— Фи, невежа! — пищит полевая мышь, сидящая на левом плече Аполлона-соблазна.
— Мышь разговаривает? — правое веко задёргалось. Хотя чему тут удивляться, деревянного старика и кота-оборотня лицезрела же, а вот психика окончательно принимать всё это не особо хочет.
— Я ректор академии Межмирия, Дейсон, — представился мужчина. — А это мой заместитель по работе — профессор Пион. Он оборотень.
Конечно, мне бы порадоваться, что вежливость у них превыше всего, но отвечать на вопрос явно следовало сначала, а не потом. Эх, не жалеют они мои бедные нервы.
Я тихонько приподнялась в кровати, ощущая нежнейшую ткань. Неужели шёлк? Да и вообще интересно, в чьи апартаменты меня перенесли, пока я отдыхала? Как всегда вопросы. Только бы голова от них не разболелась после.
— Рада знакомству, можно мне узнать, для чего я здесь? — стараюсь не смотреть на так называемого ректора, а у самой чуть слюни на него не капают.
— Вас переместили ко мне для решения вашей дальнейшей судьбы, — и таким эмоциональным тоном он это сказал, что по телу прошёлся табун мурашек. — Я задам всего несколько вопросов и надеюсь на вашу исключительную честность.
Живёшь себе, а за тебя вечно всё решают: то родители, то друзья. Умираешь — опять та же картина. А отдых когда от всего этого? Или отдых не полагается трудягам, которые зарабатывают копейки на своё жалкое существование в поте лица? Ну ладно, отвечу я ему, терять-то больше нечего.
— Я слушаю, — руки крест-накрест на груди, и всё внимание обращаю на стенку за ним, чтобы не отвлекаться на симпатичное лицо.
— Как вы погибли?
Нет, он что ли издеваться надо мной вздумал? Как? Даже те знали, или ему решили намеренно не рассказывать и удостоили только именем прекрасной незнакомки. До крови прокусываю нижнюю губу и чувствую солоноватый привкус во рту.
— Я шла с работы домой. Поскользнулась на льду, когда переходила дорогу, совсем не заметила появившуюся чёрную машину, но встать или убежать не успела, — не знаю, какого лешего я всё Дейсону поведала.
А он сидит довольный, как котяра мартовский. Ничего, хвосты пообдираю — будут знать, как гипнотизировать или какими фокусами он там воспользовался, интересно. Да я и не поняла ничего, словно что-то в разуме щёлкнуло. Нет, я так точно не играю.
— Вы уверены в этом? — нет, он ещё спрашивает, будто не понимает сказанного.
— Конечно, я уверена! — я дерзко бросила взгляд ему в глаза. — Довольны?
Кивок и задумчивое потирание щетины большим пальцем. Так, а мышка куда бесследно пропала? Из-за слабого освещения вряд ли можно увидеть, но невелика беда. Так даже лучше.
— Сколько вам лет?
Он бы ещё спросил, какие трусики на мне. Невежливо такое прямо у женщин узнавать. Ему-то сколько в таком случае? А если спросить, против же не должен быть?
— А вам?
Брови красавца поползли вверх от удивления.
— Кхем… — Дейсон отвернулся, задумавшись. — Намного больше, чем вам, леди.
— Намного — это насколько? — я перевернулась и легла на живот, подставив сцепленные руки под подбородок.
— Мно… — он замолк, так и не сказав, что хотел, но прошёлся по моей скромной персоне таким взглядом, из-за которого захотелось спрятаться под одеяло с макушкой. Но лень, и я давно не маленький ребёнок, чтобы бояться чего-либо.
— Может, вы прикроетесь?
«Неужели он смутился?»
Опускаю взгляд на себя любимую. Мамочки, да я же голая! И как сразу не почувствовала? Резко сажусь и прикрываюсь подушкой. Чувствую, как щёки пылают, а у мужчины настолько невинное лицо, словно ничего и не видел.
— Спасибо, — шёпотом произношу я.
Но как одежда исчезла? Я же отлично помню, что несколько секунд назад была в ней. Вопросительно смотрю на мужчину, вдруг он сможет раскрыть этот факт.
— Забыл предупредить, — виновато промолвил Дейсон. — В мёртвом мире всё принесённое из живого мира растворяется, а притом, что вы являетесь живым человеком, то у вас этот процесс произошёл быстрее, чем у остальных.
— Так! — зацепилась я за сказанное. — Значит, я всё-таки живой человек? Я правильно вас понимаю?
Дейсон скептически посмотрел на меня. В его руках появился один из тех черных пакетов, с которыми обычно неоднократно ходят в магазины. Кинув его на постель, он встал и открыл окно. В комнате стало чуть светлее, и на том спасибо, а то думала, всю жизнь как в темнице просидеть придётся.
— Почти, — его ответ прозвучал глухо и как-то печально. — Оденьтесь, пожалуйста. Первое время я в качестве ректора академии буду обеспечивать вас одеждой и предметами первой необходимости.
Мужчина явно что-то недоговаривал и ловко уходил от нужного ответа. Хорошо, пусть думает, что я переключилась на другую тему. Раз он решил поиграть — поиграем, только уже по моим правилам.
— Может, вы выйдете в таком случае? — поглядывая на пакет, спросила я.
— Простите, леди, но я не могу этого сделать, — явно врёт и даже не краснеет, а голос такой деловой, словно и не девушка перед ним сидит.
— А отвернуться тоже скажете нельзя?! — ядовито спросила я.
Без каких-либо слов он отвернулся. Выглядел при этом напряжённым и поникшим, словно его наказали. Стоп, я что, его жалеть собираюсь? Нет, нет и ещё раз нет, пусть и красивый, но не заслужил.
Вздохнула специально громко, чтобы мужчина услышал, и его совесть замучила, если только она у него имеется. Я достала вещи из пакета. Чёрный комплект нижнего белья с кружевом — ладно, сойдёт, да и вроде всё закрывает. От вида красных кожаных брюк я поморщилась и с трудом их натянула: они, как вторая кожа, облепили ноги. Белый топик с длинными рукавами и с изображением котла из страз открывал плоский живот. Как бы то ни было, даже вид моего стройного тела не внушал совершенно никакого желания носить чрезмерно откровенную одежду.
Нет, прав был отец, когда говорил, что если мужчина красивый, значит, из породы сволочиной. Да, вот прямо так и говорил с самого детства, а я не верила. И что теперь получается, этот эталон красоты — гад? Ибо вот это я одеждой не назову.
— А приличней ничего не было? — еле сдерживаясь, произнесла я.
Дейсон обернулся, и его глаза сверкнули алым цветом, но всего на долю секунды. Неспеша мужчина прошёл до кресла, в котором, видимо, и сидел всё время нашего знакомства, и устроился в нём.
— Ася, я уверяю вас, что это ещё одна из самых приличных форм студентов нашей академии, — прикрывая зевок рукой, сообщил ректор.
И куда только катится мир после смерти? Где нормы морали и правила приличия? Или у них здесь всё наоборот? А значит, один разврат и мракобесие. Может, и насилие присутствует. Да, в таком случае, лучше бы рай и ад существовали или и вовсе ничего бы не было.
— Вам нехорошо? — прервал мои мысли обеспокоенный голос Дейсона.
— Я домой хочу, — запоздало пришла истерика, и всё разом навалилось на израненную душу.
Нет, вы не подумайте, я не из плакс, слёзы терпеть не могу, но обстоятельства требуют. Да и день не заладился с утра: с подругой поругалась, с работы уволили, придумав нелепое оправдание себе, машина сбила. Вот, чем не жизнь, а сказка? Только очень плохая и с грустным концом. Концом, ставшим теперь началом чего-то нового и уму непостижимого.
Дейсон нерешительно обнял меня, притянув к себе. Я всхлипнула и уткнулась в грудь ректора. Он тихонько гладил по спине, шепча утешения. А горячие слёзы всё бежали и бежали, унимая внутреннюю боль. Дверь скрипнула, и кто-то кашлянул.
— Господин, к вам приехала ваша невеста, — прозвучал мелодичный женский голос.
Я постаралась отодвинуться от мужчины, чувствуя себя глупо, но Дейсон прижал меня сильнее и властно сказал:
— Пусть едет обратно и передаст отцу, что я сам вправе решать, когда и на ком мне жениться!
Когда женщина ушла, я вновь безрезультатно повторила попытку вырваться. Вот и чего ему надо?
— Отпустите, пожалуйста, — голос несвойственно мне дрожал, я корила себя за этот момент слабости, от которого становилось не по себе.
