Спустя минут десять, немного посвежевшая, я возвращаюсь в спальню и застываю, не зная, то ли бросаться обратно в ванную, то ли сразу в окно. Вон Хорос приоткрыл одно и наслаждается утренним пейзажем. Стоит, прижавшись ладонью к широкой раме, и чему-то, зараза такая, улыбается. В комнате стало намного светлее, и теперь мне хорошо виден его профиль. Резкие, порочно красивые черты лица, четко очерченная линия скул, и эти губы... Мне так хотелось чувствовать их вчера на своем теле, что даже сейчас я ощущаю, как по коже прокатывается волна дрожи.
Наверное, это нервное. Или все еще действует дурь Рейеса.
— Доброе утро, Дерзкая.
На Хоросе светлые джинсы и черная футболка, волосы, влажные после душа, слегка взъерошены. Зачем-то отмечаю, что ему идет этот расслабленный, немного небрежный образ, и тут же спешу откреститься от этой мысли. Нашла, о чем сейчас думать.
Темный выглядит отвратительно бодрым, в то время как я напоминаю оживленное некромантом чучело.
— Хорошо спала?
— Как хренов младенец.
— А ты точно фея? — Хорос жестом указывает на столик, на котором теперь красуется поднос под пузатой крышкой.
— А ты точно собрался меня убивать?
— Это один из вариантов развития событий.
Мне настолько паршиво, что даже огрызаться не получается. И страха нет, как ни странно. Это очень сильное чувство, а во мне сейчас банально нет сил, чтобы его испытывать. Да я беззащитнее трехлетнего ребенка. Перед этим монстром.
— А остальные? — Я падаю в кресло, и Хорос, рассыпавшись тьмой, в одно мгновение оказывается рядом. Поднимает крышку, открывая моим глазам стакан сока, чашку с обжигающе горячим брулом, над которым вьется пар, и горку поджаренных до золотистой корочки тостов.
— Остальные, Дерзкая, еще хуже. Но ты сама виновата. Не стоило со мной связываться.
Святая правда.
— Ешь, Кара.
— Что-то не хочется. — Я обхватываю себя за плечи руками и понимаю, что есть я сейчас просто не в состоянии. Все выглядит более чем аппетитно, но от вида еды меня начинает тошнить.
— Сейчас захочется.
С этими словами Темный растворяет в соке какую-то таблетку, после чего сует стакан мне в руку и снова приказывает:
— Выпей залпом. Сразу станет легче.
— Что это?
— Привет от моего врача.
Прежде чем выпить сок, я поднимаю на Хороса взгляд и бормочу:
— Куда ты подевал чудовище? Убил его. что ли?
— Отправил в короткий стазис. — Подавшись ко мне, высший берет меня за подбородок, заставляя вскинуть голову, и шепчет мне в губы: — Но как только тебе станет лучше, он вернется, и мы продолжим то, что начали вчера в аэрокаре.
Я дергаю головой, скидывая его прикосновение, и морщусь:
— Рискуешь, Хорос. Хочешь, чтобы меня стошнило прямо на твою футболку?
Темный отстраняется, оттолкнувшись ладонью от подлокотника кресла, но мне от этого не становится легче. В том смысле, что он все еще здесь, рядом, слишком близко, чтобы я могла оставаться спокойной и невозмутимой.
Пытаясь хоть как-то от него отвлечься, переключаюсь на чашку с брулом. Может быть, она поможет перестать чувствовать себя увядшим сорняком.
— Вчера ты вела себя по-другому.
— Вчера я была под воздействием наркотика.
— Ладно, — высший занимает соседнее кресло, падает в него и, вытянув ноги, как ни в чем не бывало продолжает: — к этому вопросу мы вернемся позже, когда ты перестанешь напоминать амебу. А пока предлагаю просто пообщаться, так сказать, получше узнать друг друга. Я, например, хочу знать о тебе все, Дерзкая. В принципе, я и так уже многое знаю, но кое-что остается неясным. Первое: откуда у тебя любовь к фотоискусству? Второе: как ты умудряешься использоваться магию в блокаторах?
Я чуть не давлюсь брулом. Понимала, что будет докапываться, но все равно его вопросы застают меня врасплох.
Особенно тот, что про блокаторы. Вот Йорг!
— Мне их поздно вживили, поэтому полностью они не блокируют мою силу, — отвечаю, с трудом проглотив брул.
— Плохая девочка, —журит меня Темный. При этом смотрит так, будто знает обо мне правду и сейчас просто издевается.
Убила бы гада. Жаль, в данный момент я сделать это не в состоянии.
— Нехорошо обманывать. В Делесе с феями не церемонятся. Твой приемный отец хоть и шишка, но не настолько важная, чтобы ради него меняли законы, а ваши Темные помешаны на контроле. Особенно на контроле Светлых. Поэтому не заливай мне про счастливое беззаботное детство без блокаторов, но с розовыми единорогами на радуге. Ты росла с имплантами, поэтому я еще раз спрашиваю, де Парра, как так вышло, что ты вырубила меня своей йорговой силой?
Злится. Да что там... почти что бесится! Хоть и пытается казаться расслабленным хищником, белым и пушистым, но воздух вокруг него разве что не искрится. Того и гляди набросится. Не чтобы продолжить то, что началось в аэрокаре, а просто чтобы придушить к йорговой бабушке.
— Что ты еще обо мне узнал?
Слабая попытка его отвлечь, но лучше уж такая, чем вообще никакой.
— Что ты прилежная зубрила, в Амадо де Калво поступила собственными силами и непонятно зачем выделываешься — живешь на стипендию и бомжатскую подработку в дерьмовой забегаловке возле твоего дома.
— Она не дерьмовая, — парирую я, с облегчением отмечая, что силы начинают возвращаться, а в голове проясняется.
То ли брул сотворил чудо, то ли подействовал «привет» от врача.
Темный выяснил то. что и так всем известно. Это радует. Не радует другое: я в его квартире и, даже если буду чувствовать себя бодрячком, мне не справиться со здоровым злым мужиком. Нет, с обычным мужиком, пусть даже здоровым и злым, — раз плюнуть. А вот с высшим... В общем, я бы на себя не поставила.
Ну вот и как отсюда выбираться?
— Вполне нормальное место.
— Только не для феи из высшего света Делеса. — На губах у Темного мелькает усмешка, а потом ее словно стирают волшебным ластиком, и в меня впиваются хищным, злым взглядом. — Где фотографии, Дерзкая? А главное, на кой хрен они тебе понадобились?
— На память?
Я тут же прикусываю язык, запоздало понимая, что лучше его не драконить. Он и так уже капитально раздраконен.
— А если серьезно, поспорила с подругой, что сумею провернуть такое с высшим. Нигде я их не выкладывала и выкладывать не собираюсь.
— Сделаю вид, что поверил. Так где они?
— В сейте.
— В сейте и...? — Хорос достает из кармана мой новенький гаджет, на который я спустила половину зарплаты бармена, и лениво вертит его в руке. — Только не говори, что ты не сохранила резервные копии. Я бы на твоем месте так и сделал.
— Не сохраняла. Мне оно нафиг не надо! — огрызаюсь, чувствуя, что тоже начинаю заводиться. — Отдай!
Пытаюсь выхватить сейт, но Темный резко отводит руку и сжимает бедное устройство так, что по экрану тут же расползается трещина.
Ну вот каково?! Второй сейт за неделю мне гробит!
— Мне нужны пароли, Дерзкая. От всех твоих аккаунтов, соцсетей, хранилищ данных, и ты не выйдешь из этой спальни, пока не дашь мне все, что я захочу от тебя взять. — Темный подается ко мне, демонстративно сжимая кулак, после чего стряхивает с руки то, что осталось от моего новенького сейта. Теперь уже мертвого. — А ты мне дашь, Кара. И не раз.
И все-таки я люблю щекотать себе нервы, потому что вместо того чтобы вежливо его послать, заявляю в губы этому зверю:
— Модельки будут давать. А мне надо писать статью о твоем брате. Фотки ты уничтожил, так что можешь расслабиться и забыть о моем существовании, как я уже забыла о твоем, Хорос.
Пошел ты к йоргу.
С этой жизнеутверждающей мыслью я поднимаюсь, собираясь как можно скорее убраться, но вместо того чтобы выйти из проклятой комнаты, оказываюсь прижата к стене этим чудовищем.
— А ведь про самое интересное я так и не спросил. — Пальцы Темного браслетом наручника смыкаются на моих запястьях, в то время как свободной рукой он задирает мне блузку. Дергаюсь, но Хорос держит крепко и отпускать меня в ближайшее время, похоже, действительно не собирается. Чувствую тяжесть ладони на талии и мысленно ругаюсь. — Что с твоими крыльями, де Ларра? Рассказывай. Я весь внимание.
