Услышанное заставило позабыть обо всем на свете. Я ошарашено уставилась на Ализара. Как? Разве такое может быть?
— Неужто связь влюблённых чародеев может принести смерть?
Ализар улыбнулся, только ничего весёлого в этой улыбке не было:
— Как знать. Может быть всё, что угодно. На то небесные духи и наделяют нас благодатью, чтобы однажды её забрать.
Хотелось возразить, что небесные духи хорошие и не будут поступать, словно злые ширы. Однако взгляд чародея, полный горечи и какой-то неуместной иронии, не дал и рта раскрыть.
— Я не собираюсь сдаваться, Вийора, — сказал он, глядя прямо мне в глаза. — Чтобы там ни было — не хочу отдавать тебя. Ни ширам, ни духам небесным.
Я на миг вспыхнула, однако тут же невольно улыбнулась. Наши желания совпадали.
— Какой ты собственник, — хмыкнула прямо в его губы.
— Да, я такой, — согласился Ализар и поцеловал меня, не давая шевельнуться.
Он сжал меня настолько сильно, что стало нечем дышать. Но можно было потерпеть. Целовал чародей настолько сладко, что не хотелось прекращать.
— Да чтоб тебя ширы сожрали! — вдруг раздался полный гнева голос Аллорет, а потом что-то жалобно зазвенело.
Ализар оторвался от меня и пробормотал:
— Прощайте парные хрустальные бокалы из Дочбранда.
И снова прижался к моим губам. Меня не смогли отвлечь ни новый рассерженный возглас Аллорет, ни воистину ширский хохот Хиллара. Однако, собрав силу воли в кулак, я всё же положила ладони на грудь Ализара и мягко отстранила его. Поцелуи — это хорошо. Но сейчас не время для них.
— Так что касаемо леса?
Дверь хлопнула, и спустя несколько мгновений в коридоре появился Хиллар. Посмотрел на нас, оценил ситуацию, невозмутимо поправил воротник, сдувая невидимые пылинки.
— Ализар, друг мой, его величество Кейран ІІ выделил мне дивные помещения для лабораторных экспериментов. И всё чудесно, только материалов для проведения опытов маловато. Может, уступишь мне Аллорет? Клянусь, заплачу достойно. Такой экземпляр пропадает! — Он покачал головой.
Ализар ухмыльнулся, а я недоумённо уставилась на чародеев. А потом, словно по команде, мы расхохотались.
Лес замер. Солнце уже ушло за горизонт, оставив на небе сиренево-розовые и золотистые цвета. Ветер задул с севера, принося ароматы хвои, свежести и сонницы. А ещё — холода. Перед Срединным днём весны всегда холодно. А иначе быть не может — плетенье чародейское окутывает лес в это время, замораживает на время, чтобы вдохнуть новую силу.
А возле Шировой горки так всегда что-то творилось. Не зря же и название такое.
Тир-ши лениво плеснул хвостом по воде. Медленно рассекая её руками, поплыл к старой мельнице. Хвост людям показывать нельзя — сглазить могут. Потому только среди своих или наедине с собой.
Под Шировой горкой жил земляной шаман. Каждые пятьдесят лет начинал он плясать да колотить в бубен, нашептывая лесной заговор. Чтобы деревья росли выше, чтобы реки текли быстрее, чтобы зверью и птицам покой да кров был. И как только просыпался шаман — исчезал домик лесничего, спадали чары фрэйре, охранявшие горку. И тогда шаман мог выбраться наружу, чтобы продолжить свой безумный танец, провести ритуал до конца. А потом снова — в горку. Ибо нечего земляному не под, а на земле разгуливать. Ширский народец может быть хорош, но редко. Не место ему тут.
Тир-ши положил ладони на деревянное колесо водяной мельницы. Сейчас оно стояло. Слепой Дого куда-то отлучился. Жаль, поговорить бы. Сатор ушёл по зову шамана и больше не вернётся. Каждый лесничий, поселяясь туда, сразу становился Душой Леса. Только кто-то мог раскрыть потом в себе нечеловеческие способности, а кто-то — нет. Как Сатор, который пронёс все чары в себе, усиливая их за годы жизни собственной любовью к лесу. Но прошло время — надо идти к шаману, чтобы стать одним из его подземных помощников и помогать беречь лес. Только закончится ритуал, и вход в подземный мир снова закроется. Земляной шаман спрячется и вернет дом лесничего на место. Туда бы вернуться Вийоре… Лес благосклонно принял девочку, ей и дальше хранить деревья, реки и зверей. Только вот дранг Талларэ, жаба ему в постель…
Сбоку что-то плеснуло. Тир-ши повернул голову и чуть нахмурился. Рядом, искрясь зеленым светом, на кувшинке сидел ри, воздушный дух. Маленькие крылышки трепетали, золотистая пыльца осыпалась на белые лепестки. В тоненьких пальчиках ри находилась изящная флейта. Он взмахнул крылышками и сел на плечо Тир-ши. Тот улыбнулся и погладил крошку по голове.
— Какую весть принёс, Вей-ри? — спросил задорно и мягко.
Ветер зашумел в кронах деревьев. Вей-ри просмотрел на Тир-ши круглыми глазами, зелёными, как молодое яблоко.
«Лесничую надо вернуть, — наиграл Вей-ри на флейте, потому что общался со своим народом только голосом ветра и стрекотом птиц. А вот с остальными можно было говорить только с помощью волшебной флейты: — Шаман в этот раз закончит быстро. А туман-оборотни не хотят прятаться в гнёздах».
— Ну и дураки, — лениво заметил Тир-ши. — Тут толпа чародеев. Всё равно же выкурят, порежут на кусочки и потом продавать будут в лавках, завернув в бумагу.
Вей-ри хлопнул водяного по плечу и гневно застрекотал. На перламутровой коже осталась золотистая пыльца. Тир-ши усмехнулся:
— Какой ты эмоциональный. Говорю же, ничего туман-оборотни лесу не сделают. Хотя бы потому, что они тоже его дети. Бестолковые, но дети. С людьми может выйти нехорошо, но те всё же могут за себя постоять. Не думаю, что надо лезть.
Вей-ри надулся, зелёные глаза вспыхнули изумрудным пламенем. Он вновь приложил флейту к губам, громко заиграл.
«Погубят ведь друг друга. Хозяин Леса будет недоволен».
Тир-ши закатил глаза. Осторожно взял крошку ри и посадил на листик кувшинки.
— Ой, давай без морали? Хозяин Леса у нас часто недоволен. Стареет, что поделать…
Вей-ри топнул ножкой, прострекотал что-то оскорбительное, гордо повернулся и, взмахнув крылышками, взмыл в воздух. Только замерцала золотистая пыльца, медленно оседая на листьях тёмно-зелёных кувшинок.
Тир-ши задумчиво постучал по колесу, потом нырнул с головой. Колесо вдруг недовольно заскрипело: старое, чуть подгнившее, оплетённое чарами.
Что тут думать и что решать? Дождаться надо, когда шаман закончит своё непотребство с ритуалом. А там уже Вийору затянуть в лес любым способом. Нельзя лесу без лесничей. Ведь замерзнет же без человеческого тепла. Этим же чародеям только дай что выморозить.
Стайка серебристых рыбок испугано отпрянула от водяного. Не обращая на них внимания, Тир-ши проплыл вперёд. Надо поговорить с Дого. Тот хоть и нелюдимый мельник, не признающий ни друзей, ни подруг, но как поступить правильно всегда подскажет. А раз колесо запело, значит, чует хозяина поблизости.
