комендант и касание наших губ. Он целовал так, будто пробовал на вкус: верхнюю губу, нижнюю, потом ласково провёл по ним языком и кончательно завладел моим ртом.
Я, забыв обо всем, обвила его шею руками и неумело, неосознанно отвечала на поцелуй. Мой первый поцелуй. Комендант вёл, я следовала. Он требовал, я отдавала.
Когда он, шумно вздохнув, прервался и заглянул в глаза, на меня обрушилось понимание всего того, что произошло: я, комендант, поцелуй… Непозволительное поведение и нарушение дисциплины.
В глазах эна Гордина не было ни малейшего сожаления. Он выглядел абсолютно спокойным, будто всё то, что случилось, совсем не выходило за рамки дозволенного.
Я отошла на три шага и скользила по залу взглядом, лишь бы смотреть куда угодно, только не на него. Мысли путались и чувства тоже.
Хотя нет, вот в чувствах-то я как раз стала разбираться лучше. С ужасом я начала понимать, что влюбилась в коменданта. В дракона.
— Эн Гордин, прошу прощения. Это больше не повторится, — пробормотала я, осознавая, насколько глупо это звучит. — Я не знаю, что на меня нашло.
— Максимус, — перебил мои невнятные оправдания эн Гордин.
— Что? — не поняла я.
— Назови меня по имени, — тихо, настойчиво, даже жёстко потребовал комендант.
— Я… Не понимаю вас, — найдя в себе решимость, я подняла взгляд на эна Гордина.
— Ты моя истинная.
Даже если бы на меня упал потолок, наверное, это не имело бы такого эффекта, как заявление коменданта. Как так могло быть? Как так могло “повезти” мне?
Я мгновенно оценила все свои чувства, которые, как я думала, испытывала к эн Гордину, и всё поняла: это всего лишь искусственная привязка. И все эти мои переглядки с ним и мурашки из-за того же. Никакой настоящей влюбленности! Просто особая магия, что заставляет нас тянуться друг к другу.
С одной стороны, я испытала облегчение, а с другой… Наверное, я хотела хоть раз как Дара влюбиться, почувствовать, как это, когда от любви кружит голову. А получила “истинность”. И что мне теперь с этим делать?
— Вот ты где! А я тебя обыскалась, — в тренировочный зал вплыла Берта, теперь уже в форме. Но всё с тем же неизменно глубоким декольте.
Комендант даже не посмотрел на неё. Даже когда она почти повисла на его руке. Он стоял и буравил меня взглядом.
— Спасибо, эн Гордин, я подумаю над вашими словами, — сказала я и быстро, пока он не успел меня остановить, выскользнула за дверь.
Последнее, что я услышала, был гнусавый голосок Берты: “Ну что ты возишься с этой несчастной. Мало того, слухи про вас ходят, что она на тебя вешается, а ты ею пользуешься. Так еще сегодня услышала, что она неадекватная. А ведь это она мне платье подожгла…”
***
В комнате я быстро скинула ботинки и форму и поспешила залезть в душ. Подруги сначала кинулись ко мне, но, видя моё раздражённое лицо, решили не приставать с вопросами, а дождаться, пока гроза пройдет. Только вот в том, что она пройдёт, я уверена не была.
Стоя под теплыми струйками, я кляла себя, что вообще в это вляпалась. Когда при мне упомянули, что два молодых дракона всех обыгрывают в кости, ставя на кон усилители, я ни минуты не сомневалась. Пошла в тот же день в город.
На нашем роду благословение от богини удачи Фервелы, мы никогда не проигрывали. Потому никогда и не играли в азартные игры, чтобы не было разговоров о нечестном выигрыше.
Но драконы-то об этом не знали, поэтому обвести их вокруг пальца было легко. А вот убежать — нет. Вот где благословение Фервелы было в тот момент, когда я влетела в коменданта?
Я прислонилась лбом к холодной стене и собиралась еще минут тридцать помокнуть. Не дали. В дверь постучали:
— Ани, выходи. В казарменной гостиной тебя ждут родители, — сказала из-за двери Эрика. — Они просили передать, что пока не поговорят с тобой, никуда не уедут.
Какая прелесть! Как будто до этого день был недостаточно ужасен. Память подкинула в список причин для самобичевание воспоминание о моем первом поцелуе. Даже от одного этого по телу пробежала легкая дрожь. Стоп! Это всё наваждение. Просто надо держаться подальше от эна Гордина, и всё.
— Да, уже иду! — я выключила воду и пошла искать в сундуке платье, за которое мама не захотела бы отправить меня на перевоспитание к тётушке в монастырь Фервелы.
Отец сидел, развалившись в кресле и поигрывая тростью с набалдашником в виде головы дракона. Как всегда в своей темно-серой тройке и идеально накрахмаленной сорочке, свежий запах которой я могла почувствовать даже за десять шагов.
Зайдя в зал я сделала глубокий реверанс, как и полагалось перед лорд-ангелами. Мама, недовольно глядя на меня, поджала губы. Да, некогда мне было приводить платье в порядок. А бытовую магию там тоже не преподавали: а зачем? У достойных ангелов всегда есть прислуга. Тут прислуги не было, вот я и надела как есть, мятое.
Мама пригладила свои идеально уложенные каштановые пряди, среди которых нет-нет, да и мелькали серебристые ниточки.
— Аниела, ты так мать в могилу сведешь, — обратился ко мне отец, даже не удостоив приветствием. — К нам залетал Геральд. Он сказал, что ты водишь дружбу с драконами. Это так?
Я понимала, что врать бесполезно. Он, если захочет — узнает. Но и вслух признаваться, что не просто вожу дружбу, а еще и умудрилась стать истинной парой для дракона, я не собиралась. Просто легонько кивнула.
Мама раздражённо смяла свою белоснежную юбку и подошла ко мне. Я стояла, не двигаясь и не поднимая глаз.
— Аниела! Столько лет воспитания и всё дракону под хвост! — она возмущенно раскрыла и закрыла веер. — Все приличные дочери лорд-ангелов в двадцать один давно замужем. А ты всё по академиям путешествуешь!
— Мама, я отсюда носа не высовываю! — попыталась я оправдаться.
— А надо не просто не высовывать, а уезжать отсюда. Иди собирай вещи!
— Нет. Меня никто не может отсюда просто так забрать, — вспомнив слова эна Гордина, ответила я.
Это было дерзко. Спорить с родителями на самом деле было резко противопоказано. Но моё терпение закончилось.
— Освальд, ну ты хоть ей скажи! — простонала мама и, приложив руку ко лбу, сделала вид, что ей плохо.
Папа внимательно всмотрелся в моё
