между бровей. Черная с синим форма, принятая в «Пикса три», удивительно не шла ему, делала еще более зловещим и смуглым, будто подавляла, стирала личность.
Пока показывал помещения для практикумов, тренировочные и лекционные залы, полигоны и блоки, вел к общежитию, он вещал о том, какое благо и честь — учиться в этом заведении.
— Многие из выпускников — выдающиеся, известнейшие патриоты. Сейчас, когда нашей стране отовсюду угрожают другие государства, ваше пребывание здесь — залог того, что вы в числе лучших сможете противостоять врагам, отразите как возможный, так и реальный удар. Вы — гарантия процветания страны, ее развития…
В первые минуты эти громкие слоганы из социальных роликов, которые постоянно крутились по общим или внутренним Сетям, раздражали. Очень хотелось заткнуть керу рот, к примеру, даже при помощи своих способностей, нецензурно пошутить или вовсе оборвать грубым «заткнись, придурок», а потом я просто отключилась от реальности, ушла в свои мысли и впечатления.
Нет, мне здесь не нравилось. Мне вообще нигде не нравилось. До отвращения и ненависти. Вечно угнетали казенность этих комфортабельных клеток, лаконичные стандартные стены, плоскости, линии и углы, однотипность всего: от мебели до видов из окон, схожесть лиц, характеров, фраз и привычек окружающих людей. Мне думалось, что где-то, наверное, есть что-то иное… Может, небо, лишенное желтоватого оттенка или тропинки, проложенные в глухих лесах, как в той старинной, чудом сохранившейся бумажной книжке, которую листала в детстве… Или, может, дома разные с какими-нибудь диковинным яркими, будто печенье, крышами, фонари, совсем не напоминающие клюшки, приветливо улыбающиеся, искренние и добрые люди… Где-то есть это… особенное, но просто оно не для меня. А для меня — только «Пикса три» и брюзжащий куратор-пропагандист.
Впрочем, информация, которую он выдавал, оказалась и полезной. Так, я узнала, что две трети учащихся — менталисты второго и третьего уровней, их Лорин назвал «надеждой Дель-Эксина», треть же — студенты альтернативного потока, такие, как я, с разными способностями. Я попала в группу из пяти человек, именно столько на балансе учреждения значилось «водников» первого курса. Уровень силы у всех пока небольшой, но, по словам кера, потенциал велик.
Выяснилось, что учебный процесс здесь построен иначе. Ежедневно студентов собирали утром на общую лекцию, а затем у всех было свободное время, которое требовалось посвятить выбранным на триместр проектам, блокам или модулям той или иной направленности. В конце проверялся личный рейтинг обучающегося, складывающийся как из результатов тестирования, так и других показателей. На успеваемость влияли и исходы индивидуальных или групповых дуэлей, не всегда и не для всех означавших силовые поединки. Вообще военная подготовка предполагалась только для менталистов, ди-бойцов. Альтернативщики же, точно гуманитарии среди математиков, были относительно независимы и ярко выделялись своими знаниями и поведением.
— Ваш планшет с загруженным учебным планом заберете завтра у меня в кабинете. Корпус одиннадцать дробь два, кабинет пятнадцать, — объявил кер, подводя меня к двери в комнату.
Замок реагировал на голос. Лорин быстро подготовил форму для активации и кивнул мне, приглашая.
— Артемия Зарянская. Открыть, — произнесла я, остановившись прямо перед черной панелью напротив моего лица. Та мигнула лазурью, щелкнул замок.
— Жду вас завтра в 7:00. Опоздания у нас неприемлемы ни по какой причине. За них полагается взыскание. Его определяю я или лидер группы, — произнес кер за моей спиной и ушел.
Я огляделась. Комната была крошечной, но зато для одного — неожиданная радость и благо. Кровать, небольшой встроенный шкаф для одежды, внутри меня уже ждал комплект формы: черная с синим расклешенная юбка по колено и туфли на двухсантиметровом каблуке, синяя блуза с длинным рукавом, синий, более темного оттенка, жилет с эмблемой «Пикса три», сумка для планшета и мелочей в той же гамме, что и форма.
Рабочее место эргономично организовано: кресло, стандартный ученический виртстол, подставка-зарядник для девайсов.
Узкий и тесный санблок включал душевую кабинку и унитаз. Тоже роскошь, по сравнению с другими интернатами, где такие удобства — общие.
Было в комнате и небольшое окно, стеклопакет которого затемнялся по желанию владельца. Оно выходило во двор общежития: идеально квадратный, точно платок, обсаженный с одного края кустами туйи, а с другого имевший интерактивный информационный стенд. Далее, за полосой жирной влажной земли, виднелся забор, а за ним — темно- или светло-серые параллелепипеды и пирамиды небоскребов столицы. Издалека, в желтоватой завеси пасмурного дня, они были похожи на мираж.
Дождь все-таки пошел, мысли и сознание привычно скользнули в него, сила просилась поиграть, но я контролировала себя. Долго глядела вниз, во двор, ожидая появления луж на черном покрытии, ведь есть что-то в том, как капли, падая в мутную серо-песочную жидкость, пускают в ней круги, заставляют пузыриться… Но не дождалась. Поняла, что здесь, в столичном учреждении, не поскупились на специальный висма-материал, впитывавший влагу, пропускавший ее через себя, будто фильтр.
Вздохнув, я отошла от окна и принялась стелить постель.
… В учебном плане мне не сразу удалось разобраться. Конечно, он был индивидуален, учитывал множество нюансов, связанных со мной, и… ставил в тупик.
Первой, с кем свела знакомство, была моя однокурсница Вирона Вурк.
Я явилась на общую лекцию и, следуя указателям, заняла нужную секцию в аудитории. Мест для группы В-01 было всего десять, я заняла крайнее. Рядом через секунду опустилась ярко-рыжая девчонка с блестевшими хитринкой глазами, по виду моя ровесница.
— Убери, — сказала она, указав на мои волосы.
Высветленные до цвета платины и тонированные на самых кончиках нео, дающим пурпурный отлив при некоторых углах, они были рассыпаны по плечам, я всегда их так носила и убирала в хвост только на занятиях по физподготовке. Особых требований к прическе мои прежние кураторы и преподаватели не предъявляли, Лорин вон тоже смолчал, когда была у него четверть часа назад.
— Убери, а то выгонят, — повторила соседка совет. — И лучше не в хвост.
Я решила послушаться. Не похоже, что девица завидует, у нее густые, гладкие и красивые волосы, куда уж до ее моим, вьющимся и пушистым. Достала из сумки магнитную заколку и, скрутив в жгут, зафиксировала пряди на затылке.
— Я Вирона, — улыбнувшись, представилась девушка. Круглое милое лицо с темно-зелеными глазами и маленьким каким-то детским ротиком располагало к себе. — А ты новенькая, нас вчера предупредили.
— Мия, — назвалась я коротким именем.
— Какой у тебя общий рейтинг? — Вирона с интересом смотрела на меня.
— Пять и три, — ответила после паузы.
Собеседница осуждающе скривилась:
— Тебе до семерки как до Луны пешком. Если через месяц не подтянешься, вылетишь отсюда.
— Знаю, — мрачно буркнула я.
Может, это местечко
