— Что-то всплывает, но не понимаю, откуда. Люди смотрят телевизор. Я помню, что такое телевизор. Люди строят маяки. Могу рассказать технические характеристики линзы, что стоит над нашими головами. И так далее. А вот о себе… пустота, вакуум. Мое полное имя?
— Петр Ракитников. По батюшке, уж извини, не в курсе.
— У нас с тобой, видимо, с первого дня знакомства сложились теплые, неформальные отношения. Это радует. Как я дошел до жизни такой, скажи.
— Понятия не имею, — честно сообщила я. — Просто пришел и нанялся помогать. А когда тебя магически долбанули…
— Мы точно не были любовниками?
— Черт! Нет!
— Странно. Я к тебе подкатывал?
— Нет.
— Ты мне нравилась?
— Нет.
— Я тебе нравился?
— Определенно нет.
— Откуда такая уверенность? Мне кажется, я… не помню… — Петр потер лоб. — Между нами что-то было.
— Договор. Устный.
Петр мог бы хохмить и изображать ловеласа и дальше, но я видела, как он отчаянно пытается вспомнить. Что угодно, но не момент атаки — его он старательно обходил. Странно. Я, конечно, слышала о магических блоках, однако в классической магии этого мира имя мне — полный профан.
Другое дело магия неклассическая. С каждым часом мне было все проще общаться с Петенькой. Я научилась отделять его мысли от своих, а он — формулировать целые предложения. Если его хозяин был магом, он, несомненно, сделал прорыв в нежить-генетике. Возможно, у меня имеется коллега — кто-то, знающий акциатто. Не уверена, что захочу с ним встретиться.
«Присмотри за ним», — велела я нежити.
Петенька отозвался в том смысле, что в няньки не нанимался, но, так уж и быть, будет краем глаза поглядывать в сторону гостя. И нет, он больше не видит в Петре ужин, я могу не волноваться. С другой стороны, если я передумаю…
Пока жарилась утка, я наблюдала за «рыбалкой» через покрытое разводами соли окно на кухне. Петенька ловил рыбу. Петр бродил по берегу, то и дело сжимая пальцы в кулаки, прикладывая ладони к вискам. Помнит ли он больше, чем хочет показать? Возможно. Но его амнезия не притворство. Ему больно. Он растерян.
Петенька выбросил на берег рыбину. Держу пари, нежить нарочно окатила Ракитникова ледяной водой. Петр взвыл. У его ног взмыл в воздух здоровенный кусок бетонного блока. Глыба пролетела над головой ошарашенного Петеньки и гулко плюхнулась в волны. Нежить на всякий случай поспешно скрылась под водой. Сам Ракитников покрылся паром с головы до ног. Ага, вот и решена загадка сожженной одежды. Не все драконы полноценные маги, но этот — точно. Он согревал себя в холодной воде реки за счет внутреннего огня, из последних сил цепляясь за жизнь. Сложная задача, когда вот-вот оборвется ниточка сознания, а вокруг сжимается ледяной капкан.
Хлопнула дверь. Ракитников пронесся мимо меня в сторону лестницы, над его свитером висело облачко пара, из укоротившихся рукавов смешно торчали жилистые руки. Вот безобразник, одежду испортил. Петенька тоже хорош.
— Да, я маг, — на ходу буркнул несносный тип. — А твоя нежить называется уморт, костяной дракон, огнедышащий, кстати.
— Ты все вспомнил?
— Нет. У меня случайно состоялся случайный эксперимент, не больше, — нервно проговорил маг, поднимаясь. — Телевизоры показывают новости, линзы светят кораблям, уморты водятся на Северных Отрогах. Я — Петр Ракитников, пустота, вакуум. Пойду переоденусь.
Глава 11
Глава 11
Синтия
— Очень интересное кулинарное решение, — сказал Петр, рассматривая накрытый стол. — Утка, запеченная на подушке… из чего?
— Репы, — вздохнула я. — В оригинальном рецепте была морковь. Много моркови. А вот яблоки — это не мое.
Во дворе замка росли три яблони. Поздние, с кисленькими, дичающими плодами. Мачеха никогда не считала фрукты и овощи необходимой частью рациона, а я очень без них страдала, потому наелась яблок на всю оставшуюся жизнь. И орехов, крупных, терпко пахнущих, из рощи неподалеку — мне их приносили кошки. Приходилось общаться с ними на балконах, мурки остро реагировали на мою «свиту» грызунов. Кошек я подкармливала мясными объедками, уж чего-чего, а мяско мачеха уважала, как и ее любовники.
— Дикие утки обладают специфическим жиром, — тем временем бормотал несносный маг, водя носом у утиной тушки, — он сильно горит при запекании и воняет.
— Нужно подливать в противень воду по мере испарения, — объяснила я. — Эй, ты сейчас ее обцелуешь!
— Я есть хочу! Если я маг, значит, должен много есть. У меня были огромные затраты магии.
— Отличное оправдание!
— Нож. Быстро! Есть что-то поострее?
Румяная утка с поджаристой корочкой требовала особого подхода. Из недр покалеченного чемодана я достала свой кожаный футляр с ножами. Развернула, выбирая подходящий инструмент для нарезки мяса.
— Дай! — жадно велел над ухом маг.
Я протянула ему футляр. Да что происходит? Этот тип тут на птичьих правах, а я его уже слушаюсь! Если бы я не знала, что он владелец ресторана…
— Осторожно, они стоят дороже, чем этот маяк.
— Знаю, — бросил Петр, вытягивая из отделения остро заточенный традиционный дэба(* — нож для нарезки мяса и рыбы) и любовно касаясь лезвия. — Вот этот, например, можно купить в Восточном квартале примерно за тысячу серебряных солидов.
— Девятьсот. Мне уступили как постоянному покупателю.
— Отличная заточка. Откуда я все это знаю?
Я обреченно вздохнула:
— Ладно, признаюсь. Ты не нежить-нянька. Ты мой ассистент. Ну прости! Обманула! Хотела устроить стресс-встряску для пробуждения памяти. Я же не знала, что вы с Петенькой так подружитесь!
— Подружимся? Он меня водой окатил!
— Он любя и тоже для встряски! Я наняла тебя для съемок своего шоу. Кулинарного шоу о еде Сильверграда. Ну… национальные рецепты людей и нелюдей, особо приглашенные гости, экскурсы в историю и так далее. А поскольку ты немного разбираешься в кухне…
— Немного? Я знаю название всех этих ножей и какой для чего применяется! Не думаю, что этим может похвастаться любой обыватель, немного разбирающийся в кухне!
— Хорошо, хорошо! Много! Но это не значит, что я в курсе твоей истории. Мы познакомились… недавно. Пересеклись… в одном ресторане и познакомились. А потом… ты нашел меня здесь, — почти не соврала.
— Уф, — маг выдохнул с заметным облегчением. — Это меняет дело. Я уж подумал, у меня все совсем плохо. Шоу на маяке? Смысл? Атмосферно, конечно, со всей этой стариной и грубоватостью, но…
— Здесь особый свет. С одной стороны мыса в эту точку выходит Солнечный квартал, с другой — Дождливый. Увидишь, когда уйдут снежные облака.
И это будет потрясающе. Однажды я видела семь радуг одновременно. Говорят, это к стабильному счастью в делах и любви, но в моем случае примета почему-то не сработала.
Я приняла решение. Не буду ждать вызова Ледкова и восстановления на канале, все равно ничего хорошего из этого не выйдет. Репутация моя подпорчена навсегда. А еще маячит за спиной тень мачехи, и я уверена, что Арман рано или поздно сдаст меня ее поисковикам, особенно после провала мероприятия по очернению Ракитникова (и проделки с машиной, надеюсь, собаки не попались с поличным).
Когда сойдут снежные завалы, отвезу Ракитникова в город, найду его родню или друзей. Рано или поздно память к нему вернется, особенно если амнезия вызвана использованием магии. А я просто уеду, снова пущусь в бега. Сильверград — врата множества миров, уж в каком-то из них моим талантам найдется применение.
И хорошо бы, чтобы Петенька вернулся к своему хозяину. В мутноватых картинках, которые я иногда считывала из его памяти, не было ни боли, ни злобы, наоборот, там «царила» глиняная миска с вкусной едой, мышка из меха на веревочке и почему-то… бантик на хвосте. Сдается мне, уморт сбежал просто от скуки, в поисках впечатлений. Возможно, его приручил кто-то из сильных ведунов Тридевятого Царства, в который переходит за предгорьем клин Солнечного квартала. И попав на волю, как следует нагулявшись, нежить снова потянулась к людям. Ко мне.
