Мои щеки пылают, когда я представляю, как он смотрит на меня своими темными глазами.
— Я не знаю, что чувствую. К тому же он не из тех парней, с которыми можно шептаться о милых пустяках.
Она закатывает глаза.
— Так предприми что-то. Жизнь коротка. Если завтра ты покинешь эту планету, не станешь ли ты задумываться о том, что могло бы быть? Представлять, как целуешь его?
Я пристально смотрю на нее.
— А ты романтик.
Она смеется, и в ее смехе слышится легкая горечь.
— Когда-то была. — Она оглядывается на пышное убранство, и ее губы кривятся. — Жаль, что я не могу помочь тебе найти других женщин, — тихо говорит она, и в этот момент красная ткань раздвигается, и внутрь входит Дексар.
Его взгляд суров, и Алексис вскакивает на ноги.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она. — Разве у тебя нет своих приспешников, которыми ты мог бы командовать?
Он сердито смотрит на нее, и на его лице нет и следа той тоски, которую я видела.
— Зарикс спрашивает о Бэт, — говорит он, и я поднимаю бровь.
Мне это кажется подозрительным. Алексис, должно быть, думает о том же, потому что ее глаза вспыхивают, когда она смотрит на него.
— Что, мне теперь нельзя разговаривать с друзьями?
Дексар смотрит на меня, и я вздыхаю. Держу пари, что кто-то подслушивал снаружи, и он взбешен мыслью, что Алексис собирается покинуть его величественную задницу.
— Мне все равно пора возвращаться, — говорю я, протягивая руку.
Алексис помогает мне встать и подает костыли.
— Возвращайся скорее, — говорит она, полностью игнорируя Дексара, и я обнимаю ее, прежде чем покинуть ее.
Глава 10
ЗАРИКС
Когда я снова просыпаюсь, кради целителей пуст, и я борюсь с желанием зарычать. Каким-то образом за последние несколько дней я привык к бесконечной болтовне Джавира. Я наслаждался присутствием Бэт, искал ее смеющийся взгляд.
И ее губы…
Я хмурюсь. Не знаю, что на меня нашло. Я знаю, что лучше не играть с женщиной. Мне нечего ей предложить. Никаких ласковых слов, никаких обещаний совместной жизни, детей.
Это была ошибка.
Возможно, лучшая ошибка в моей жизни, но все равно ошибка.
Я не могу оставаться здесь ни секундой дольше, лежа на спине. Я сажусь, проверяя мышцы, и одобрительно киваю. Что бы ни сделали целители, чувствую я себя лучше, и хотя все еще болезненно, это далеко не та острая агония, которая мучила меня во время долгого возвращения в лагерь.
Я свешиваю ноги с кровати, не торопясь. Мне не нужно, чтобы кто-то из целителей — или, что еще хуже, Бэт — пришел и увидел меня валяющимся на полу.
Мои ноги устойчиво держат меня, и я удовлетворенно киваю. Я поворачиваюсь, когда кто-то входит внутрь, все удовольствие покидает меня, когда Тазо смотрит на меня.
— Тебе можно вставать?
Я игнорирую вопрос.
— Спасибо, что доставили нас обратно в лагерь. Я у тебя в долгу. — Мои последние слова вырываются сквозь стиснутые зубы, и Тазо фыркает. Я отворачиваюсь, нахожу свою рубашку и натягиваю ее.
— И каков же теперь твой план, Зарикс?
Я напрягаюсь, но заставляю себя встретиться с ним взглядом.
— Я поговорю с Дексаром, а потом отправлюсь в племя Текара, чтобы предупредить их. Потом Дексар решит, сколько людей послать на помощь.
Если одно браксийское племя падет, последствия могут быть огромными для всех нас. Мы не должны допустить, чтобы это произошло. Мы должны закопать вуальди в землю. Где им и место.
— А что насчет женщины? — в голосе Тазо звучит легкая насмешка, и я скриплю зубами.
— Она останется здесь.
Я отворачиваюсь. Это решение я принял только что. Но глядя на Тазо и думая о количестве невысказанных между нами слов…
Тазо фыркает.
— Ты веришь, что она останется там, куда ты ее поместил? Эти человеческие женщины не похожи на браксийских. Спроси Дексара, если не веришь мне.
— У нее не будет выбора. — Я тянусь к своим штанам, у меня вырывается легкий стон, когда я наклоняюсь.
Тазо крепко высказывается и подавшись вперед, подает их мне.
— Ты же знаешь, я никогда не винил тебя.
Я натягиваю штаны, стискивая зубы, когда движение тянет за то, что целители сделали с моей раной.
— Я не буду говорить об этом.
Лицо Тазо мрачнеет, когда я прохожу мимо него.
— Рано или поздно тебе придется это сделать, — говорит он, и я, не обращая на него внимания, удаляюсь от кради.
Настроение Дексара такое же мрачное, как и мое, когда я встречаюсь с ним.
— Мне нужен свежий воздух, — резко говорит он. — Тебе можно ходить?
Я прищуриваюсь, и он вздыхает, пощипывая переносицу.
— Я не имел в виду, что ты слаб, — говорит он, и я киваю, следуя за ним из его кради.
Охранники следуют за нами на расстоянии, но если Дексар и замечает их, то не показывает этого.
— Я послал воинов в племя Ракиза, — говорит он после того, как мы прошли несколько минут. Солнце обжигает мою кожу, и я смотрю в небо, слова Бэт проносятся у меня в голове. Я с трудом могу представить себе голубое небо.
Я снова обращаю свое внимание на Дексара.
— Если у вуальди будет столько людей, сколько я опасаюсь, нам понадобится много воинов из множества племен.
Рот Дексара сжимается, и на мгновение он выглядит старше своих лет.
— Согласен, — говорит он, а затем отводит взгляд, говоря сквозь зубы. — Алексис считает, что мы ошибаемся, избегая контактов с другими племенами.
— Бэт сказала то же самое.
— И ты согласен?
Я не отвечаю, и мы останавливаемся у реки, наблюдая, как вода бьется о камни. Всего несколько дней назад я бы отказался от этой идеи. Эти самки из другого мира, где их самцам не нужно охотиться. Бэт говорила о чем-то, что она называет «телевидением», что звучит как колдовство. Она говорила о лагерях — кажется, она называла их городами, — раскинувшихся на огромные расстояния, в которых живут миллионы людей.
И все же, возможно, эти странные женщины в чем-то правы.
Я снова поворачиваюсь к Дексару, тщательно подбирая слова.
— До того, как племя Джеракса решило напасть на других браксийцев, мы были открыты для этой идеи.
Дексар рычит, и я киваю, вторя его чувствам. Я давно не думал о Джераксе, но почти не сомневаюсь, что его действия способствовали недоверию среди браксийских племен.
Не довольствуясь обширными землями, которые его племя называло домом, Джеракс хотел большего. Больше всего. В то время как большинство королей племен не хотят ничего, кроме здоровья и безопасности для своих племен, Джеракс вообразил себя королем всей этой планеты.
Его племя нападало, насиловало и убивало всех живущих на Агроне, пока у нас не осталось другого выбора, кроме как остановить их.
Погибли тысячи людей.
Дексар поворачивается, и мы снова идем.
— Наше торговое соглашение с племенем Ракиза началось незадолго до того, как Джеракс унаследовал свой титул, — говорит он.
Я киваю.
— И до сих пор оно было успешным для обоих племен.
— Я подумаю об этом, — говорит он. — А пока мы должны известить как можно больше племен. Многие нам не поверят, но наши посланники должны донести, что, не присоединившись, чтобы помочь защитить племя Текара, они сами могут в следующий раз пасть от рук вуальди.
Я качаю головой при этой мысли.
— Кто бы мог подумать, что вуальди станут реальной угрозой для браксийских племен?
Дексар рычит.
— Мы живем в смутные времена.
— Мне нужно попросить тебя об одолжении.
— Что тебе нужно?
— Джавир, мальчишка. Кто-то должен отвезти его обратно к матери.
Дексар приподнимает бровь, впервые с тех пор, как мы покинули его кради, на его лице ясно читается веселье.
— И я полагаю, что этим кем-то будешь не ты.
Я качаю головой.
— Я отправлюсь прямо в племя Текара. Я оставлю мальчика и женщину здесь.
Веселье Дексара усиливается, и я хмурюсь, когда он улыбается.
