В душе я надеялась, что Коди солжет и не согласиться со мной.
– Так кто это? Я знаю только одного человека, которому я нравлюсь, точнее, нравилась, – это Ром. – Печально, но я не могла избавиться от глупой надежды, к которой теперь примешивалось разочарование. – Как думаешь, он мог вспомнить все обо мне за прошедший час, позвонить из ПИРа и срочно оформить заказ на эти цветы, но у него не было времени, чтобы добавить свое имя, так что он…
Коди покачал головой, глядя на меня добрыми глазами.
- Не хотелось бы разрушать твою веру, Погодная девушка, но Ром их не присылал. Он заявился бы к тебе с ними лично. Голым. Вы двое всегда вели себя чертовски непристойно.
После его слов моя надежда полностью испарилась, оставив лишь оглушительное отчаяние. Ром брал все, что хотел и когда хотел. И я любила это в нем. Коди была прав: если бы он решил подарить мне цветы, то не глядя, сунул бы их мне в руки, нетерпеливо вздернул мой подбородок, и завладел бы моими губами в жадном голодном поцелуе.
Во всяком случае, я именно так себе это представляла. До сих пор цветы мне присылал только мой отец. Так что, несмотря на мечты, я знала, что Ром посчитал бы такой презент «слишком простым». Он предпочитал серьезно относиться к выбору подарка, чтобы тот имел особую значимость для получателя.
– Может, это ты прислал? – спросила я.
Коди мило улыбнулся:
– Прости, но это не я. Во-первых, мне бы такое и в голову не пришло. А во-вторых, ты не в моем вкусе.
Ох. Я это знала, но в данный момент его ответ не прибавил мне оптимизма – вторая отставка за столь короткое время.
– А какая я?
– Ты принадлежишь другому.
Еще совсем недавно это было именно так. А сейчас… сейчас я уже не могла так сказать. И поэтому чувствовала себя паршиво.
– А, может, это Таннер прислал? - предположила я.
Коди расхохотался:
– Ты его ни с кем не путаешь? Он бы написал в карточке, что у тебя классные сиськи.
Тоже верно. Будучи все еще в замешательстве, я взяла вазу и поднялась на крыльцо.
– У меня заняты руки, а ключи – в сумочке. Не мог бы ты их достать?
– С удовольствием, – ответил он и принялся Бог знает сколько рыться в ней, бормоча: – Какого черта ты сюда положила?
В итоге ключи были найдены, и Коди открыл дверь.
Наконец-то я дома.
– А сейчас ты готова поговорить? – спросил Коди.
– Все зависит от темы разговора. – Я двинулась прямиком на кухню. Кто все-таки прислал мне такой замечательный подарок? Ваза великолепно смотрелась в центре стола, инкрустированная небесно-голубыми кристаллами, подобными тем, что украшали столешницу, на которой она сейчас стояла.
Я на мгновение застыла, любуясь этой композицией. Цветы словно приподнялись навстречу солнечному свету, льющемуся из окон.
Возле вазы я заметила свой мобильник. Вот хрень. Опять забыла его дома. Взяв телефон, я увидела, что пропустила звонок от папы. Еще был пропущенный вызов от поставщика продуктов. А также из магазина одежды, вероятно, по поводу примерки, назначенной на завтра. Я вздохнула. Перезвоню им всем потом, ведь сейчас я даже не знала наверняка, будет ли у меня свадьба или нет.
По словам Лексис я все же выйду замуж. Но за другого. Может, за того, кто прислал мне цветы? «Даже не думай об этом!» Мы с Ромом созданы друг для друга. Мы справимся. Мы просто обязаны справиться.
– Как думаешь, чем они сейчас заняты? – ну, вот я и произнесла вслух мучавший меня вопрос.
Коди не стал спрашивать, кого я имела в виду:
– Ром и Лексис разговаривают. И больше ничего.
Хорошо. Это хорошо. Интересно, Коди врет? Я сжала руки в кулаки и выдавила сквозь зубы:
– О чем?
– О погоде. Да, точно, о погоде.
Теперь я знала наверняка, что он врал мне. Заставив себя расслабиться, я прикоснулась к цветочным лепесткам и почувствовала мягкий бархат под кончиками пальцев. Я, наверное, не рассчитала силы, так как несколько лепестков упали на стол.
– Как думаешь, они целуются?
– Даже если и так, то Рому это не слишком нравится. Я в этом уверен. Он однолюб, и ты - его единственная женщина. Рано или поздно он это поймет.
Мне очень хотелось, чтобы это случилось поскорее. Я даже не представляла себе, что могу сотворить, если узнаю, что они с Лексис переспали. И я не была уверена, что смогу простить, даже принимая во внимание все эти долбаные обстоятельства.
– Если бы я был джентльменом, – заявил Коди, беря меня за руку и целуя костяшки пальцев. – Я бы подарил тебе французский поцелуй, а потом немного приударил за тобой. И если бы ты захотела, – а, судя по твоей беседе с Ромом, ты жаждешь сексуального удовлетворения, пресыщения до потери дара речи, – я бы уложил тебя в кровать. Уверяю, ты не сожалела бы об этом, а Ром бы просто взбеленился от ревности.
Я фыркнула, высвобождая руку. По-видимому, Коди не позволит мне забыть о том, что я наплела в комнате для допросов.
– Ты сделал бы это, если бы был джентльменом?
А что тогда могло произойти, окажись Коди хулиганом?
Он улыбнулся:
– Но я не такой, поэтому не стоит об этом даже толковать и дарить тебе ложные иллюзии. Давай поговорим о твоей подруге Шерридан.
Чего-то подобного я и ожидала с того момента, как заметила взгляд Коди, обращенный на Шерридан, когда мы находились в кабинете Джона. Повернувшись к нему, я скрестила руки на груди и приготовилась выступить в интересах своей подруги:
– Тебе нравятся женщины, которые требуют постоянного внимания?
– Нет.
Я так и знала. Познакомившись с Коди несколько месяцев назад, я имела возможность понаблюдать, как развиваются его отношения с противоположным полом. Он флиртовал только с теми, кто хотел просто хорошо провести время, и старался избегать тех, кто рассчитывал создать семью и обзавестись домом.
– Тогда держись подальше от Шерридан. Она именно такая, причем до мозга костей.
Склонив голову на бок, он внимательно посмотрел на меня. И даже оперся бедром о стол, словно приготовился к долгому разговору.
– А почему она стала такой?
Я пожала плечами:
– Я уже тебе говорила, что у нее было паршивое детство. И это действительно так. Только больше я тебе ничего не скажу.
Слово «паршивое» не совсем подходило для описания злоключений Шерридан. Почти всю жизнь ее не замечали, поэтому, даже повзрослев, она отчаянно нуждалась во внимании и заботе. Я не видела в этом ничего плохого и любила ее всеми фибрами души, вот только некоторые мужчины терпеть не могли подобное поведение.
Впрочем, мне показалось, что Коди не выглядит особо напуганным подобной перспективой.
