Основная масса сейнийцев благоразумно смылась с похищенным в гроте у Пелея золотом; те же, кто оказался более беспечен и, обнаглев от кажущейся безлюдности (все были на свадьбе), решил забраться поглубже на чужую территорию в поисках лёгкой наживы, — нашли там свою заслуженную смерть.
Поминки прошли тихо. Веселиться никому не хотелось, да и не было причин. А на следующее утро Лэйса и Мартьен, собрав те свои вещи, которым повезло уцелеть, и одолжив у друзей еды, тронулись в дальнейший путь. Джесси осталась выздоравливать в гроте у Ястреба и Живёхи.
— Ты теперь богатый человек, Джесси, — обратился на прощание к "племяннице" Мартьен. — Так что можешь жить, ни в чем себе не отказывая… Но только смотри, не вздумай пропить все золото без меня!!!
Джесси ухмыльнулась:
— Я не такая дура, чтобы пропивать золото, как это делаешь ты, дядя! На эти деньги я смогу купить домик в Альтине и открою там трактир. Кабатчик всегда сыт — вот что мне нравится в этой затее!
Затем она крепко обняла Лэйсу:
— Удачи тебе, подружка!
— И тебе того же, — с теплотой отозвалась молодая женщина. — Быть может, еще увидимся!
Она была очень благодарна юной горнячке за то, что та ни словом не поинтересовалась ни о причинах их ухода, ни об отношениях с Мартьеном — если бы она это сделала, Лэйсе бы пришлось врать, а этого ей делать очень не хотелось. Была она рада и тому, что никто не задал вопрос, почему у нее такая короткая коса. Джесси, чьи волосы тоже были подстрижены неприлично коротко для девушки, проявила неожиданный такт. Увидев, что Лэйса обратила внимание на её прическу, горнячка лишь тряхнула головой, а потом с улыбкой взглянула на молодую, словно желая тем самым сказать ей, что не стоит переживать из-за утраченной косы.
— Волосы — отрастут! А пока так даже и удобнее…
И вот молодые люди покинули грот Ястреба и двинулись в сторону сейнийской части пещер. Впереди лежал самый опасный отрезок пути.
Они шли по каким-то заброшенным коридорам, где с потолка капала вода, скапливаясь в лужах, доходивших иногда до щиколотки, а иногда — и до самых колен. Стены здесь составляла какая-то черная, легко крошащаяся, матово поблескивающая в некоторых местах порода.
— Никогда не понимал, зачем когда-то проводили эти выработки, — негромко пробормотал Мартьен. — Интересно, что они здесь добывали? Ведь ежу понятно, что золота в этой породе нет и быть не может… Однако ведь понарыли! — он хмыкнул.
Они пробирались окольными путями, по старым выработкам, старательно обходя те места, где высока была вероятность наткнуться на сейнийцев, — змеичи, особенно после последних событий, навряд ли обрадовались бы им.
Лэйса молчала, — не будучи сильна ни в определении пород, ни в причинах прокладывания штреков. Здесь, в этих старых сейнийских коридорах, ее не оставляло какой-то тягостное впечатление. Даже в Тупикахах Смерти, казалось, дышалась легче, чем здесь. Наверное, во всем была виновата сырость… а может быть, какие-то незримые глазу испарения породы, — вроде тех, которые приводили к гибели рудокопов, неосторожно заночевавших в Светящемся Зале.
Выработки, по которым они шли, были по большей части наклонными, и с каждым шагом молодые люди спускались все ниже и ниже вглубь гор.
— Не люблю нижние горизонты, — неожиданно выразил чувства Лэйсы её проводник. — Здесь всегда как-то… — он прищелкнул пальцами, подбирая подходящее слово, — …не то чтобы душно, а… в общем, гадостно. Да еще и сыро. Но зато здесь никто не ходит, — а это сейчас для нас главное.
Они шли так весь день, и только под вечер, уже порядком устав, вышли на более-менее сухой участок. Порода в стенах сменилась, — и сразу стало как будто бы легче дышать.
— Вот здесь где-нибудь и заночуем. Только надо забраться куда-нибудь поглубже… не люблю просыпаться от того, что меня пинают сапогами сейнийцы, — Мартьен свернул в какой-то неприметный ход, который, по его разумению, должен был обязательно закончиться гротом или тупиком.
Так оно и вышло. И вскоре молодые люди, немного перекусив, устроились на ночлег.
Ночь прошла спокойно, усталость взяла верх над естественными опасениями, и молодые люди проспали около десяти часов, проснувшись одновременно. Пора было начинать готовиться к последней, самой опасной части пути.
Достав из котомки нехитрую еду, Мартьен разделил ее между собой и Лэйсой, и убежденно произнёс:
— Обойдемся без горячего — если повезет, то уже сегодня вечером мы выберемся на поверхность в Сейне… Там уже разведём костерок и поужинаем нормально.
Быстро расправившись с немудрящим завтраком, путники собрали котомки и осторожно вышли из грота. По настоянию Мартьена вновь свернули с сухой, но чересчур уж нахоженной дороги, и вновь пошли по каким-то старым выработкам. Через некоторое время путь привел их в маленький грот, который на первый взгляд казался тупиком, — но при ближайшем рассмотрении в глубине его обнаружился колодец, ведущий на еще более низкий горизонт.
— Вот понарыли-то! — в изумлении пробормотал Мартьен. — И какого пса, спрашивается? Тут же везде пустая порода.
Сейчас перед путниками стояла дилемма: спускаться ли вниз, или возвращаться обратно и искать другой путь. Предположив, что внизу тоже можно найти проход, — причем, это будет вернее, чем возвращаться обратно, Мартьен с привычной лёгкостью соскользнул вниз и помог спуститься Лэйсе — которая, хотя уже и начала осваиваться под землёй, но еще не приобрела присущей всем рудокопам ловкости.
Внизу, как и надеялся Мартьен, им никто не встретился. Они шли и шли по низким, обсыпающимся выработкам, на стенах которых блестели капли воды. По расчетам проводника, вскоре им должна была уже встретиться какая-нибудь наклонная выработка, по которой вновь можно было бы подняться вверх, а там уже остались бы считанные часы до выхода на поверхность.
Но неожиданно по пещерам словно бы пробежала лёгкая дрожь. С кровли обильно посыпались мелкие кусочки породы.
"Землетрясение! Нет, только не это!" — Мартьен побледнел. В отличие от Лэйсы, которая тоже вздрогнула, но не придала случившемуся особого значения, он очень хорошо понимал, чем может закончиться для них любая подвижка породы. Он замер, инстинктивно схватив молодую женщину за руку. Через минуту после первого толчка последовал второй, менее заметный. Потом все, вроде бы, стихло. Подождав еще немного, Мартьен слегка расслабился и выпустил руку своей спутницы.
— Знала бы ты, как мне все это не нравится… — выдохнул он. Его обычно неунывающее лицо выглядело сейчас озабоченным. — Пойдем-ка отсюда побыстрее…
