У него она училась не только грамоте, но и порядку. Сестра считала это глупостью. Служанки уберут в комнате, стоит только пальцами щелкнуть, однако Эви доставляло удовольствие лично заботиться о вещах. И о книгах.
Матушка смотрела на это снисходительно. А вот за визит Ульриха могла и высказать. Причем не дочери — леди Анабель Винтер терпеть не могла старика по непонятной причине. Но казначей выглядел безмятежно.
— Я принес вам несколько забавных вещиц, юная леди, — проскрипел, глазами указывая на лежавшую у окна сумку. — Посмотрите.
Этот приказ Эви исполнила с радостью.
— Сказания варваров! — ахнула, доставая книжку.
Очень тонкая и в кожаном переплете — ее будет легко спрятать под подушку. А что это там еще… Эви без стеснения запустила руку глубже в сумку и ухватила гладкий пузырек.
— Светлячки! — прошептала, не веря своим глазам.
— Кхе-кхе… Не просто светлячки, юная леди. Это златобрюхие жужел и цы.
О, Пречистая! Эви перевела восхищенный взгляд на казначея. Жужел и цы! Они светят так же ярко, как свеча!
— Спасибо, Ульрих, — прошептала растроганно. — Но где ты их достал?
Эта редкость водилась лишь в самых дремучих лесах, вдалеке от человеческого жилья. Жужелицы очень капризны и плохо размножаются в неволе.
— Купил у проезжего торговца, юная леди. Вчера была ярмарка, помните?
Разве она могла забыть? Родители отказали в посещении «сборища черни», и ей весь день пришлось провести в опустевшем замке — прислуга сбежала на вечерние гуляния. Даже им полагался выходной. А леди Эвелин Винтер страдала над рукоделием.
— Помню, — вздохнула тихонько.
— Там мне и попалась эта книга. Я решил, что она может быть вам интересна.
О, еще как может! Больше счета Эви любила сказки. Особенно про дикие поселения людей, все еще живших в лесах Равильской Империи. Их называли варварами. Они действительно существовали. Однако очень редко выходили к городам для торговли.
Одно время прадед Императора пробовал подчинить их себе. И проиграл. Крепкие, словно вековые деревья, варвары умело использовали лес как союзника.
Где их поселения — никто не знал, а войско быстро уставало бродить по топям и непролазным чащам, время от времени подвергаясь внезапным атакам. Поговаривали, варвары умели приручать даже медведей, чтобы использовать их в битвах.
Через пару лет народ начал ворчать, да и знать проявила недовольство. Зачем пустые хлопоты? Варвары не угрожал городам, время от времени доставлял в качестве подати прекрасную пушнину и оружие. Не лучше ли жить мирно? Однако иногда стычки все же случались…
Эви тихонько вздохнула, оглаживая книгу.
— Увидеть бы их хоть одним глазком…
Ульрих тихонько засмеялся:
— Это легко, юная леди. Просто взгляните на Густава.
Эви раскраснелась пуще прежнего.
Густав — один из конюхов их замка. Плечистый, светловолосый, с зычным голосом и по-мужски красивым лицом. Ох, не одно сердце разбилось вдребезги и осыпалось крошкой у его ног. Но мужчина мечтал лишь об одном — купить вольную и уйти жить в леса.
Полукровок варвары иногда принимали, а вот обычных людей — нет.
— Он многое взял от своей матери, — возразила тихо. — Говорят, дети леса еще крупнее и выше.
— Многое болтают, госпожа. Откуда нам знать правду…
И Ульрих с кряхтением поднялся на ноги.
— Пойду, пожалуй. Но будьте аккуратны. Книга не любит дневного света.
И ушел. А Эви поскорее спрятала книгу и баночку с жужел и цами в тайник под комодом. Сама его сделала! Сразу после того как Присцилла — ее новая служанка — донесла отцу, что его дочь смеет читать по ночам.
— Белобрысая сука, — прошипела сквозь зубы Эви, плотнее закрывая тайник.
Эту стерву отец привез прямиком из столицы. Рожа у девки была самая невинная, но повадки отменной крысы. Жаль, что Эви это поняла слишком поздно — когда однажды ночью к ней нагрянули родители и своими глазами убедились, каким «непотребством» занимается леди Эвелин.
Стоило ли говорит, что всыпали ей как следует.
Эви давно научилась терпеть порку с самым безразличным видом. Но только потому, что отца это бесило до невозможности.
— Госпожа? — прозвенел за спиной мелодичный голосок.
Пришлось стиснуть зубы. Присцилла всегда входила без стука. Как хорошо, что Эви успела спрятать подарок Ульриха и сесть к окну, делая вид, что занята вышивкой.
— Я принесла вам отвар, — проворковала тварь, подкрадываясь к ней и ставя поднос на стол.
Нужно попробовать… Наверняка это прислала матушка.
Эви молча пригубила питье. Вернее, сделала вид.
Присцилла поняла, но ничего не сказала. Уселась рядом и достала из корзиночки вышивку.
Эви с отвращением глянула на точеный профиль служанки. Присцилла напоминала ей фарфоровую куклу, набитую вонючими тряпками. А ведь однажды думала, что хуже прежней надзирательницы — старой грымзы Сель — никого не найти.
Ну и как теперь дождаться, пока Присцилла уснет?
Эви плотнее стянула губы. Дождется! Служанка спала в отдельной комнате… Все для того, чтобы отец мог в любое время навещать своих ненаглядных потаскушек.
Может статься, что Присцилле сегодня придется отрабатывать за теплое местечко при замке.
Эви вздохнула и, ткнув иглой в ткань, попыталась сосредоточиться на вышивке.
Однажды она покинет этот замок. И постарается никогда не возвращаться.
Глава 2
— Госпожа, не вертитесь. Ох, ну что за…
Служанка прикусила язык, напоровшись на тяжелый взгляд Эви.
И правильно сделала. Сон всего в несколько часов не способствует хорошему настроению. Эви была готова убивать! И начать с Присциллы. Эта сука шуршала в своей комнате почти до полуночи!
Ах, ну почему в этот раз отец решил оставить шлюху без внимания? Обычно после вечерних «работ» гадина засыпала быстро.
— Персиковый цвет так подходит вам, госпожа! — ахала вторая служанка, воюя со шнуровкой корсета.
Эви мрачно покосилась на зеркало.
Да уж… Матушка расстаралась на славу, выдав лучше платье из муслина и шелка. Может, в иное время Эви бы слегка помодничала, любуясь искусной вышивкой и не слишком тяжелым фасоном, но сейчас единственное, чего ей хотелось, — упасть носом в подушки и как следует выспаться.
А еще сделать вид, что лорда Бэккита не существует.
Эви передернула плечами от омерзения.
— Госпожа! — хором взвыли служанки.
— Заканчивайте уже!
Надоело торчать посреди комнаты, будто статуя!
Еще и волосы пришлось укладывать… Эви едва сдержалась, чтобы не почесать затылок. Своей карамельно-медовой гривой она была обязана матушке. Дивное богатство, но таскать его на себе — сущее наказание.
После смерти бабушки отец приказал Эви отращивать волосы, и теперь грива спадала до самых ягодиц.
Обычно Эви носила косы, обернутые вокруг головы короной, однако сейчас ей изобразили нечто из локонов, хитрых переплетений, да еще и цветы вплели. И, чтобы держалось крепче, сбрызнули медовой водой.
Кожа ужасно чесалась!
— Готово! — радостно взвизгнули служанки, отступая на шаг.
Эви снова взглянула в зеркало. Отражение зыркнуло на нее огромными светло-карими глазищами и скривило пухлые губы.
Экая красавица! Прямо как товар на продажу…
По спине протянул липкий холодок.
Последнее время герцог Бэккит зачастил.
Нет, он, конечно, друг отца и крестный ее младшей сестры, и все же подозрительно. Не может же лорд Винтер отдать законнорождённую дочь в любовницы? Герцог Бэккит уже женат.
— Извольте примерить гарнитур.
Присцилла, вертевшаяся рядом, сунула ей под нос плоскую коробочку. Отказываться Эви не стала — все равно придется надеть.
Когда она цепляла последнюю подвеску, в комнату заглянула матушка.
Увидев ее, на мгновение изменилась в лице, но тут же стала привычно холодна.
— Уже готова? Славно… Идем.
И глянула почему-то на Присциллу. Та отвела взгляд, но не упустила возможности расправить плечи, демонстрируя пышный бюст.
