чешуёй и длинными огненно-золотыми перьями хвоста. Царь сильными руками раскрутил цепь и кинул её в сторону крылатого животного. Тяжёлый звон не достигшей цели стальной удавки рассыпался по полу. Огнеподобный василиск разнёс первую дверь и устремился наверх вдоль лестницы, прочь из заточения. Человек быстро собрал цепь обратно в руку и ринулся за чудовищем. Птица-дракон ударялась крыльями о стены тесного для неё колодца, оставляя угольные росчерки, и полетела рвано, неровно. Решетчатые двери останавливали монстра, но только на мгновение. Лишь на последней площадке, куда царь взбежал напряженными ногами, он смог накинуть железо на мощную шею дракона, вскочил на его горячую, как раскалённая печь, спину, и натянул цепь. Огненное существо мотнуло головой, напрягло титановые мышцы тела и рывком пробило дверь на выходе из подземелья, от чего рухнула штора, и троны, стоящие перед ней, разлетелись в разные стороны, будто игрушечные. Дракон расправил крылья и взлетел под купольный свод золотой залы.
Красная птица-дракон с сияющим оперением и маленькая фигура человека на нём, закружили беспорядочно в пространстве башни, сшибая факелы и цепляясь за люстры. Кожа чудища жжёт, как горящие угли. Цепь в руках стерла ладони в кровь. Дракон то и дело бьёт с размаху всем телом в твердь стен, пытаясь разнести их на камни. Замок сотрясается и грохочет. Стражники разбежались давно.
Тревожное предчувствие не обмануло его. Царь знает, куда так рвётся дракон, кто его жертва, и есть лишь один способ остановить крылатого змея… Он сидел верхом на чудище, крепко держа в кулаке концы цепи. Несчастное существо билось в куполе, золотая отделка трескалась и осыпалась золотой пылью. Мерцающие частицы застыли в толще воздуха над каменным крошевом, припорошившим витражную мозаику пола. Свободной рукой он снял с головы царский венец. Выпрямил руку вниз и раскрыл ладонь. Сердце гулко отстукивает медленные секунды, которые летит корона. Вот, она ударилась о пол. Подскочила два раза. Покатилась. Замедляя движение, сделала три круга. И остановилась.
Птица вспыхнула ярким пламенем.
Залу заполнил огонь.
Женщина у моря проснулась. Рядом солёные волны тихо гладят берег, перекатывая песчинки чёрного песка. Нежное рассветное сияние разливается в небе над прозрачными водами океана. А по другую сторону от песчаной полосы — голая равнина… Ни постройки, ни деревца. Непривычно пуст горизонт.
Да откуда сделаться-то привычным, за один-то день?!
Вскрикнула чайка, близко над головой, и улетела прочь. Безлюдный, пустынный край земли!
Некуда больше идти. Не надо больше никуда идти. Можно идти теперь, куда угодно. Вольная воля.
Женщина вдохнула полной грудью и произнесла в воздух слово. Собрала его звучание в руку, а оно превратилось в золотое семечко.
Подыскала тогда она место подходящее неподалёку, выкопала неглубокую ямку и посадила сияющее семя. Тут же на том месте проклюнулся росток и стал расти прямо на глазах. В одночасье выросло гигантское дерево — высоко в небо! — так, что верхушка его ушла за облака.
я магическое дерево-кормилица всего сущего
иногда я приношу яблоки
иногда даю орехи
иногда с ветвей на землю сыплется виноград
в моих жилах течет то вино, то молоко
мои поры выделяют сладкий сироп
внутри мякоть хлеба, а крона из пряных трав
Первый луч солнца упал на пепелище. Скользнул на горку золы — всё, что осталось от замка. Оттуда, встряхиваясь от головы до хвоста, взъерошив и топорща перья, встала золотая птица. А из-под её крыла, как из-под щита, поднялся мужчина. Стоит, решительный, статный, в свете сияющего золотыми лучами сокола, и смотрит твёрдо и прямо.
Сокол переступил с ноги на ногу и взмыл в голубую ввысь. По изломанной, в глубоких трещинах, земле пошёл мужчина. Туда, за птицей, что как ясная звезда сверкнула в бледно-розовом рассветном небе.
И идёт мужчина, а истрескавшаяся пустыня под его ногами вдруг покрылась ковром из трав, расцвела луговыми цветами. Пунцовый клевер, ароматная душица, пряная мята, ярко-жёлтый девясил, белоснежная ветреница, алые маки, колокольчики, фиалки, ромашки, васильки. Воздух наполнился сладким летним благоуханием. Вот это да! Там, где торчали палки тощих деревец, — дремучие малахитово-зелёные леса. Там, где еле текли струйки воды, — полноводные серебристые реки. И над всем этим — чудесное дерево-великан с диковинными цветами, сладкими фруктами, разноцветной пастилой и карамельными пряниками!
Идёт мужчина — и ползут, и летят к дереву полчища жуков и букашек, насекомых всяческих.
Идёт мужчина — и летят к дереву птицы разнообразные: голосами и оперением.
Идёт мужчина — и сбегаются отовсюду звери всевозможные. Вон заяц скачет-поскачет с длинным ушами-лопастями. Вон ёж семенит, водя носом по воздуху, морщится. Вон медведь переваливается с боку на бок. Спешат, обгоняя друг друга. Пауки и червяки, воробьи и соловьи, и олени, и куницы, и еноты, и лисицы. Кого только нет!
Прослышали о чудо-дереве и люди, и стали съезжаться к нему с разных концов света. Появилось сначала неподалёку несколько домиков-хозяйств. Глядь, а уже образовалась деревенька. И закипела работа. Разрослись семь дворов аж до города белокаменного — большого, многолюдного. И жители его, добросердечные и благоразумные, все почитают это дерево, заботятся о нём, берегут, не берут от него лишнего. Живут сытые-довольные. Занимаются, кто чем: кто пирожки печёт пышные, кто песни слагает грустные и весёлые, кто колёса к телегам мастерски приладить умеет, кто лавку держит, где всё, что необходимо, легко найти можно, кто за звёздами следит и изобретает конструкции мудрёные, кто горшки ладно лепит, а кто искусно их расписывает — аж загляденье.
Женщине нашей скиталице так по душе пришелся город этот. Поселилась тоже в нём. Обрела, наконец, пристанище. Затерялась среди люда многочисленного, будто всегда так и было.
Где же искать её теперь? Как теперь её найти?
Остановился мужчина на входе в город в задумчивости. Вздохнул: «Ничего не поделаешь.» И завернул в каменные улочки. Долго искал он её по всем домам — всё без толку. Исходил все улицы городские вдоль и поперёк. И на главной площади побывал, и на окраинах. Нигде нет. Как в воду канула гостья таинственная.
И вот, к вечеру, бредёт он бесцельно, в сосредоточенном размышлении, не замечая ничего вокруг и задевая плечом прохожих в толпе. Народу кругом — весь город на улицу вышел. По широкому проспекту, украшенному гирляндами и разноцветными флажками, тянется карнавал с блестящими трубами и громкими барабанами, шествует в сторону нависающего по-над городом дерева-великана. Прямо под сказочным деревом настоящий пир: пиво и вино льются рекой,
