Вот только я не слабела. Пусть я и теряла вес, но становилась сильнее от работы лопатой. И я знала, что не останусь здесь навечно.
— Али, ты работаешь медленнее, — проворковала Хульда. — Если не будешь работать достаточно быстро, придут охранники. Они всё ещё раздражены из-за того, что ты сделала вчера.
Вчера охранник шлёпнул меня по заднице. Так что я сделала то, что сделал бы любой ассасин: я сломала ему запястье и нос прежде, чем меня оттащили от него.
— Ах, это? Это был несчастный случай, — соврала я. — Я просто упала на него.
— Само собой.
Хульда ушла по туннелю, который вёл в комнаты узников. Когда закончу кидать свою гору камней, я смогу к ней присоединиться. Попить немного воды, заглотить какую-то кашу-размазню, затем поспать. Я позволю своему телу отдохнуть до завтра, когда меня будет ждать новая куча камней. Но это время не тратилось впустую. Каждый раз, поднимая эту лопату, я лишь становилась сильнее.
Я поднимала и опускала лопату. Пыль витала в воздухе, пока я швыряла куски гранита в шахтную вагонетку. Я была уверена лишь в двух вещах: я сбегу и я убью Гэлина. Не только потому, что он предал меня, но и потому, что сейчас он был чертовски могущественным… и я уверена, что он строил планы о том, как навеки оставить Ночных Эльфов здесь, где он и заточил нас изначально.
Его гибель станет первым шагом к обретению нашей окончательной свободы. Следующим станет Горм, за ним остальные. Я устраню их одного за другим.
Глава 2. Гэлин
Ранее этой ночью налетел шторм. Теперь холодный ветер бил в окна. Я хрустнул костяшками пальцев, затем размял плечи. Всё готово. Почти три недели я втайне работал над подготовкой заклинания, и у меня имелся лишь один шанс сделать всё правильно. Глянув в зеркало, я убедился, что руны на моей груди написаны именно так, как надо. Они сияли в тусклом освещении.
Лишь угольки в очаге освещали мою комнату, позволяя тёмным теням собраться в углах. Меблировка была скудной — кровать, диван и старое зеркало на стене. Я мельком увидел своё отражение и осознал, что до сих пор поражаюсь своей внешности, ведь тысячу лет я выглядел иначе. Теперь я жив, теперь я Верховный Эльф. Мои глаза и волосы сделались золотистыми, кожа — загорелой.
Я встал и проверил дверь. Она была заперта, как и пятью минутами ранее. Убедившись, что меня не потревожат, я вернулся к столу и прошептал:
— Finnask.
Поверхность стола замерцала, затем трансформировалась в гору книг и бумаг на аккуратно организованном рабочем месте.
Если честно, вещей тут было не так много: несколько банок с травами, раскиданные миски и чашечки, скопление сальных свечей. Это отличалось от моего обычного оборудования, но все стеклянные дистилляторы и перегонные кубы были уничтожены, когда Верховные Эльфы устроили рейд в моём кембриджском доме. Единственным, что мне удалось спасти, стали мои гримуары, которые я спрятал с помощью магии. И всё же мне надо избавиться от Шлема Ужаса. Возможно, он не давал мне навредить своей семье, но ничто не останавливало меня от попыток снять его.
И всё же этот чёртов ободок оставался зафиксированным на моей голове. Если я хоть пальцем дотрагивался до него, он простреливал мой мозг разрядом. Я не только не мог навредить Королю Горму — эта штука не давала мне вернуться к Али. Я мог открыть портал в Тенистые Пещеры, но как только я пытался пройти через него, разряды обжигающей магии пронзали мой череп. Как бы я ни старался, шлем удерживал меня в Цитадели.
За последние три недели стало ясно одно: я променял одну тюрьму на другую. Может, я и вернул себе душу, но моё тело мне не принадлежало. У меня не было свободы воли.
Но после этой ночи всё изменится.
Я собрал все инструменты и ингредиенты для мази освобождения. Я добыл конский волос из конюшен, полынь и крапиву с кухонь Цитадели… я даже стащил небольшой кусочек амбры с туалетного столика в комнате Ревны — кажется, она использовала это средство для смягчения кожи.
Я разложил ингредиенты перед собой и в последний раз перечитал инструкции.
«В глиняном горшке растопить морской ладан, порошок змеиного бича, старейшей травы и волосы Слейпнира. Наносить мазь пером Одина. Когда всё будет готово, пропеть освобождающую песнь».
Руны на моей груди уже засветились ярче. Начертив Кано, руну огня, я зажёг свечи. Пока они сочились воском в моей продуваемой сквозняками комнате, я нагрел на их огне старый разбитый заварочный чайник. Затем я аккуратно поместил амбру в импровизированный тигель. Она медленно растворилась, источая мускусный аромат.
Далее я добавил остальные ингредиенты: змеиный бич, старейшую траву и волосы Слейпнира — проще говоря, крапиву, полынь и конский волос. Я аккуратно размешал всё кончиком вороньего пера — пера Одина — пока субстанция не превратилась в зеленоватую жидкость. Примерно через минуту я осторожно понюхал получившееся вещество. Оно пахло сосной и землёй.
Наконец, взяв свежее воронье перо, я нанёс мазь по краям шлема. Я задержал дыхание, ожидая, что магический разряд расколет моё сознание, но ничего не случилось.
Нанеся мазь, я медленно начал напевать слова освобождающего заклинания. Пока я пел, остатки жидкости в емкости начали источать зелёный свет. Когда я произнёс последнее слово заклинания, вещество полыхнуло, едва не ослепив меня.
Я быстро подошёл к зеркалу. Как я и надеялся, мазь по краям шлема тоже ярко светилась, а руны на моей груди сияли как звёзды.
— Лучше бы это сработало, — пробормотал я и потянулся к шлему. Но как только мои пальцы дотронулись до золота, разряд обжигающего жара расколол мой разум. Я согнулся пополам, стиснув стол, и в моей голове прозвенел голос.
«Я вверяю мою жизнь, мои амбиции, мои желания и мою душу Горму, Королю Верховных Эльфов».
Слова моей клятвы.
Разочарование раздирало меня на куски. Заклинание потерпело неудачу. Я по-прежнему оставался под каблуком моего отца, заточён в стенах Цитадели. А значит, я не смогу попасть к Али. Она решит, что я её бросил?
Когда боль отступила, я выпрямился. Должен быть другой способ.
Я не сдамся. Это лишь небольшая неудача. Я дал Али своё слово. Я обещал, что приду за ней, значит, я сделаю что угодно, чтобы попасть к ней.
На протяжении тысячи лет, что я прожил личом, моё прошлое было стёрто из моего разума. Но теперь, с возвращением души, накатили и воспоминания. И я вспомнил, кем был когда-то: самым ужасающим воином среди Верховных Эльфов. Я служил богам магией и мечом, истребляя врагов одного за другим и следуя за своей судьбой. В моём видении будущего всё выглядело так, будто я вновь стану устрашающим воином, даже королём.
Мне пришло видение — корона на моей голове, королевский скипетр в моей руке. Я сяду на трон Верховных Эльфов, который по праву принадлежал мне. Я это предвидел.
Единственное, от чего сжималось моё сердце — это то, что Али не было в видении.
Должен иметься какой-то способ изменить судьбу, сделать так, чтобы она правила бок о бок со мной как королева. Какая-то лазейка. Что угодно, чтобы она вновь была со мной.
Что бы ни потребовалось, я это сделаю.
***
Шесть часов спустя я устало всматривался в манускрипт. Моя голова всё ещё раскалывалась от магической атаки Шлема Ужаса. Мне больше всего хотелось спать, но надо продолжать работать. Мне надо убедить Горма, что всё в порядке, что я добровольно подчиняюсь ему. Что я не планирую обрывать его долгую жизнь.
Вставало утреннее солнце, окрасившее сапфировое небо розовыми тонами. Я поднял взгляд от письменного стола. Передо мной простирались руины Бостона, скованные тысячелетием льда и снега. От этого вида моё сердце пронизывала боль; ледяной свет напоминал о том, что свершилась разруха Рагнарёка. Я тысячу лет был мёртв и находился в заточении, а значит, мне казалось, будто ещё вчера мир был жив, а боги по-прежнему правили.
Буквально вчера в мире был смысл. Теперь нам приходилось искать его самостоятельно.
