Уже обессилевший, рыбак слабо цеплялся за острые выступы. Лиам лег на самый край утеса, но не хватало каких-то пары сантиметров, чтобы взяться и подтянуть наверх бедолагу. Тогда он снял куртку, намотал ее на руку и лег снова. Старик ухватился двумя руками и Лиам дернул, перехватываясь ближе, ближе, поймал за рукав и потянул, упираясь в скалы, камни из-под него, оскальзывая, срывались вниз, он тянул и тянул, пока наконец они оба не свалились без сил на пологой вершине утеса.
Лизетт слушает, затаив дыхание, следя за бликами огня в глазах мужчины, и ей кажется, что это сам Аэд сошел на землю, чтобы спасти ее отца, спасти ее саму, спасти весь мир от бед и напастей. Они смеются вместе, и вместе пьют еще и еще тягучий янтарный грог. И счастье переполняет ее невыносимо, и ей кажется, что этот незнакомец самый близкий ей на земле человек, самый добрый. И вот он уже совсем рядом, и золотые глаза его светятся нежностью, теплотой, и еще каким-то невиданным ей прежде чувством. И он целует ее податливые губы, целует так сладко, что Лизетт задыхается от восторга и волнения, и все сильнее дрожит. Когда его сильные руки поднимают ее легко, как пушинку, и бережно кладут на кровать, она впадает в полузабытье, растворяясь в ощущениях, и все ей кажется таким идеальным, таким, как должно быть, как в сказке, как в волшебном сне…
Наутро Лизетт проснулась одна. Голова была ясна до прозрачности, чувствовала она себя лучше некуда. Но что-то было не так. Поднявшись, она оглядела комнату. Стол был прибран, никаких следов от вчерашнего пиршества. На печи пустой котелок. Вчерашнее она помнила смутно, как будто окутано дымкой было все — и долгий день ожидания, и вечерний страх, и чудесный незнакомец с нежными руками… Из дальней комнаты слышалось похрапывание отца. Тишина! — внезапно осознала Лизетт. Почему так тихо? Девушка накинула старую отцовскую куртку и выбежала во двор — на море стоял полный штиль.
А через девять месяцев родилась Катрина.
Глава 1
— Кати! Кати, иди сюда! — завопила Эла с дальнего края торговых рядов. — Кати, скорее, Катииии!..
Покупатели вокруг заоглядывались недоуменно, видимо желая понять кто такая эта Кати, ради которой столько шума. Я покраснела и начала пробираться к ней сквозь толпу у прилавков.
— Аэд всемогущий, Элиния! Зачем так громко! — Прошипела я на ухо подруге, крепко сжимая ее локоть.
— А что? — рассмеялась Эла, — ты стесняешься? Лучше посмотри, что я нашла! Это же просто уму непостижимо!
Она показала на неприметный ларек, приткнувшийся у края стихийного портового рынка. Торговец в нем замотан по глаза, но даже по ним видно, что он эльф. Темный эльф, других нынче не осталось. Он забился в самый угол своей лавчонки, сверкая оттуда фиолетовым прищуром, и не похоже, что был очень заинтересован в продаже своего товара. А товар и правда был на загляденье — волшебные маски вернасской работы, расшитые мельчайшими кристаллами, с переливающейся узорной каймой. Идеальные для городских балов-маскарадов! Даже удивительно, как еще все не скупили. Повезло, что палатка стоит боком к основному ряду.
— Ну? — пихнула меня Эла под бок. — Купим по три? Нет, по пять?
— Сколько стоят маски, уважаемый? — обратилась я к эльфу.
— По десять леев за штуку. — буркнул тот из-под черной повязки, что прикрывала лицо. Ну и мода у Вернасских эльфов! Верно, тяжело живется вдали от Отцовского леса.
Эла судорожно перебирала пальчиками, высыпав монеты из кошеля на ладонь.
— Можно… можно три за двадцать восемь? Пожалуйста, у меня больше нет! — умоляюще посмотрела она на торговца, хлопая ресницами. Продавец помолчал. Думал, наверное.
— Нет, — наконец ответил он. — Десять леев за штуку. Можете взять две.
— Спасибо, — разочарованно сказала Эла. Я напряженно думаю. Если я куплю себе маску, да еще и помогу подруге деньгами, мне может не хватить на главное, то за чем я пришла сюда.
— Эла, вот тебе два лея, купи себе три штуки, — решила я.
— А как же ты? — забеспокоилась Эла.
— Я сначала посмотрю, сколько у меня останется после лавки целителя. Потом вернусь обязательно и куплю! — добавила я, видя, что подруга готова протестовать. Но мои уверения ее успокоили, и она уже с легким сердцем выбрала себе самые блестящие, самые яркие и узорчатые маски.
Начало темнеть, но рынок не расходился. Еще бы! Такая стихийная ярмарка собирается здесь всего раз в месяц, а то и раз в сезон, если на море бушуют шторма и корабль из Вернаса добирается до нашего порта. И раз уж торговцы добрались и разложились, то с места их не сгонит даже пожар, не то что какая-то ночь. Три дня будет кипеть людьми и эльфами портовая площадь, пока столичный корабль не соберется обратно в путь.
Повсюду зажгли магические кристаллы. Нельзя сказать, что стало светлее, чем днем, но прилавки было видно хорошо. Рассыпанные по ним великолепные украшения, искрящиеся драгоценности, заморские сладости, редкие ткани и благовония, посуду тонкого фарфора и многое, многое другое привлекали огромные толпы покупателей. Осторожно пробираясь сквозь людской поток, я искала пух Озерных коз. Из него получаются самые тонкие, нежные и очень теплые шали и палантины, которые создает на фабрике мама, и обожают наши знатные эльфийские дамы.
Элиния плелась за мной, непрестанно вскрикивая от восторга.
— Смотри, Кати, смотри! Какие брошки!
— Эла, давай потом, — сурово отвечала я. — Вечер поздний, не пристало девушкам бродить одним по рыночной площади. Сейчас найдем пух и скорее домой!
Но пуха нигде не было. Мы зашли далеко, к самому морю, и рынок кончился. Крайние палатки вообще стояли пустые, видимо их хозяева все продали или просто решили отдохнуть ночь. Я вздохнула.
— Идем домой, Эла. Завтра начнем с другого края.
— Идем, — согласно кивнула подруга. Вдруг крайняя палатка зашевелилась. Из-за прилавка ловко выпрыгнул невысокий, неряшливо одетый человек, перегораживая нам дорогу обратно в рынок. Человек оскалил плохие зубы в кривой улыбке:
— Добрый вечер, красавицы.
Я отступила назад, понимая, что добром это не кончится. Эта тихо взвизгнула и вцепилась мне в плечи.
— Что вам нужно? — прохрипела я внезапно осипшим голосом.
— Мне нужны ваши денежки, красавицы, — человек сделал шаг ближе и в его руке сверкнуло лезвие. — Если вы хотите остаться красавицами.
Эла растерянно сказала:
— У меня нет денег, я все потратила.
— Охотно верю, рынок сегодня отличный, — он все так же криво ухмылялся, поигрывая лезвием. — А ты, красавица? Выворачивай кошель.
Я дрожала все больше. Драные гоблины! Не хочу отдавать деньги этому проходимцу! И материнские, и особенно мои, накопленные с таким трудом! По правой руке пробежали искристые всполохи, и он это тут же заметил.
— Ого, да тут у нас маг! — расхохотался грабитель. — Ты же человек, дурочка. Подожжешь мне волосок на бороде? Или может заставишь расцвести рукоять ножа? Ну давай, посмотрим на что ты способна.
Живых деревьев, тем более вековых, в порту не было даже близко. Сил черпать неоткуда. Но всполохи горели все ярче. Злость от бессилия заполняла мой разум, а этот гад все издевался, зная, что я ему нисколько не опасна. Был бы здесь хоть один, пусть самый юный вяз! Или была бы я темным эльфом с настоящей, сильной даже без леса магией, а не с этими людскими ошметками волшебства! Я разозлилась окончательно. Будь что будет, а просто так я не сдамся! Подняв руку, я замерла на миг и вдруг услышала шум моря. Море было совсем рядом, в десяти шагах. Я вдохнула поглубже, пропитанный солью воздух будто зажег меня изнутри, и сноп бирюзовых искр из моей ладони ударил грабителя в грудь.
Честно говоря, я надеялась его отвлечь. Я рассчитывала, что он все же попробует уклониться, отпрыгнуть, и у нас с Элькой появится шанс промчаться мимо него на рынок, к людям, позвать на помощь. Конечно, никак нельзя было ожидать того, что случилось. Время как будто замедлило ход, и я пораженно наблюдала, как только что ухмыляющийся мерзавец с неприятным хрустом влетел в заднюю стенку палатки и затих.
