парни все были круглолицые. И носы у наших были маленькие, а у этого почти как клюв. И цвет глаз этот…
Но все равно он был симпатичным, хоть и худоват на мой вкус. Но мясо на костях дело наживное.
— Что смотришь? — Буркнул он, поворачиваясь ко мне. — Нравлюсь?
— Вовсе нет! — Отвернулась я. — Еще чего!
— Сколько тебе лет? — Усмехнулся он. — Пятнадцать хоть есть?
— Есть! — Задрала я нос повыше. — Пятнадцать и есть!
— Тогда не засматривайся на взрослых мужчин, — усмехнулся он. — У нас совсем другие интересы.
— Ой, а где тут взрослые мужчины? — Я повертела головой по сторонам. — Покажи?
— Остра на язык, — прицокнул Даррин. — Мне такие нравятся. Подрастешь — красотка будешь.
— Не про твою честь! — Снова задрала я нос. — У меня жених есть!
— Не рановато тебя сосватали? — Удивился он.
— Жалеешь, что тебя не дождались?
Вместо того, чтобы отшутиться, он вдруг серьезно посмотрел мне в глаза и сказал тихо:
— Может, и жалею.
Я быстро отвернулась. Тревожили меня его прозрачные глаза. Слишком тревожили.
Поэтому я завозилась, привстала с травы и потыкала пальцами в его ногу, там где он еще недавно вопил как резаный.
Даррин только с удивлением посмотрел на меня.
— Не болит, — сказал он так изумленно, словно сам себе не верил. — Правда не болит.
— Спасибо, я помогала варить эликсир! — Похвалилась я. — А теперь давай-ка мы с тобой поднимемся…
Это оказалось не так уж просто — помочь ему встать и опереться на меня. А еще сложнее было тащить его на себе до самой заимки. Хоть и было тут шагов двести от силы, а веса Даррин оказался немалого. В конце концов, когда я в пятый раз взмолилась об отдыхе, он сжал зубы и сам пополз, без меня, отталкиваясь руками и волоча за собой сломанные ноги. Смотрелось это настолько страшно и болезненно, что я закрыла глаза руками. Но сила воли в нем была немалая.
В конце концов, мы добрались до наполовину подземной избушки, где были заготовлены и сухие дрова, и котелок, и кремень и даже кое-какая еда нашлась на полках. Охотники оставляли тут запасы для следующего, кто придет, зная, что иногда приползаешь в такое убежище не в лучшем состоянии.
Как мы, например.
Уже стемнело, эликсир развеивался и на лице Даррина вновь выступила испарина.
— Я принесу тебе завтра новый эликсир! — Зачастила я, поглядывая на край туч, окрасившийся алым. — А сейчас мне пора!
На следующий день я вернулась, как обещала, хотя не раз сомневалась, не рассказать ли о моей встрече кому-нибудь. Но не могла выбрать кому. Целительница Марра строго наказала собрать оставшиеся травы, Эдиль второй день где-то шлялся, мама отмахнулась — она готовила пироги ко дню рождения моей сестры. Подумав хорошенько, я решила оставить свой секрет при себе. Только набрала побольше эликсиров и побежала на заимку.
За ночь у меня скопилось множество вопросов.
Но увидев посеревшего от боли Даррина и потрогав его лоб, я поняла, что с ответами придется подождать.
— Тебе нужна помощь, — сказала я серьезно. — Иначе ты можешь умереть.
— Лучшей помощью будет, если ты найдешь мой амулет! — Зло огрызнулся он.
Несмотря на то, что я принесла ему супа и хлеба, аппетита у него не было. Еще бы — с таким жаром.
— И чем тебе от сломанных ног поможет амулет?
— Поможет, — упрямо сказал он.
— Чем?
— Я сказал — поможет!
— У тебя уже бред начинается! Чем бы он ни был тебе важен, этот амулет, мертвецу он не пригодится, — рассердилась я.
— Если он у меня будет, я сразу исцелюсь!
— Не слышала что-то про такие чудеса!
— Не там искала!
— Так! — Я уперла руки в бока и сказала строго: — Или ты говоришь, что за амулет, откуда ты и что ты собираешься делать, или я брошу тебя тут и сам справляйся как знаешь!
— Я ведь умру без твоей помощи, — спокойно сказал Даррин, поднимая на нее глаза.
— Да.
— Ты не сделаешь это.
— Еще как сделаю!
Конечно, я врала. Но мне совсем перестало нравиться то, что происходит. А у него не было другого выбора.
Он посидел, сжав зубы и играя желваками, а потом, дождавшись паузы в треске дерева в очаге, сказал:
— Я дракон.
И словно сам огонь замер, затих. И ветер перестал шуметь в соснах над коркой земли, прикрывавшей крышу. И мое сердце остановилось.
— Нет.
— Да.
— Драконы — жестокие и беспощадные, они ненавидят людей и убивают их!
Даррин бросил на меня быстрый яростный взгляд. И я поняла, что…
— Так это правда?!
Я вскочила с кровати, где сидела рядом с ним и опрокинула миску с похлебкой, которую он даже не ополовинил. В хижине вдруг стало как-то напряженно и жарко.
— Дура! — Выплюнул Даррин короткое слово. — Дура.
И откинулся на подушку, прикрыв глаза.
— Я должна тебя убить, — сказала я твердо.
Именно этого хотели бы от меня все. Отец, мать, наш лорд, его сын. Все.
Драконы — наши враги. Жестокие твари. Нелюди.
Увидишь дракона — убей.
Но…
— Но не убьешь, — сказал Даррин, не открывая глаз. — Ты когда-нибудь видела южное море?
— Нет. А почему…
— Хочешь, я его тебе покажу? Оно такое прозрачное, но одновременно бирюзовое. И очень теплое. Тебе понравится.
— Как ты покажешь?
— Когда ты вернешь мне амулет, я обернусь драконом и отвезу тебя туда.
— Так вот зачем он нужен! — Догадалась я.
Даррин посмотрел на меня и мягко усмехнулся.
— Я не заметил, как потерял его в толпе. А может и правда как ты сказала — воры? Воры украли. Я обернулся драконом и полетел, но почувствовал неладное. Если не держать амулет контроля разума близко к голове, то можно забыть, что ты разумный и больше никогда не превратиться в человека. Я так испугался, что обернулся прямо в воздухе. А обратно без амулета — никак! Вот и упал… Хорошо, высота была небольшая.
Я вздрогнула, представив, как больно было ему падать с небес.
— Почему ты меня не убиваешь? — Спросила я.
— Кто тогда принесет мне амулет? — Усмехнулся он сквозь боль.
Я вдруг очнулась и подбежав к нему начала выгружать из сумки пузырьки с эликсирами.
— Выпей, — сунула я флакончик Даррину в руки. — Выпей.
— Я же жестокий дракон!
— Дурак ты, — сказала я честно. — Суп доешь.
Убедившись, что боль прошла, а Даррин поел, я наконец согласилась с его настояниями и отправилась в деревню искать амулет. Может быть, у него и была надежда, что кругляш из тяжелого металла с вычерненным изображением дракона найдется под первым же
