делать, больше не буду терпеть это все, — я взмахнула рукой, показывая на комнату, пытаясь донести свою мысль.
— Ты же не нужна никому, куда ты пойдешь? — проговорил блеклым голосом.
— К сыну, — припечатала, скидывая вещи в большую дорожную сумку, — его воспитывала я, на тебя Артемка не похож. То, что нужно. Он меня любит, невестка хорошая, помогу за внуками присматривать. Надеюсь, ты без пререканий подпишешь документы о разводе.
Пошла в ванну, скидывая уже в другую сумку все свои скромные бутылочки — шампунь, гель для душа и крем против морщин из супермаркета. Параллельно набирала сына. Думаю, он уже вернулся с работы, смогу поехать прямо сейчас.
— Варь, — долетело с коридора, — ты прости меня, такого больше не повторится, не уходи.
Я, не сдерживаясь, расхохоталась, закрывая дверь ванны на щеколду.
— С дверью говори.
А уже через пятнадцать минут одетая, обутая и собранная, выходила из подъезда, вызывая такси. Путь на другой конец города, влетит в копеечку, но я сегодня шикую. Терроризировать сына с его семьей долго не собираюсь, поживу недельку, а там съемную подыщу, пока дележ квартиры не начался.
Ехали минут сорок. Все это время названивал экс — муж, пока, в конце концов, не заблокировала его номер.
Попросила остановить недалеко от запланированного адреса. Сумки не тяжелые, а прогуляться по парку хочется перед заселением в новое жилище.
Погодка что надо. Мамочки гуляют по парку с колясками, ребятишки гоняют, периодически зарываясь носом в асфальт. Май месяц на дворе. Самое то, для перемен.
Сгрузив немалую поклажу на лавочку, умостилась рядом, вдыхая свежий воздух погожего дня. Было так хорошо на душе, точно освободилась от оков, тянущих на дно долгое время.
— Чистая душа, тебя — то я и искала так долго, — проскрежетала древняя старушка с новогодним посохом Деда Мороза, обернутым синей мишурой.
— Вы из актеров какого — то детского представления? — оживилась я, — могу привести своих внуков?
— Вижу много — много света, — блаженно бормотала собеседница, прикрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник.
— Что?
— Сможешь стать их спасением, — все так же игнорировала мои вопросы, витая в своих видениях, — ты точно станешь, тебя — то я и искала все это время.
— Не — ет, вы обознались, — я взяла сумки в охапку и уже встала со скамьи, когда она распахнула глаза, полностью белые, без радужек и зрачков. Это было довольно жутко.
— Пророчество сбудется, прошло четыреста лет, как же я сразу не поняла, все мои странствия не дали бы плодов. Нашла тебя только сейчас, время настало. Я отдам тебе свой бессмертный лик, — старуха говорила и говорила, а ее глаза начали сиять изнутри, превращаясь в лучи света, — и наконец — то уйду на покой, мой Симран дождется. Спаси тех, чья душа чиста, как твоя. Не отказывайся ни от одного.
— Не — не — не, не надо мне твой лик, — я отрицательно мотала головой, тактически отступая маленькими шажочками, — мне мой пока сойдет.
Едва заметила, как старуха оказалась рядом, будто не подошла, а подлетела. И успела жестко огреть меня посохом по голове, словно хорошенькой такой битой, сверкнув напоследок жуткими глазами.
Это меня вырубило.
В первый день свободы! До чего же обидно!
ГЛАВА 2
В сознание приходила странно и резко. Полнейшая дезориентация. Тело чувствовалось странно. Спина затекла от лежания на чем — то твердом, шея поддавалась для поворота только с режущей болью и то на миллиметр — не больше. А еще холод, можно было почувствовать, как мурашки гуляют по телу. Словно я голая. А я ведь голая! Ни на одном участке тела не ощущалось рельефа ткани.
Попыталась открыть глаза и встать, но это давалось с трудом. Тело потешалось надо мной и давало загибать по пальчику с огромным трудом.
С губ сорвался болезненный стон. Жгучая судорога прошла с головы до ног, заканчиваясь на ступнях. Меня затошнило.
— Очнулась, — зашептал кто — то поблизости.
— Тихо ты, — пробубнил второй голос.
Силы вливались в тело медленно, по крупице, даря успокоение от ноющей боли. Уже через пятнадцать минут я смогла сесть и осмотреться, все еще чувствуя небольшую слабость в теле, но с ней можно было справляться.
Первым делом, что неудивительно, обратила внимание на стройный ряд мужчин, что стояли по бокам от меня. Насчитала девять человек. Черные штаны, держащиеся на честном слове, непроницаемая повязка на глазах — все, что было на них из одежды. Все как на подбор статные, накачанные, практически каждый был высоким, только несколько парней уступали в росте. Самым рослым оказался мужчина с длинными волосами, что темной волной опускались на плечи. Наверное, в нем больше двух метров. Он скрадывал к себе практически все внимание в мужском цветнике. Хотя и у других было на что поглазеть.
Второй факт, который мозг подметил машинально — моя нагота. И хоть мужчины ее и не видели, я все равно чувствовала себя совершенно некомфортно. Что со мной здесь делали, раз уж очнулась в таком виде?
Еще больше удивилась, когда поняла, что тело в два раза похудело, пальцы на руках изящнее, кожа более молодая, с жемчужно — розовым оттенком, а ноги, определенно, на несколько размеров меньше. Вдобавок нащупала за своей спиной волосы, что спадали до округлых бедер. Подняв одну прядь к лицу, я определила, что они однородного пшеничного цвета. Не то, что мои блекло — русые пакли.
Пока разглядывала себя, парни так и стояли, практически не двигаясь. Ни один мужчина не издал ни звука, хотя уже давно определили, что я очнулась.
Заговаривать с ними не спешила, метнув взгляд по помещению в поисках ткани, чтобы прикрыться. А тут было на что посмотреть. Оказывается, я сидела на чем — то очень похожем на алтарь — мраморную четырехугольную глыбу, гладкую на ощупь, но холодную. Тут все было из того же камня. Кроме дверей. Их не было. Стена передо мной отсутствовала, если не считать четыре белые балки, выполненные в греческом стиле. Мы находились в комнате по типу террасы, только в гораздо больших масштабах. Позади алтаря стояла алебастровая статуя, выполненная в форме девушки с длинными волосами, тонкой талией и озорной улыбкой. Очень похоже на какое — то святилище. Наверняка изображена Богиня этого храма, как видел ее скульптор.
— Извините, — решилась заговорить, так и не найдя чем прикрыть стратегические места, и сама удивилась мелодичности своего голоса — совсем как у юной девчушки, только расцветшей.
Добрая часть парней дернулись от звука. Хотя тот, на которого я положила
