самодостаточна. Глупость, присущая всем женщинам во всех мирах, лишь коснулась его дочери. В остальном, она была способна на многое. Обхитрить, обыграть, прикинуться, разжалобить… убить… Алейна не любит его… Так ли уж нужна ему ее любовь? Нет, не нужна. Но она и не боится его! Вот, что так раздражало лорда Кебрима в девушке. Бесстрашна, не глупа, красива — это те качества дочери, которые он жаждал использовать, ради достижения своих целей. Но разве она разделяла его замыслы? Нет. Вместо того, чтобы сделать дочь помощницей в своих делах, он вынужден постоянно ее шантажировать. Благо есть чем. Чувства — это слабость. Алейна ненавидит его также сильно, как любит Морхану — свою мать. Пока в человеке есть слабость — им легко управлять, зная за какую ниточку следует тянуть.
— Да, Господин! — послушно ответила девушка.
— На Кхарму едет лорд-префект Шаендара. Присмотри за ним. Предавшие раз предадут снова — это закон.
— Да, Господин! — Алейна, не отрываясь, смотрела на него.
— И почаще вспоминай о матери, девочка моя! — голос лорда стал мурлыкающе-вкрадчивым.
— Я поняла вас, Господин! — взгляд девушки стал настороженным. Она вся напряглась.
Сдавленный стон прервал их диалог. Огромный таштор, держась за стену, стал медленно подниматься.
— Двайна возьмешь с собой. Он хоть и глуп, но может пригодиться. Идите. И не огорчайте меня на этот раз! — с намеком произнес лорд Кебрим, — Ступайте!
Девушка и огромный таштор поклонились и начали медленно отступать к дверям.
— Воооон! — рявкнул он на них, и посетители бегом покинули зал.
Оставшись один, лорд Кебрим подошел к огромному зеркалу. Долго стоял, потом сдернул с себя маску и застонал, увидев свое отражение.
— Старость! Жалкая, немощная старость! Ненавижу! — в зеркало полетела огромная ваза, разбивая его на тысячу мелких осколков, — у меня слишком мало времени… слишком…
Не желтом, изборожденном глубокими морщинами лице, только в глазах светилась жизнь. Седые космы свисали, плечи устало опустились… Его время, как и время его народа, утекало, словно песок сквозь пальцы.
— Крейб! — крикнул лорд все еще молодым, но усталым голосом.
— Да, Господин! — поклонился коротышка в тяжелом металлическом ошейнике, появившийся из боковой потайной двери.
— Старость прогрессирует! — зло констатировал Кебрим, разворачиваясь лицом к граби.
— Так происходит с каждым, Господин. Она начинает прогрессировать с момента нашего рождения, заканчивая моментом нашей смерти. Ничего вечного не бывает, — Крейб склонил голову.
— Врешь! Я докажу всем, что можно жить вечно! — заорал лорд.
— Источник не имеет прежних чудодейственных свойств. Вас предупреждали, что так будет, — устало, но невозмутимо ответил граби.
— Я заряжу его снова! — процедил старец.
— Для этого нужна Звезда Жизни, Господин!
— Достаточно одного треугольника!
— Нет, Господин! Необходимо собрать все части артефакта, но даже тогда нет уверенности, что это сработает.
— Я добуду их все, Крейб! Добуду, и ты зарядишь МОЙ источник!
— Господин, это невозможно! Вы знаете, где находятся все три части, но не знаете, где Храм, в котором возможно их объединение! Кроме того, два из трех добыть невозможно!
— Возможно! — зло ответил лорд Кебрим.
— Но это же…
— Да! Это война, Крейб! Война! — мужчина поднял маску, отряхнул и стал одевать ее, скрывая свои морщины.
***********************************************************
— Ненавижу! — прорычала девушка, едва за ее спиной захлопнулись тяжелые двери, — как же я его ненавижу!
— У вас нет другого выхода, леди Алейна! — предостерег ее таштор.
— Выход есть всегда, дорогой Двайн. Всегда! Нужно только его найти!
— Подъем, Верник! Подъем! — орала Хунька, практически запрыгнув на кровать и оседлав меня.
— Что случилось? Суббота же… Занятий нет, от нарядов освобождены, Серафиму Дормидонтовну и козу Машку пристроили несколько часов назад… — я растерянно хлопала глазами, пытаясь сфокусироваться на подруге, — слезь с меня, исчадье! Раздавишь!
— Верник! — насупилась она, — последний раз повторяю, вставай по-хорошему! У тебя комм надрывается уже четверть часа! Не встанешь — натравлю на тебя Феокла… с лейкой!
— Жестокосердная! — простонала ей в ответ, — где ты лейку на Кхарме найдешь? Она и на Земле уже раритет…
Потирая кулаками глаза и безбожно зевая, встала с кровати.
— Девять утра… — застонала, посмотрев на часы, — кому не спится…
Комм продолжал надрывно пиликать. Входящий вызов не определялся, и пришлось ответить.
— Кетарт Верник!
— Кетарт Верник, — раздался механический голос электронного оповещения, — срочно явиться к легару Соргу.
Нажав отбой, с силой швырнула комм на кровать.
— Кто это тебя с утра пораньше? — полюбопытствовала подруга.
— Дед, — скривившись, ответила я, уже топая в санблок.
— Опять семейный совет?
— Уверена, что нет. Если задействовали электронное оповещение, то вызов официальный. Кстати, у меня для всех наших есть два сообщения и оба очень приятные, — подмигнула я Хуньке, упаковываясь в форменный комбинезон.
— Колись, подруга!
— Вот вернусь от легара, сразу всем и расскажу, — улыбнулась опешившей от моей наглости Хуньке, и попыталась смыться.
— Верник! А ну-ка стоять! — отмерла она и кинулась за мной, — это кто из нас жестокосердная? Кто? Я тебя спрашиваю! От родной подружечки тайны?
— Все расскажу, когда вернусь! — припечатала я и скрылась в лифте, слушая страшные, но смешные проклятья Фархунды.
Легар Сорг, по совместительству мой дед, сидел за рабочим столом и сиял, как начищенный медный таз. В кабинете он был не один. Удобно развалившись, в кресле сидел «леденец».
— Кетарт Верник, явилась по вашему приказанию! — отрапортовала я.
— По моей просьбе, — поправил дед, — садись, Аленька.
Он бы еще «внученькой» меня назвал! Ну, никакой субординации у этих эленмарцев. Присев в свободное кресло, встретилась взглядом с тангиром. Элвэ смотрел на меня так, словно видел впервые: тепло и даже нежно… «Безусловно, сладкий, у меня есть на тебя планы, но смешивать службу и личные отношения не
