Но серый отступил. Он отошел на четырех лапах, убрав вес с рыжего оборотня. Рыжий поднялся на корточки, тяжело дыша, глаза закатились от страха. Серый напрягся для броска, смотрел на врага с яростью. А потом он открыл рот и снова заревел.
Из горла рыжего оборотня вырвалось скуление. Он повернулся, взглянул в мою сторону и убежал в лес. Вскоре рыжая шерсть пропала среди зелени.
Тяжело дыша — грудь вздымалась от шумных вдохов — серый оборотень повернул волчью голову и посмотрел на меня. На миг — такой короткий, что я чуть не упустила его — я увидела ту же ненависть в его глазах, какая горела ярко в глазах рыжего оборотня.
Он заговорил низким рычанием:
— Ты в порядке?
2
Дир
Я — монстр.
Потерялся в клубке сверкающих зубов, режущих когтей, шерсти, пота и всегда крови.
Кровь пульсировала в моих венах.
Кровь вкусно пахла на шерсти врага.
Жажда крови, густой и сладкой на моем языке.
Я бил по рычащему рыжему лицу передо мной, сила моей большой лапы лишила рыжего оборотня равновесия. Дрег. Ее звали Дрег. Я знал ее годами. Мы не были друзьями, но были товарищами по плену. До этого утра.
Этим утром ее отпустили.
Она пошатнулась, поднялась и бросилась на меня. Хоть она была меньше меня на голову, ее отчаяние гнало ее с огромной силой, она врезалась в мое тело. Ее длинные руки обвили меня, когти впились в шерсть на моей спине. Она попыталась пробраться головой под мою челюсть, впиться в мое горло зубами.
Я сбросил ее. Ее хвост дико метался, она пыталась вернуть равновесие, но я был слишком быстрым. Я прыгнул, поймал ее за плечи и толкнул на землю. Я прижал ее, и ее глаза были безнадёжными, пульсировали красным сиянием проклятия.
«Дир!».
Она не говорила человеческими словами. И не нужно было. Она говорила на языке зверей, рычанием и подрагивающими ушами.
«Дир, прошу!».
Я смотрел на нее. На похожее на меня существо. Проклятое. Брошенное богами. Такого же монстра. Дыхание вырывалось с шумом. Пена капала с моих губ, с моих зубов на ее шерсть.
На миг ее лицо будто изменилось. Словно сквозь мутную вуаль реальности я видел ее настоящую под проклятием. Не Дрег. Просто девушку. Испуганную девушку. Она не заслуживала этого.
«Прошу, Дир! — умоляла она. — Дай мне убить ее!».
Рыча, я попятился, убрал вес с тела Дрег. Она села на корточки, я показал зубы. Ее взгляд был диким, и я уже не видел следов человека, каким она была.
«Уходи отсюда, — прорычал я. — Ты теперь свободна. Ты уже не служишь ведьме. Уходи, пока можешь».
Она мотала головой, капли крови и пены летели в стороны. Ее глаза сверкали безумием и… слезами? Я надеялся, что нет. Только не это!
«Ты знаешь, что это ложь, — сказала она. — Для нас нет свободы. Она пришлет ту, — Дрег кивнула на юную охотницу, лежащую под деревом гикори. — Конец у нас лишь один».
Конечно, она была права. Я это знал, как знала и она.
Но я знал, что убийство охотницы не принесет добра. Если она будет мертва, ведьма отправит вместо нее другого охотника. Она всегда будет делать это.
«Иди, — повторил я. — У тебя мало времени. Найди способ жить подальше отсюда. Подальше от всего этого».
Она долгий ужасный миг выдерживала мой взгляд. В ее глазах я видел свое отражение — большое серое тело. Огромное и жуткое.
Скуление задрожало в ее горле. Дрег поднялась и побежала в лес на четвереньках. Я смотрел ей вслед, пока рыжая шерсть не пропала в тенях. Однажды и я буду убегать. И кого отправят охотиться на меня?
Я повернул голову, посмотрел на девушку под деревом. Она приподнялась на локтях, смотрела на меня, раскрыв рот. На ее щеке был маленький порез, линия свежей крови. Мои ноздри раздувались, я вдыхал запах. Инстинкты кипели внутри.
Но я слушался приказов. Приходилось их выполнять.
— Ты в порядке? — спросил я. Слова звучали странно из моей пасти. Но день продвинулся достаточно, чтобы я мог выражаться понятно почти без проблем. Пару часов назад я мог бы только рычать.
Девушка моргнула. Ее зубы сверкнули в гримасе.
— Ты дал ей уйти!
Я не ответил. А зачем? Я сел тяжко на задние лапы и смотрел, как она поднимается. Она убрала с раскрасневшегося лица спутанные волосы, ее пальцы задели царапину, размазав некрасиво кровь на щеке. Она была худой и угловатой, слишком тощей. Но каждое движение намекало на скрытую силу. Изящную силу, как у дикого кота в клетке. И она яростно посмотрела на меня.
Но недостаточно яростно, чтобы скрыть страх. Она не могла это скрыть. Страх исходил от нее, и мой чувствительный нос легко его улавливал. Она могла играть, сколько хотела, но ее запах всегда ее выдавал.
— Ты отпустил оборотня! — прорычала она, повернувшись ко мне. Ее кулаки сжались, словно она была готова биться. Глупая. Она не знала, что я мог сломать ее пополам взмахом руки? — Чем ты думал? Оборотень был тут.
Я оскалился.
— Убийство Дрег — твое задание, маленькая охотница, не мое. Мне просто поручено проследить, чтобы ты не умерла в процессе.
Новая вспышка запаха вылетела из нее, гнев пах почти так же сильно, как страх. Не было слов в человеческом языке, чтобы описать то, как этот запах действовал на меня. Люди не имели дела с запахом эмоций, вот и не придумали слова, которыми это можно было описать. Мне казалось, что девушку вдруг окружила красная аура.
— Умирать или нет — это мое дело, — сказала она. Хоть ее запах был горячим, ее голос стал холодным и мрачным. — И я бы хотела, чтобы в следующий раз ты не лез.
Я фыркнул, выпустив поток воздуха из носа.
— Прости, что перечу, мисс Доррел, но твоя жизнь — уже не твое дело. Ты поклялась служить бабуле Доррел. Так что твоя жизнь — ее дело.
Я смотрел, как злой румяней пропадал с ее лица, оставляя болезненную бледность. Ее глаза вдруг затерялись в тенях.
— Мисс Нормас, — сказала она.
Мое ухо дрогнуло.
— Пардон?
— Мисс Нормас. Не Доррел.
— Ты — внучка бабули.
— Да, у нас с ней одна кровь. Это не значит, что у нас одна фамилия.
Девушка повернулась и прошла к старому дереву гикори, под которым упала, убегая от Дрег. Она пнула ствол и, сжимая кулаки, посмотрела на ветки сверху.
— Как это понимать? — закричала я. — Ставить человеку подножки! Грязные уловки. Что я тебе сделала? И отдай мой лук!
Я глядел на нее, удивляясь. Я еще не видел, чтобы человеку было так комфортно в Шепчущем лесу. Я прожил в тенях леса почти двадцать лет. Но даже я, зверь, наполненный гнилой магией так, что фейри опасались меня, не стал бы так нагло говорить с деревьями тут.
Но девушка все угрожала бедному дереву, пока ветки не зашуршали. Что-то упало к ее ногам. Ее лук. Крепкий лук с красным хватом.
Когда она подняла лук, он развалился на две части в ее руках, тетива свисала обрывками.
— Вот спасибо, — рявкнула девушка и пнула дерево еще раз. Хоть ее сапог не мог навредить серьезно, дерево задрожало, корни под землей неприятно трепетали. Казалось, дерево вздохнуло с облегчением, когда она повернулась и пошла прочь. Я даже увидел, как дерево вытянуло ветку, словно для удара… но передумало и замерло.
