крови с подбородка, обнажил
скимитар и крикнул:
– Давай, доставай свое оружие!
Халид сжал пальцы на рукояти сабли, но не стал вытаскивать ее из ножен, не желая вступать в смертельный поединок с тем, кого любил.
– Давай же, трус! – завопил Джалал, размазывая по лицу кровь и смешивая ее с грязью и пылью.
Даже со своего места, даже в расстроенных чувствах Халид мог заметить, как подозрительно заблестели глаза двоюродного брата.
От этого зрелища кровь застыла в жилах.
– Думаешь, я не сумею тебя одолеть? – процедил Джалал, приближаясь со скимитаром наготове. – Или чувствуешь свою вину? Наконец решил признать ее?
– Вину за что? – прерывисто вздохнул Халид, стараясь сохранить хладнокровие. – Что я такого сделал?
Повисло напряженное молчание.
– Ты так и не простил того, что я отослал Шахразаду? – облизнув окровавленные губы, произнес Джалал хриплым, опустошенным голосом. – Что попросил мальчишку взять ее с собой?
Халид убрал ладонь с рукояти шамшира. Хотя услышанное ничем не объясняло неожиданное нападение, они с двоюродным братом хотя бы перешли к разговорам. Угроза неминуемой катастрофы отодвинулась.
– Как я сказал ранее, здесь нечего прощать. И сейчас так думаю.
– Тогда зачем ты так поступил? – гневно спросил Джалал, хотя и опустил саблю.
– О чем ты? – уточнил Халид, чувствуя, что если услышит еще хоть одно невразумительное обвинение, то больше не сможет сдерживаться.
Джалал пристально посмотрел на него, выискивая следы обмана, но наконец проронил:
– Деспина. – Вокруг словно все застыло. Даже ветер будто внезапно прекратил дуть. – Ты отослал ее. И это после того, как я признался в своих чувствах. И как только догадался, о ком шла речь… – прошептал двоюродный брат. – Или это отец тебя уговорил? А ты тут же выполнил его просьбу? – Он сделал шаг вперед. И еще один. – В конце концов, семья для тебя ничего значит… Я ничего для тебя не значу.
– Я никогда… – возмутился Халид.
– Не смей мне лгать. – Глаза Джалала потемнели и затуманились. – Только не сейчас.
– Я говорю правду. И никогда не стал бы тебя обманывать.
– Значит, это всего лишь совпадение? – Он бросил на Халида недоверчивый взгляд. – Что всего через несколько дней после того, как я рассказал, что хочу взять в жены беременную от меня девушку, ее без объяснений отсылают из дворца?
– Я всего лишь выполнил ее собственную просьбу, – начал было Халид, но осекся.
Он хотел бы поведать Джалалу обо всем, и слова уже вертелись на кончике языка, но обстоятельства ситуации казались такими… странными. Зная теперь личность возлюбленной брата, ее внезапное желание заключить брак с Викрамом выглядело подозрительно.
Слишком уж удобно все складывалось.
Особенно если учесть, насколько девушка преуспела в искусстве обмана и выведывания тайн.
Халид с новым пониманием посмотрел на двоюродного брата, отмечая плохо скрытую боль. Не следовало сейчас причинять ему новые страдания. По крайней мере, пока не будет полной информации. Пока не станет точно известно, что именно скрывала служанка.
Халид приблизился к Джалалу и нерешительно положил руку ему на плечо.
– Если бы я знал о твоих истинных чувствах к Деспине, то не отослал бы ее даже по просьбе дяди Арефа…
– Почему бы и нет? – поджал губы брат. Его глаза стали до ужаса пустыми. – Я же отослал девушку, которую ты любишь. Так что твое желание наказать меня соответствующим образом вполне логично. Я всегда помнил о твоих вспышках гнева, но не знал о способности затаить злобу и отомстить исподтишка.
– Я не затаиваю злобу и не мщу исподтишка, – процедил Халид, чувствуя, как поднимается в сердце волна горячей обиды, но затем подумал и был вынужден добавить про себя: «Может, раньше. Но больше нет. С тех пор, как в моей жизни появилась Шахразада».
– Очевидно, ты больше похож на своего отца, чем я считал, – недоверчиво фыркнув, заявил Джалал.
– Я абсолютно ничем не похож на него! – возразил Халид, невольно сжимая кулаки, хоть и старался держать в узде свой темперамент. – И тебе лучше всех остальных это известно, ведь именно ты провел полжизни, убеждая меня в этом.
– А ты полжизни провел, пытаясь убедить меня в обратном! Поздравляю, тебе это наконец удалось. – Джалал оскорбительно медленно захлопал, по-прежнему сжимая скимитар одной рукой. – Как ты там любил говорить в моменты поэтического вдохновения? «Мы, как нераспустившийся бутон, ждем мига полного расцвета»? – Он глумливо усмехнулся, в гневе совершенно потеряв осторожность. Не замечая очевидного из-за страданий. – Ты потерял возлюбленную и решил отомстить, отобрав возлюбленную у меня. Однако в этом случае я лишился гораздо большего – целой семьи.
Обвинение повисло в воздухе между ними, горькое и резкое.
Резкое, несмотря на звучавшее в голосе горе.
И ничуть не менее эффективное.
Халид понимал, что сейчас Джалал не отвечает за свои действия, но все равно испытал острую боль от каждого слова, словно от удара кинжалом… А еще ощутил непреодолимое желание ответить тем же.
В конце концов, если тебя обвиняют в чудовищном поступке, даже не имея доказательств, разве не логично хотя бы дать повод для оскорблений?
– Если Деспина решила тебя бросить, я здесь ни при чем, – слегка снисходительно, в самой ненавистной Джалалу манере протянул Халид, смерив собеседника презрительным взглядом сощуренных глаз. – Если бы ты любил ее, то должен был на ней жениться. Должен был нести ответственность за ее безопасность. Должен был рассказать о своих чувствах.
– Как ты рассказал Шази? – Смех Джалала сочился ядом.
Еще четыре удара. Каждый нанесен с отточенной эффективностью.
– Она знает, что я к ней чувствую, – несмотря на холодный тон, Халид снова сжал руки в кулаки.
– Теперь и я тоже знаю. Почаще оглядывайся через плечо, дорогой братец. Потому что впервые за восемнадцать лет я не буду тебя охранять.
Воздух дрожал от скопившейся злобы. И ненависти.
Из-за этого было сложно мыслить рационально. Хотя, кажется, собравшиеся в шатре безрассудные глупцы не так уж сильно и ценят благоразумие.
Омар аль-Садик хмуро осмотрел присутствовавших и решил промолчать.
Военный совет не задался. Для всех вовлеченных сторон на кону стояло слишком многое.
Тем не менее шейх внимательно выслушал полученные Резой бин-Латифом донесения о халифе Хорасана, который завел обыкновение подолгу исчезать. А также о печальном состоянии разрушенной столицы.
Многие из личной дворцовой стражи погибли в ночь судьбоносной грозы. Достаточно большое количество воинов регулярной армии либо умерло, либо сбежало из Рея. Теперь Халид ибн аль-Рашид призывал вассалов помочь в восстановлении и укреплении города.
Столица – и сам халиф – находились сейчас в уязвимом положении.
После этого заключения со всех сторон послышались выкрики:
– Сейчас самое время
