На мое возмущение отец лишь пожимал плечами, да разводил руками, мол, девочкам нужно отдыхать. А я не девочка, да? «Ты — моя опора, — твердил он. — От мелкой никакой пользы».
А ведь Миланка всего на три года младше меня. И кто виноват, что она такая бесполезная?
Я видела вину в его взоре, но так же и обреченность. Похоже, про Инессу даже заикаться не стоит — только нервы тратить. Поэтому не стала продолжать разговор, а занялась делом.
Тучи набежали как-то совершенно неожиданно. Ни прогноз погоды на неделю, ни народные приметы не предвещали ненастья. Папа подкапнул сразу ряд картофельных кустов и отошёл покурить ближе к дому. А я осталась собирать обильный урожай — в этом году он выдался особенно богатым.
Меня даже не остановил поднявшийся ветер и перекрывшая солнечный свет тёмно-фиолетовая туча. Осталось-то совсем немного, да и дождя ведь нет, чего бояться?
Вот сейчас соберу до конца, а потом передохну, — думала я, не ведая, что меня ждет уже через минуту.
То, что сверкает перед глазами именно молния, сообразила не сразу. А потом она просто прошила меня насквозь, оставив едва живую и без сознания.
Первая и главная странность данного явления была в том, что никто из семьи ничего не видел, ни как именно я упала в обморок, ни электрических разрядов вблизи их дома. Больше того — никто даже не заметил, что погода испортилась. А когда я пришла в себя, солнышко уже, как и прежде, светило в небе, на котором не виднелось ни облачка.
Я бы и сама подумала, что мне всё приснилось, но сбитый сердечный ритм, обгоревшая серебряная цепочка, оставившая на шее ожог, да подпалившиеся, расплавленные резиновые шлепки подтверждали, что со мной действительно произошло нечто невероятное.
Объяснений случившемуся никаких не было, поэтому Инесса, как и ее матушка, а вслед за ними и мой бесхребетный батюшка сделали вид, что мне приснился страшный сон, наплевав на улики. Ну да, это ведь нужно разбираться, что-то делать, выяснять… А кому оно надо? Проще проигнорировать и продолжить самое важное на данный момент — сбор урожая.
Как вы понимаете, женщины активно пытались делать вид, что мои хитрости на них не действуют и старательно отправляли в огород. Но папа, едва ли не впервые в жизни, проявил характер и не позволил меня добить.
Он хоть и тоже не собирался заниматься расследованием, но в то, что у меня проблемы со здоровьем поверил. Зашкаливающий неровный пульс напугал его не на шутку. Да и ожог сам по себе возникнуть не мог, даже на солнце, как уверяла баба Клава.
Он отправил меня в дом отдыхать и даже собственноручно смочил полотенце, приложив к горящей шее.
— Ты чересчур резво подошла к вопросу, отдохни, переутомилась.
Ага-ага, от переутомления я, конечно же, могла бы потерять сознание, даже легко мог возникнуть приступ стенокардии или брадикардии, не знаю, как точно оно называется. Однако ожог невозможно объяснить столь просто и глупо. Но кроме меня оно никому оказалось не нужно.
В воскресенье мое состояние не улучшилось, чем я невероятно рассердила мачеху — выходные насмарку. Ей самой пришлось натянуть костюм и пойти помогать мужу, да и Миланку не отпустили. Сестра, естественно, обозлилась на меня, но, поверьте, в тот день мне было совершенно наплевать…
А в понедельник пришлось тащиться вместо занятий в институте в студенческую поликлинику. Мне категорически не нравилось мое состояние.
Фельдшер на приеме смотрела на меня как на диковинку, абсолютно не понимая, почему я до сих пор не в больнице. Она-то не сомневалась в моем рассказе. Выписала направление и велела немедленно ложиться в стационар. Ее прибор ЭКГ не обещал ничего хорошего.
В больнице к моим показаниям отнеслись с недоверием, но все же уложили. Уж больно неровное было сердцебиение и плачевная кардиограмма.
Однако мало кто поверил в удар молнии. Мол, такого не может быть. Красная полоса вокруг шеи тоже никого не убедила. Симптоматика не совсем соответствующая. Да, сердечная аритмия, но при таком прямом ударе, как я описала, меня вообще здесь не должно было быть. А следовательно — я говорю неправду. Логика, да?
Я лишь разводила руками — других-то объяснений у меня и у самой не было. В ответ медики, как и мое семейство, сделали вид, что ничего про молнию не слышали, и просто лечили больное сердце.
При выписке лечащий врач дала направление к психотерапевту, но я не спешила им пользоваться. Лишь когда мое душевное состояние стало критическим, вспомнила о нем и побежала без раздумий, нужно было решать проблему поскорее, пока не произошло непоправимого.
Но, как видно, поздно спохватилась…
Глава 2
Что же все-таки привело меня не просто к психологу, а именно к врачу-психотерапевту?
Сны.
С той самой первой ночи после удара атипичной молнией с моими сновидениями что-то произошло.
Начиналось все в легкой форме, но уже к октябрю усугубилось в разы. Но я не била тревогу до последнего.
В первую и несколько последующих ночей мой сон начинался привычно, а затем внезапно прерывался яркой электрической вспышкой и менял свой характер. Чуть позже вспышки исчезли.
Я словно попадала в другой мир, очень правдоподобный и продуманный. И всегда рядом с рыжеволосой красивой девушкой по имени Ксандра. Мне показалось тогда забавным совпадением созвучность наших имен. Я Ксюша, Ксения, она — Ксандра.
Но насколько главная героиня была хороша собой, настолько же и несчастна. Я никогда не видела ее улыбающейся или веселой. Всегда замкнута и печальна.
Уже во второй «серии» этого своеобразного «фильма» я узнала причину ее печали, что натолкнуло меня на одну интересную мысль. Уж не является ли Ксандра моей проекцией в мире снов? Очень на то похоже, если сравнивать нас с ней.
А причина несчастья оказалась банальной до оскомины: у Ксандры не просто недопонимание с собственной семьей, там все значительно хуже. Глобальный конфликт даже не с мачехой, как у меня, а с собственной матерью и с сестрой-близнецом!
Если сны — это наша попытка справиться с психологическими проблемами подсознательно, то я явно что-то не то делаю. Зачем обострять и без того неразрешимую проблему? Вопрос, как говорится, на миллион. Задать бы его моему подсознанию. И чтобы ответило прямо, без загадок…
Мать Ксандры, по какой-то одной ей ведомой причине, безумно любила Астру — свою старшую дочь и ненавидела Ксандру — младшенькую. Почему именно так? Не знаю. Но факт остается фактом. И Ксандра очень страдала, тоже не понимая, чем заслужила подобное отношение.
А вот отец! Отец без всяких сомнений — один в один мой. Такой же бесхребетный и подчиненный собственной супругой. Тут мое подсознание не выпендривалось и просто перенесло все, как есть.
Это ж как меня достал наш затянувшийся латентный конфликт с Инессой, что я перенаправила его столь глубоко внутрь себя — в свои сны? Не сигнал ли это, что мне пора его завершать каким-то образом? А то так и до психушки недалеко…
Но при одной мысли, что от меня отвернутся папа и Миланка, принимая сторону мачехи, мне становилось дурно. Нет, я еще не готова…
Дальше на протяжении нескольких дней, я имела возможность следить за жизнью Ксандры, понимая, что она такая же скучная и невзрачная, как моя собственная. Очень странное ощущение. Как будто я подглядываю за незнакомым человеком. Но оно быстро прошло, потому что уже через некоторое время Ксандра стала мне близка, как никто другой.
Сложно описать, насколько изменились мои чувства по отношению к девушке. Я словно какой-то частью своей души начинала потихоньку сливаться с ней в одно целое, что вначале сильно пугало, но вскоре страх отошел на второй план.
С каждым разом сны становились более реалистичными. И я не заметила, как моя настоящая жизнь медленно превращается в некий фантом, иллюзию, фикцию… Она серая и неинтересная, в отличие от нового мира, и не вызывает никаких приятных чувств. От нее легче отгородиться…
