Наше козье стадо стало совсем большим. У нас было две свои взрослые козы: Машка и годовалая Юлька. Очень скоро их дочери, рожденные полгода назад, должны были пополнить ряды дойного стада. А из Пределов Жизни за это лето мы пригнали еще десяток коз. Почти все козье молоко перерабатывали в сыр.
Коров у нас тоже прибавилось, и теперь молока было вдоволь. Мы больше не экономили, разбавляя молоко водой, чтобы сварить кашу. С готовкой, вообще, стало все и проще и сложнее одновременно.
С одной стороны продуктов хватало, и мы больше не нуждались, а с другой, после того, как забылась прошлая голодная зима, и появились излишки, пусть по большей части привозные, вдруг захотелось разнообразия и каша из какарушек уже не вызывала восторга.
Я все чаще стала думать, что нам с Борисом пора отделять свое хозяйство от общего. Лиза с Сенькой уже давно жили немного обособленно от остальных, хотя именно на Лизе оставалась львиная доля «женской» работы в Забытом городе. Ей, так же, как и мне, приходилось вести учет продуктов, следить за готовкой, стиркой, уборкой и еще тысячей мелочей, из которых складывается быт людей. Однако она почти с первых дней вела параллельно и свое семейное хозяйство. У нее даже подготовила для себя свой небольшой огородик, который планировала засеять следующей весной.
А у меня не было ничего своего, у меня все было общее. И это немного напрягало. И последней каплей стали эти самые внезапные морозы, из-за которых намертво замерзла земля. Это случилось как раз накануне того дня, как я выбрала время для того, чтобы разметить свой огород, выбрав для него участок в отдалении. Я так сильно расстроилась, что Борис заподозрил что-то неладное.
- Ася, что случилось? - он обнял меня со спины, когда я мыла посуду после завтрака.
Эту работу я уже пробовала доверить некромантам, но одни не промывали посуду, оставляя тарелки жирными и с остатками пищи, а другие норовили использовать магию для такой скучной работы, из-за чего посуда, которую мы привозили из Пределов, часто билась. Поэтому мне пришлось оставить эту обязанность за собой, хотя это было очень тяжело. К тому же вода сильно сушила руки. Если бы Лиза не научила меня делать суперэффективный увлажняющий крем из сливок и сока брабов, тех самых красных огурцов, которые мы использовали для утоления жажды, когда возвращались пешком домой из нашего «путешествия». Брабы поблизости не росли, но очень хорошо хранились. Поэтому мы сделали еще одну вылазку в ту местность, где их было много и привезли целый воз. На всякий случай.
- Все хорошо, - попыталась отговориться я, но не сдержалась, - просто я хочу, чтобы мы с тобой стали настоящей семьей, как Сенька и Лиза. Понимаешь?
- Хм, - Борис на мгновение задумался, а потом честно признался, - не совсем. Разве мы с тобой не семья? Мы с тобой даже больше семья, чем они, - он коснулся моего запястья, которое обвивал брачный браслет,появившийся после венчания в ратуше.
- Нет, - нахмурилась я, чувствуя раздражение, - ты же читаешь мои мысли. И ты прекрасно понимаешь о чем я говорю. Я хочу свою семью, а не общину, в которой мы живем! Хочу свою посуду, а не общую! Хочу свой дом, а не проходной двор, как сейчас. У нас на первом этаже постоянно топчутся все кому не лень. Я полы мою каждый день, а они все равно постоянно грязные. У меня уже руки опускаются! Я хочу свой амбар, а не общий! Хочу готовить для тебя, а не для всех. Хочу стирать для тебя, а не для всех. Теперь понимаешь? Я хочу, чтобы у нас было что-то свое... отдельное...
В этот раз мой муж думал немного дольше. А потом начал объяснять:
- Видишь ли, Ася, все, что сейчас есть — это наше. Твое и мое. Этот дом, амбар, поселение, которое ты считаешь общим, на самом деле принадлежит только тебе. И даже Забытый город.
- Что за чушь! - я аккуратно поставила чашку, которую как раз ополоснула, хотя больше всего мне хотелось швырнуть ее об стену. И развернувшись, прямо в кольце рук Бориса, оттолкнула его от себя. Я была страшно зла. - Не надо уговаривать меня! Я не идиотка! Я понимаю, что все это, - обвела рукой пространство, - наше. А я не хочу наше, Борис! Я хочу мое! Мое и твое! Понимаешь?! Мне надоело мыть нашу посуду! Я хочу мыть только свою! Ту, из которой ели ты и я! Я хочу готовить только для нас с тобой! Для двоих! Понимаешь?!
Выкрикнув все свои претензии, я все еще чувствовала себя обиженной. И если бы Борис позволил себе возразить, или усмехнуться, то скандала было бы не избежать. Слишком много претензий накопилось у меня. Слишком сильно устала я впахивать, как лошадь. Иногда у меня было ощущение, что никакая мы не семья, а так просто.
Но Борис сделал то единственное, что могло меня успокоить.
- Прости, Ася, - шагнул он ко мне, протягивая руки для объятий, - я не думал, что это для тебя так важно. И об остальном тоже не думал.
И я позволила ему обнять себя. Прижалась, чувствуя, как слезы покатились из глаз, хотя плакать я не собиралась. Шмыгнув носом, честно призналась:
- Я так устала...
- Я знаю, - кивнул он, обнимая меня нежно и твердо одновременно. Так, как умел только он. И только в его руках я чувствовала себя спокойно и уверенно. - Поговорим? Посмотрим, что можно сделать, чтобы тебе стало легче?
- Ага, - выдохнула я, радуясь тому, что Борис услышал меня. И готов идти на уступки.
Он подхватил меня на руки и присел на широкую скамью, которая стояла на кухне возле стены. Там мы обычно хранили большие котлы для готовки, но как раз сегодня я отправила Жеку с Васькой и Гришкой, чистить их песочком.
- Ася, - голос Бориса звучал тихо и, чтобы услышать его, мне пришлось слегка прислушаться. - Я не обманывал тебя, когда говорил, что все вокруг наше: твое и мое. - И прежде, чем я успела возмутиться, продолжил. А мне пришлось замолчать, чтобы услышать его шепот, - я темный князь, а ты темная княжна. И все, что ты видишь вокруг принадлежит нам с тобой. Потому что все Мертвые земли, которые есть вокруг, это наше с тобой Темное княжество. Раз уж получилось так, что именно мы с тобой все это устроили, то это справедливо. И никто из наших некромантов не стал возражать, когда я заявил свои права на эти земли.
Он снова сделал короткую пазу, во время которой я набрала воздух, чтобы сказать все, что думаю по этому поводу. Но Борис снова успел раньше:
- Я понимаю, как хочешь жить ты. Но, Ася, прости, иметь такое же хозяйство, как у Сеньки и лизиы, у нас не получится. Потому что все, что есть в Гнезде гурлинки и в Забытом городе и есть наше с тобой хозяйство. Но я понимаю, что слишком увлекся, и свалил все это огромное хозяйство на тебя одну. И это неправильно. - Вот тут я расхотела возражать и выдохнула. - Ты княжна, и не должна мыть посуду за всеми. Не должна мыть полы. И, вообще, если ты хочешь приготовить для нас что-то особенное, тебе не нужно ни у кого спрашивать разрешения. Ты легко можешь сделать это. А можешь просто приказать, чтобы это сделал кто-то другой. Я поговорю с ребятами. Мы постараемся выделить тебе в помощь постоянных людей. И ты научишь их делать все по хозяйству так, как тебе нравится. И передашь им свои заботы. Хорошо?
- Но это получится, будто они прислуга, - начала я, но тут же поняла, как глупо это звучит. Я же княжна. И да, у меня должна быть прислуга. - Хорошо, - выдохнула я, окончательно успокаиваясь.
Глава 2
Борис сдержал слово. Не прошло и недели, как у меня появилась помощница. И звали ее баба Катя. Раньше она жила в Жутово, и Мишка был знаком с ней очень хорошо. Но даже не догадывался, что баба Катя одна из тех женщин, которым не повезло родиться с тьмой в душе. Только в отличие от большинства своих подруг, погибших еще в молодом возрасте от неприличных болезней, пьянства, голода, холода или по каким-либо другим причинам, ей удалось дожить до старости. И о том,что бабка на самом деле темная, знал только староста Блох. Он-то и посоветовал забрать ее в Мертвые земли мне в услужение княжне.
Бабка Катя мне понравилась. Она оказалась совсем не такой, какими я представляла себе темных магов-женщин. По рассказам некромантов у меня сложилось впечатление, что все они сплошь гулящие, пьющие и, вообще, ведущие аморальный образ жизни.
