ничуть не сомневалась.
И к этому Савелий тоже был готов. Впервой ли ему жизнью рисковать?
За ответы же на все вопросы она обещала отдать то, за чем пришел герой. Видно, верно люди бают…
Странно, но две первые загадки сфинкса показались Савелию неожиданно простыми. И будто даже где-то когда-то он слышал их. Может, главное она приберегла напоследок?
– Слушай третью загадку. В далеком Двунаседьмом султанате есть особый зверинец… бестиарий. Там содержат в клетках монстров, чудищ и “прочих разных уродов, природе противных”. Так говорят хозяева. На одной из клеток в этом зверинце когда-то висела табличка. В ней просили гостей не делать кое-чего, что ты, герой, неплохо умеешь. Ответь мне – кто сидел в этой клетке.
Савелий на мгновение прикрыл глаза, чуть приподняв уголки губ.
Он много чего умеет. Сражаться на любом оружии или вовсе без оного. Побеждать. Совершать подвиги. Спасать тех, кто попал в беду. Идти или скакать верхом сутками напролет. Печь восхитительные пироги с зайчатиной. Давать всем вокруг мудрые советы, которым, конечно, никто не следует…
Да и завоевывать сердца непобедимых дев ему не впервой.
А еще он умеет разгадывать загадки.
И это единственное его умение, о котором точно знает сфинкс.
– Ты, – просто произнес Савелий. – В этой клетке была ты.
– Верно, – сфинкс оскалилась. – Они боялись, что если вдруг кто ответит на три мои загадки, ценный зверь умрет на месте… глупые люди. Что ж… ты не глуп. И достоин. Надеюсь, твой меч достаточно остер? Я не хотела бы умирать… долго.
Она чуть наклонила голову к плечу и едва заметно напружинила передние лапы.
Савелий, будто отразив ее движение, тоже слегка наклонил голову.
– Остер. Но я не стану его обнажать.
– Что ж так? – сфинкс смотрела на богатыря, чуть прищурившись. Ровно в самую душу заглядывала. – Разве тебе не нужно больше мое сердце? Ты не хочешь исцелить спящую деву?
– Хочу. Нужно. Но не стану.
– Неужто ждешь, что я сама вырву себе сердце? – прекрасное лицо чудовищной девы помрачнело, а когти удлинились, впившись в камень и оставляя на нем царапины.
Савелий лишь покачал головой.
Одно он знал совершенно точно: нельзя исцелить от смерти – другой смертью. Не бывает зла для благих целей.
А еще он помнил рассказы Ратмира. Колдун уверял, что в хранилищах академии при Городе-у-Моря были все нужные ему ингредиенты. Да и в рецептах зелий сердце сфинкса порой попадалось – по его же словам. Ингредиент этот считался крайне редким и особо ценным, зато и магические свойства у него необыкновенные.
Каждый чародей, окончивший академию, дает магическую клятву не творить зла своим колдовством.
Савелий, отправляясь в путь, нарочно попросил Ратмира зачитать ему эту клятву. Конечно, тот помнил. Маги клялись не только не убивать сами, но и не потакать злу, ни делом, ни словом.
А это может означать только одно. Попросту не могло быть в хранилищах академии такого предмета, для добычи которого понадобилось убивать ни в чем не повинное разумное существо. И в книгах, разрешенных студентам, хранящихся в библиотеке академии, такой ингредиент упоминаться никак не мог. Ни один дипломированный маг не смог бы не только убить сфинкса сам, но и нанять кого-то для такого черного дела.
А значит, добыть то, что называют сердцем сфинкса, очень сложно – но для этого не нужно никого убивать.
И еще это значит, что на самом деле у сфинкса вовсе не три загадки.
– Сердце девы не отнимают силой, – произнес наконец Савелий.
Четвероногая дева озадаченно моргнула, а потом вдруг, откинув голову и хлопая крыльями, весело рассмеялась.
– Молодец! – сказала она наконец. – Справился.
– А что бы было, если бы я обнажил меч? – Савелию и в самом деле было интересно.
– Я бы тебя растерзала, – просто сообщила сфинкс, пожав плечами.
Она поднялась на своем камне и чуть отступила назад. Там, где только что покоились ее передние лапы – как раз возле царапин от когтей – обнаружился небольшой ярко-красный камешек.
– Его называют сердцем сфинкса, – кивнула она. – И его нельзя ни украсть, ни отнять силой – только получить в дар. Если каким-то чудом убить настоящего хозяина сердца, оно просто развеется. Каждый из нас создает такой из собственной магии. Чем древнее и мудрее сфинкс, тем больше его камень. Ты можешь взять его – ты честно заслужил.
Савелий сделал несколько шагов, приближаясь к валуну, осторожно протянул руку и взял камушек. “Сердце” смотрелось совершенно несерьезно – галька и галька, только и того, что красная. Впрочем, в пальцах камешек тотчас нагрелся, а затем Савелий ощутил и легкое покалывание.
– А ты? – он поднял голову на сфинкса. – Что будешь теперь делать? Надеюсь, не убьешься с горы, как болтают?
– Как ты это себе представляешь? – кажется, она даже удивилась. А для наглядности приподняла крыло и помахал им. – Нет, конечно. Буду создавать новое сердце… и придумывать загадки. Опять. Все заново!!!
Прекрасное девичье лицо вдруг скривилось.
– Знал бы ты, как я вас, умников, ненавижу!
*
– Жучку-то купи, милок! – дед ласково беззубо улыбался, помахивая кончиком веревки. На другом конце веревки была привязана за шею мелкая лохматая собачонка, которая радостно виляла хвостом, всем своим видом демонстрируя готовность идти за новым хозяином хоть на край света.
– На кой она мне? – удивился богатырь.
Юному Святославу выпало искать корень мандрагоры. Потому что нет справедливости в этом мире. Всем настоящие подвиги достались! Кому-то вон – на дракона идти! А ученику, как всегда, в огороде копаться.
Ладно, не в огороде, а за тридевять земель. Но какая разница?! Что так, что сяк, не мечом, а лопатой махать придется.
Село расположилось на отшибе от обжитых мест, в стороне от всех дорог, и пробираться к нему было непросто. При всем том выглядело оно вполне процветающим – домики невеликие, но раскрашены яркими красками, заборы не облезлые, да и люди не хуже прочих одеты.
Говорили, что лишь жители этого села знают то место заповедное, тайное, где водится волшебная трава мандрагора. По слухам, и не всякому чужаку ту тайну открывают.
– Мандрагора – трава особая, – говорил Ратмир, напутствуя Светика. – Мозгов у нее не больше, чем у морковки. Зато, в отличие от морковки, она умеет за себя мстить. Когда ее вынимают из земли, раздается крик такой силы, что многие падают без чувств, глохнут, бывали случаи сердечных приступов. Оттого мракобесия всяческого вокруг нее немало…
Уже на окраине села решил прикупить лопату. Не в поход же с ней на плече было отправляться! Уж лучше на месте. У дедка и
