Сначала, сломались кандалы на его правом запястье. Серебро было довольно эффективно против его вида, из-за того, как оно воздействовало на кожу. Кровь Марики сделала его менее восприимчивым к ожогам. Как метал, серебро было довольно хрупким для его силы, хотя странным образом оказывало сопротивление.
Когда обе руки оказались свободными, он нагнулся и схватил кандалы на своих лодыжках. Его ноги были босы, а лодыжки кровоточили, когда он рванулся к двери. Один удар и тяжелая дверь слетела с петель. Щепки от нее разлетелись в разные стороны, усеивая собою округу.
Снаружи было столпотворение. Его глазам не требовалось время, что бы приспосабливаться - в темноте он видел как кошка. Один из людей Марики лежал в нескольких шагах от него, раненный в грудь, которая кровоточила. Он еще был жив, но скоро умрет.
Были и другие тела незнакомых ему людей. Остальные рассыпались по деревне, видя активную перестрелку. Двое мужчин сражались неподалеку, вцепившись друг другу в горло.
Бишоп обернулся на следующий выстрел, раздавшийся из дома. В дверном проеме стоял человек, отчетливо видимый при искусственном освещении. Он был ранен в голову, но это не помешало ему войти внутрь.
Он шел за Марикой.
Всего один прыжок занял у Бешопа от входа в подвал до ступеней в дом. Вошедший был всего на расстоянии нескольких фунтов от Марики, истекающей кровью на полу. Он был очень удивлен и испуган, развернувшись и увидев Бишопа. Это было последним, что он увидел потому, что Бишоп схватил его за голову и свернул ему шею. Безжизненное тело рухнуло на пол.
Он подошел к Марике и опустился на колени возле нее.
- С тобой все в порядке?
Она кивнула, вздрагивая при движении. Ее правая рука осторожно поднялась, ощупывая затылок.
- Мне нужно перебинтовать плечо, и тогда я буду в порядке.
Единственной вещью под рукой оказалась его рубашка, так что он стянул ее через голову и разодрал на бинты. Выстрел прошел на вылет через ее плечо, пуля застряла в полу, но рана серьезно кровоточила. Аромат ее крови дразнил его, но он оказался сильнее голода. Он ощущал другое желание куда более опасное и нестабильное.
Ему хотелось убить человека, натворившего это, но он был уже мертв. Ему принадлежало одно их двух тел, лежащих на полу в доме. Тогда он перебьет оставшуюся часть.
- Останься здесь - попросил он.
- И дожидаться, что кто-нибудь прийдет и схватит меня? Ну, уж нет.
Она с трудом поднялась на ноги.
- Схватят тебя или убьют тебя?
Она встретила его пристальный взгляд. Она казалась немного бледной, но в целом довольно решительной - по всей видимости, одно из преимуществ ее крови.
- Они сказали, что никогда не пленили Дампира прежде. Им было любопытно посмотреть на что я "способна".
Что-то щелкнуло в мозгу у Бишопа. Группа людей, разъезжающая по сельской местности, отлавливающая теневых существ. Это они похитили Найсона? Что они делали с теми, кого похитили.
Был только один способ узнать это.
Он выбежал из дома и схватил первого, кто подвернулся под руку. Ему не пришлось далеко идти, поскольку тот направлялся к дому. Его лицо и волосы были в крови, и простреленная рука свисала плетью.
Его удивило появление Бишопа.
- Ты же вроде должен быть заперт.
Черт возьми, как он узнал об этом? Хватая его за отвороты, Бишоп притянул его ближе.
- Что тебе надо от Дампира? Что вы сделали с остальными? Отвечай или я убью тебя.
Человек смотрел на него без тени страха в глазах.
- Их смерти послужат высшим целям.
Значит, он был среди тех, кто, затеяв все это. Марика тут вообще не при чем. Бишоп позволил выскользнуть собственным клыкам.
- Каким целям? Где они? В ответ ему прозвучал выстрел и теплая влага покрыла его лицо.
У него был писталет, и чтобы не отвечать на вопросы Бишопа и избежать последствий он застрелил себя.
Бишоп отпустил тело и вытер лицо рукой.
- Господи Иисусе.
Он заметил, что на него направлены шесть винтовок, окруживших его.
Бишоп улыбнулся.
- Вы не сумели справиться с Дампиром. Неужели вы полагаете, что справитесь со мной?
Шесть пальцев одновременно взвели затворы. И выстрелили.
Глава 6
Иван умер. Сергей был ранен, но не смертельно. Всего одна смерть для такого нападения, не так уж и плохо, но Марика не могла найти в себе сил, порадоваться этому.
Этим людям была нужна она. На нее никогда не охотились прежде, от этой мысли каждый мускул ее был в напряжении и озноб пробирал до самых костей. Если бы не Бишоп, эти люди точно схватили бы ее.
Так же как и она пленила Бишопа. У него не было никаких причин, чтобы защищать ее, но все-таки он сделал это.
Никто не ушел от его гнева. Все, кто приехал в деревню, схватить ее, были мертвы. Кого-то убила она, кого-то убили ее люди, но как минимум семь из них одолел Бишоп. Они стреляли в него, но он все равно с ними расправился.
Марика никогда не встречала никого похожего на него в своей жизни. Было пугающе прекрасным наблюдать, как он сражается. Он являлся проявлением целеустремленного изящества. Настолько быстрым, настолько смертоносным. Он спас их всех. Спас ее.
И как она могла отблагодарить его? Она вытаскивала пули пинцетом, который обычно для этого использовала. Обычно ее пациенты находились без сознания - или были очень близки к этому. Бишоп, был в сознании, и это беспокоило ее.
- Тебе больно? - Спросила она, ковыряясь в его из раненой плоти, в попытке извлечь пулю.
Задачу усложняло то, что его тело начало восстанавливаться со сверхьестественной скоростью.
Он лежал на ее кровати, освещенный несколькими лампами. Потрепанный и побитый, он все же чертовски хорошо выглядел, как многие обычные мужчины никогда не выглядели даже в наилучшем своем состоянии. Это было как-то неправильно.
Он встретился с ней взглядом. В его глазах отражалась боль, вперемешку с нежеланием быть высмеянным.
- Они использовали серебряные пули, и ты орудуешь во мне, словно ковыряешь ножом масло. Как ты думаешь?
Серебро объясняло, почему ее рана так ужасно болела, и она все еще ощущала жжение, не смотря на то, что она начала подживать. Бишоп восстанавливался быстрее, чем она. Если она не поторопится раны затянуться, и серебро будет разъедать его изнутри, пока окончательно не уничтожит.
Она сконцентрировалась на поставленной задаче.
- Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь.
- Я не заметил.
Его едкость вернулась к нему, и ей даже не нужно было смотреть на него, чтобы понять это.
