на полу банку из-под клея и ворох перьев, не смог сдержать довольной ухмылки. Видимо, это стало последней каплей, так как, завизжав с удвоенной силой, дама нас наконец-то покинула.
Развернувшись, наткнулся взглядом на четырёх девушек, состроивших невинные мордашки, и, остановившись на дочери, спросил:
– С клеем и перьями – не перебор?
– Прости, папочка, просто я как её увидела, сразу поняла, что она обзовёт меня больной на голову, к тому же она Крака обидела, – захлопала дочурка ресницами, поглаживая ручного дракончика, с которого успела снять иллюзию дохлой птицы.
– Всё, с меня хватит! Видеть никого из вас не желаю! – рявкнул, окончательно разозлившись, и направился к двери.
– Во сколько тебя ждать? – невозмутимо поинтересовалась бабушка.
– Не знаю. Хочу хоть на какое-то время представить, что я одинок в этом мире!
Выйдя на улицу, поймал первый попавшийся экипаж и назвал адрес своей адвокатской конторы. Пока карета, мерно стуча колёсами по мостовой, везла меня к месту назначения, я, закинув ноги на противоположное сиденье и сложив руки на груди, хмуро глядя в окно, задумался. Как так вышло, что адвокат, которого боятся все прокуроры и ненавидят не чистые на руку судьи, не может справиться с собственной семьёй? Знаю, что за глаза меня называют бульдогом, мол, если вцепится – не отстанет, но стоит переступить порог дома и эти четыре чертовки из меня верёвки вьют. Ну не могу я орать на воспитавшую меня бабушку. На сестрёнок, которым сам сопли подтирал и дул на ободранные коленки. Дочь – это вообще отдельная история. И что делать? Боюсь, я так никогда не женюсь!
Не скажу, что расстроен тем, как всё сложилось с Айнаре, но ведь я рано или поздно действительно приведу в дом дорогую сердцу девушку... а эти монстры её заживо съедят! Монстры... А что если... Пожалуй, это действительно может стать выходом из сложившейся ситуации. Окрылённый идеей, я буквально вылетел из экипажа, едва он затормозил и, бросив извозчику деньги за проезд, взбежал по ступеням. Ворвавшись в собственную приёмную, склонился над столом секретаря и приказал:
– Завтра утром дашь объявление во все газеты. Только не в журналы, а в газеты! Бери ручку, записывай текст...
Молодой веснушчатый парень в забавных круглых очках, если и был удивлён, виду не показал. Засуетившись, он схватил блокнот и начал выводить аккуратные буквы.
НЕЙВАРА.
Подойдя к двухэтажному зданию с весёленьким названием «Лавка чудес», я одёрнула пиджак и поднялась на крыльцо, уверенно толкая дверь. При моём появлении две миловидные девушки в белых ситцевых халатах, спокойно попивавшие кофе на диване для посетителей, вскочили с мест. Усердно пряча кружечки с горячим напитком за своими спинами, они смотрели на меня с таким ужасом, будто я выходец из подземного мира. Даже желание проверить, а не выросли ли у меня рога, возникло.
– Мне кажется, или обеденный перерыв начнётся лишь через два часа? Но даже если я ошибаюсь, не припоминаю, чтобы вам было позволено пить кофе, приобретённый для клиентов!
– Простите, миссис Морвен, это больше не повторится, – пробормотали они хором, опуская глаза в пол.
– Очень на это надеюсь. Лень искать вам замену, а после повторного прокола – придётся! – бросила я холодно.
Обойдя прилавок, прошла мимо стеллажей, заставленных разнообразными флакончиками с косметическими средствами, и нырнула в подсобное помещение. Поднявшись на второй этаж, где располагалась лаборатория по производству нашей продукции, я уже потянулась к дверной ручке, как услышала доносящиеся из-за двери голоса:
– А кто-нибудь в курсе, чудовище сегодня здесь появится?
Судя по всему, вопрос задала девушка, нанятая мной месяц назад. Решив послушать занимательный разговор, я опустила протянутую руку и напряжённо замерла.
– Не называй её так. Нейя лишь несчастная девочка, которой очень не повезло в жизни, – вступилась за меня тётушка Луин.
– Ага, несчастная. Да я даже не могу сказать, что ужаснее: её лицо или характер? Отвратительное чудовище, плюющееся ядом во всё живое! – хохотнула третья лаборантка. – Хотя муж у неё ничего, и как только он с ней живёт? Ну... с этим же спать надо!
– А он подушку ей на лицо, наверное, кладёт! – присоединилась к веселью первая девушка.
Отступив на шаг, я прижалась спиной к стене, чувствуя, как земля уплывает из-под ног. Взгляд сам метнулся к зеркалу, висевшему напротив. Стройная фигура, подчёркнутая элегантным брючным костюмом чёрного цвета. Белые волосы собраны в тугую култышку; очки с толстыми линзами, неестественно увеличивающие глаза. И самое запоминающееся в моей внешности – шрам с рваными краями, который широкой красноватой полосой рассекал всю левую щёку и разделялся, одной кривой линией доходя до виска, а второй спускаясь к подбородку.
Когда-то я была первой красавицей на факультете зельеварения, очень гордилась этим и нисколько не задумывалась, что чувствуют те, к кому природа была менее благосклонна. Несчастный случай при изготовлении омолаживающего зелья перевернул всю мою жизнь. Сейчас я – урод, старательно окруживший себя каменной стеной отчуждения, потому что осознала, насколько окружающая действительность жестока к таким как я.
Проведя подрагивающими пальцами по левой щеке, я стиснула их в кулак и, гордо вздёрнув подбородок, всё-таки толкнула злосчастную дверь. Обведя пристальным взглядом притихших подчинённых, ткнула наманикюренным ноготком в двух лаборанток и ровным голосом сообщила:
– Уволены!
– Но...
– Без выходного пособия. И скажите спасибо, что ядом в вас не плюнула.
Девушки сразу сжались и отвели взгляды, с небывалым интересом изучая стоящие перед ними колбочки.
– Остальные продолжают работать, к вам претензий нет, – посмотрела я на тётушку Луин и её смешливую племянницу.
Развернувшись на шпильках, спустилась на первый этаж и, заглянув к управляющему, приказала найти новых сотрудниц. Выйдя на улицу, подняла лицо к пасмурному небу и перевела дыхание. Как бы я ни изображала непробиваемую скалу, не признать, что меня больно зацепил подслушанный разговор, невозможно. Прошло уже шесть лет, а злые шепотки за спиной причиняют всё такую же боль, выбивая из колеи.
Сегодня я должна была посетить ещё два своих магазина, но после произошедшего желания на это не было, да и сил тоже. Махнула рукой кучеру, подзывая, и, садясь в карету, велела ехать домой. Возможно, тихий вечер с Индисом поможет затянуть вновь разбередившиеся раны? Кто бы что ни говорил, а отношения у нас с мужем замечательные. К тому моменту, когда осколки взорвавшейся колбы обезобразили моё лицо, а попавшее в глаза содержимое
