаете, иногда размять крылья…
Сердце Сильвена вдруг панически забилось. Он не был новичком, он только с Робертом, пока тот носил титул принца, прошёл через добрую сотню покушений. Тогда у него не было крыльев, но паника…
Но прямой эфир!
Лиана непринуждённо болтала с Дафной. Сильвен отправил запрос телохранителям, получил обычное «чисто».
Что-то было не так. Что-то было совсем не так!
Сильвен огляделся. Ничего подозрительного.
В воображении всплыл образ Роберта: разочарование и грустный вздох, лучше слов говорящий: «Я же просил!»
Взгляд Сильвена метнулся к Лиане, когти на её плече сжались.
Если королева погибнет, король умрёт следом — проклятье артефакта Сердце Каэлии не даст ему жить без своей Истинной. Пусть не сразу, но судьбы короля Родрика, отца Роберта, Сильвен другу бы не пожелал. Да и врагу, честно говоря, тоже. Заживо гнить изнутри — удовольствие так себе.
Сильвен передёрнул плечами и, тяжело сглотнув, подумал: «Разочарованный, зато живой».
Лиана поморщилась от боли — да, на камеру — и попыталась освободиться. В наушниках Эсвен и Дерек поинтересовались, что происходит.
«Опасность, — подал код Сильвен. — Уходим».
Стража тут же придвинулась к королеве, подчинённые Эсвена направились к оператору. Удивлённо обернулась Дафна. Лиана, хмурясь, подняла взгляд и посмотрела на Сильвена.
— Что?..
За секунду до взрыва Сильвен успел подумать: «Поздно». И крепко, до крови сжал плечо Лианы. Перед глазами Роберт задыхался, умирая, как некогда его отец, оставшийся без своей королевы.
* * *
«Двадцать четыре года, — думал Роберт, сидя за столом на приёме стрерского посла. — Мне только двадцать четыре. А сколько впереди? Отец дожил до пятидесяти, но только потому, что моя мать умерла. В среднем, кажется, каэльские короли живут до семидесяти. Или до восьмидесяти? То есть, тридцать шесть лет? Я вынужден терпеть это ещё тридцать шесть лет?»
Посол — герцог, бастард стрерского короля и, по слухам, его же любимый сын — не затыкался. Да, именно так грубо Роберт бы это и описал. Герцог Валий Алден напоминал кран, который прорвало, и из него хлынуло… всё. Герцог только что велеречиво похвалил каэльские креветки, столь же многословно перешёл на каэльских крабов и готовился почтить вниманием каэльских мидий. Роберт как король такой энтузиазм не мог не поощрять, но по-человечески он устал и ждал, когда же морепродукты кончатся. А заодно кончится длинный — уже на полчаса — стрерский тост. Держать бокал с вином (до которого любезный герцог ещё даже не добрался) было тяжело. И с каждой минутой всё нестерпимее хотелось вылить его содержимое стрерцу на голову.
«Я понимаю, традиции, — думал Роберт, у которого от улыбки уже болели щёки, — но я ведь не встретил этого кретина с мечом наголо, как предписывает древний каэльский обычай. И не заставил драться на дуэли, чтобы решить, кто из нас сильнее». Наверное, стоило. Посол был грузным мужчиной за сорок. И вряд ли вообще фехтовал. «Загнал бы я его, как поросёнка, — представлял Роберт, пока бокал подрагивал в руке. — И он бы стоял сейчас не с вином здесь, а с валерьянкой. Или пустырником, тоже, говорят, помогает. И мол-чал!»
Посол как раз закончил с мидиями и перешёл — господи боже! — к тарелкам. То есть, к изысканному каэльскому фарфору, когда у Роберта вдруг кольнуло сердце. Сначала еле-еле, король даже не поморщился. Но тут грудь сдавило так, что бокал сам выпал у Роберта из рук — на стол, вино разлилось, а король, задыхаясь, скомкал край скатерти.
Посол издал странное бульканье и умолк. В его глазах так и светилось: «Отравили!» С радостью человека, предвкушающего зрелище. В Стрерии яды тоже были старой доброй традицией.
— Ваше величество, — шепнул, подхватывая Роберта под локоть секретарь, Томас.
Краем глаза король заметил, как озираются телохранители, как их капитан что-то говорит в микрофон гарнитуры, наверняка вызывая врача.
Удушливо пахло розами и… да, вином, которое слуги пока не вытерли.
— Ваше величество, что… — Томас недоговорил: к нему подступил ассистент и принялся что-то взволнованно шептать на ухо.
Роберт никогда ещё не видел своего секретаря таким бледным. И никогда не слышал, чтобы он заикался:
— Ваше величество, нужно… требуется…
Роберт недослушал и повернулся к послу.
— Милорд, прошу прощения, но я вынужден вас покинуть. Леди Илия…
Советник по иностранным делам, эффектная блондинка, к тому же преступно молодая для такого ответственного поста, ослепительно улыбнулась и как-то так повела плечами, что её весьма аппетитное декольте стало ещё… аппетитнее.
Роберт кивнул девушке, и та, приковав к себе взгляд посла, села на место королевского секретаря. Подняла бокал.
— Герцог, прошу вас. Вы остановились на фарфоре. Это так любезно…
Стрерский бастард раздевал её глазами, совершенно забыв о переполохе. Судя по взглядам, его свита занималась тем же. Илия была красива и умела этим пользоваться.
Сердце к тому времени чуть успокоилось — сейчас оно просто ныло, неприятно напоминая о времени, когда Роберт только искал свою Истинную. Свою королеву. Лиану…
Мысли захлестнула паника. «Лиана!»
Только благодаря многолетнему опыту и упрямой выдержке Роберт заставил себя идти медленно вслед за бледным секретарём, его испуганным ассистентом и сосредоточенным капитаном гвардейцев, которые взяли короля в кольцо.
С трудом дождавшись, когда тяжёлые двери столовой залы захлопнутся за спиной, Роберт впился в секретаря взглядом.
— Что случилось?
— Ваше величество, гостиная… — Пролепетал обычно спокойный Томас. — И врач…
Ещё чуть-чуть, и Роберт бы на него бросился. Чтобы говорил. Чтобы избавил от липкой паники.
