— Фух. Держи — протягиваю ей белые гольфы. Не такие красивые, как надетые на нас носочки, но зато две пары и одинаковые. Мы спешно переодеваемся. Конечно, гольфы не очень подходят к наряду, но и не так чтобы совсем плохо. Засовываю две пары ненужных уже носков себе в карманы платья и широко улыбаюсь сестре. Ее лицо еще бледное, а глаза и нос розовые от недавних слез, но она улыбается мне в ответ не менее широко. Мы привычно беремся за руки и идем встречать гостей.
Уже ночью, когда мы лежим в своих постелях, я заново вспоминаю весь этот суматошный день. Раяна давно спит. Гости разъехались. Только дядя остался с ночевкой. У них там какие-то важные разговоры с папой.
Перед сном мы показали родителям ногу сестры. Родители, как мне кажется, немного встревожились. Но потом мама сказала, что такие же руны, так она назвала рисунки на коже сестры, были у нашего отца, который умер до нашего рождения. Это признак принадлежности к магам смерти, слугам Богини Ризы, знак ее особого расположения. Сестра расстроилась, а я даже позавидовала. Надо же, как это интересно. Не то, что у меня — просто магия снов. За этими мыслями я незаметно заснула.
Приснился мне лес. Густой, с вековыми соснами, мохом и огромными дубами. Иду по тропинке и не страшно мне нисколько. Спускаюсь с холмика и выхожу к небольшому пруду. Поросший камышом берег, вода зеленая, пахнет не очень. Вообще, все возле воды выглядит затхлым и заброшенным. И тут я вижу медвежонка. Ну, или почти его. Похож немного, но шерсть рыжая. Сидит возле воды и ревет. Мне даже смешно стало. Подхожу ближе, а он увидел меня и забеспокоился, заметался. Только теперь замечаю, что он на цепи. Одна часть, с шипами, держит его за шею. А другая — обмотана вокруг огромного дерева, корни которого вылезли из земли, как огромные змеи. Шипы вокруг шеи медвежонка все бурые от крови, а шерсть в том месте совершенно стерта. Мне его так жаль становится. Он такой маленький, а вынужден терпеть боль и неволю. Для дикого животного ничего хуже быть не может. И вдруг, мне так захотелось ему помочь. Облегчить муки. Спасти.
— Тише, маленький, — говорю ему и потихоньку подхожу — я тебя не обижу. Меня Элиза зовут. Я помочь хочу.
И подхожу совсем близко. Не боюсь. Меня всегда животные любили. Неважно, домашние или дикие. С любым могу найти контакт. Протягиваю руку. Медвежонок сначала шарахается от меня. Потом принюхивается и через минуту, видя, что я не двигаюсь и не собираюсь делать ему больно, тычется в ладошку мокрым носом. Я смеюсь и нежно глажу его по мордочке. Ему это явно нравится, потому что он подходит чуть ближе. Мне тоже нравится. Шерсть у него мягкая, гладить его приятно. Я увлекаюсь и чешу за ушами, шею. Он издает такие умильные звуки, что я не выдерживаю и опять заливаюсь смехом. Но тут моя рука натыкается на ошейник и веселью приходит конец. Пытаюсь найти застежку или замок, хоть что-то, чтобы понять как снять этот ужас с малыша. Проходит довольно много времени, а решение не найдено. Я не знаю, как его освободить. Расстроенная сажусь на мох, медвежонок подходит ко мне, ложится мордой на колени.
— Я не могу тебя освободить, понимаешь? — смотрю ему в янтарные глаза и вижу, что он все понимает и принимает. И от этого так грустно. Ничего, я найду способ.
Элиза))
885a2486-efcf-4d71-b53c-f6a9ace36bd2.jpg
Раяна)
2893914e-996b-4357-b45b-1ddbb2c380a8.jpg
Глава 2
Через 8 лет.
Сквозь сон чувствую, что меня пытаются разбудить. Я, как почти всегда, была в изумрудном лесу со своим медвежонком. Кому там что нужно? Слышу встревоженный голос сестры, зовущей меня по имени. Открываю глаза. Сонно щурюсь на ее расстроенное лицо. Чувство дежа-вю.
Сегодня снова наш день рождения. И опять на лице сестры смесь боли и грусти. Подскакиваю с постели, ночная рубашка, как обычно, где-то на шее. Быстро ее поправляю и сажусь на кровать к сестре.
— Что? — спрашиваю на выдохе.
Она молча подымает из-под одеяла руку. Кисть, предплечье, плече и даже шея, исписаны рунами. Опять! А у нас назначен наш первый Бал. Дядя, его королевское Величество, устраивает у себя во Дворце. Пошиты платья. И они очень открытые, с тонкими бретелями на плечах. Незадача.
— Ну что? Будешь так, что ж теперь? — пожимаю плечами.
— Нет! Это ужасно.
— Ерунда. Ты — принцесса. И плевать на мнение идиотов!
— Я не могу так…как ты.
— Можешь. И потом, я буду рядом. Если что — хук справа и тело в речку.
Это нас мама научила самообороне. А папа — владеть ножом и луком. У меня всегда получалось лучше, у сестры — хуже. Но постоять за себя, если вдруг что, мы могли.
Сестра улыбнулась на мою неловкую попытку пошутить. Вот и отлично. Я залезаю, по давней детской привычке, к ней в кровать. И мы еще долго лежим рядом, думая каждая о своем.
Позже нас пришли поздравить родители. Мы сообщили им новость о новых рунах. В этот раз я точно уверена, что они насторожились, а мама расстроилась. Но мы все трое дружно натянуто улыбались, стараясь не показать свою тревогу Раяне.
После завтрака я, хотя нам было сказано готовиться к поездке во Дворец, пошла проведать своих питомцев. С детства я подбирала раненых животных и птиц, приносила их к нам в особняк. Сначала родители были против, потом смирились. А чуть позже папа приказал построить мне отдельные помещения на заднем дворе, в самом дальнем углу сада. Там я выхаживала моих питомцев, а потом отпускала их назад в дикую природу. А если это были домашние животные, то они оставались у нас.
Я быстренько забежала проверить как заживает крыло филина, моей последней находки. Между делом почесала за ухом у нескольких собак, но в помещение для диких животных их не пустила. Переполох мне тут не нужен. Крыло заживало отлично. Филин разрешил осмотреть себя, даже не попытался меня клюнуть, хотя вчера себе в этом не отказывал. Но я ведь тоже не первый день занимаюсь лечением животных. На мне в таких случаях всегда толстые перчатки. Убедившись, что все хорошо, побежала готовиться в дорогу. Вечер нам с сестрой предстоит волнительный, и дай Богиня, это будут приятные волнения.
Увы, надежды мои не сбылись. Когда нас объявили, и мы с сестрой за руку вошли в Бальную залу, шепот придворных перекрыл даже музыку.
Некоторые смотрели открыто, другие делали вид, что не смотрят, но бросали исподтишка брезгливые взгляды на руку Раяны. Я почувствовала, как холодеет ладошка сестры и сжала ее сильнее, стараясь передать хоть чуточку своей смелости и бесшабашности. Она благодарно посмотрела на меня, и мы одновременно высокомерно вздернули подбородки. Пусть хоть захлебнутся желчью, нам до этого дела нет!
Его Величество король Эдриан, наш дядя, танцевал с нами первый танец. Сначала с Раяной, ведь она его любимица, а потом со мной. Затем мы танцевали по очереди с папой. А дальше меня приглашали много молодых лордов, а сестра танцевала только дважды. Причем, оба раза с одним и тем же человеком. Затем она танцевала с дядей, потому что меня все приглашали, а ее нет. Его Величество взял сестру под свою опеку на весь вечер. Пару раз я видела, как возле Раяны стоял все тот же молодой лорд, который с ней танцевал. Неужели поклонник? Надо будет ночью, перед сном выведать у сестры. Среди своих кавалеров никого подходящего я за весь вечер так и не нашла. Все как один, какие-то пустые. Разговоры и интересы ни о чем, нудные и пресные. Печаль.
Спальни во дворце нам выделили смежные, но я все равно прибежала ночью к сестре. Залезла в кровать, нагло подвинув Раяну, укуталась в одеяло, прижав холодные ноги к ее ногам. Она, как обычно, побурчала, что я нахалка, а потом принялась отогревать своими теплыми ступнями мои ледяные. Сначала мы просто поболтали о всяком разном. А потом я спросила о том парне, с которым она танцевала. По романтичному вздоху сестры поняла, что он очень ей понравился.
— Его зовут Алекс, — в полумраке голос Раяны звучал счастливо и взволновано — он граф. У него такая красивая улыбка. И голубые, как небо, глаза.
На этих словах я не выдержала и начала смеяться.
