(Не)равный обмен (СИ) - Деметра Фрост

Сегодняшняя прогулка вполне плодотворно напитала его энергией и никакой нужды в продолжении сладостных утех не было.

Но один взгляд на девушку… Один-единственный вздох, из-за которого его чуткое обоняние мгновенно уловило неповторимый сладковатый аромат… И вот ужин, аппетитный запах которого не мог перебить это прекрасный флёр, ушел на второй план, и желание гибкими язычками пламени взметнулись внутри него, хищно облизнувшись.

Как только Ирравэль сделал бесшумный шаг вперед, Айнэ каким-то чудом почувствовала это и мгновенно обернулась. Теперь свет от ламп и камина ярко выхватил ее лицо и отразился от тяжелых украшений — на этот раз рубинов, обрамленных в серебро, так подходящего под цвет глаз девушки, — и волос, зачесанных высоко наверх и тяжелой волной струящихся по плечу на грудь. Подобная прическа, как и облегающее платье такого нежного оттенка, делала Айнэ немного выше и куда как изящнее, и Ирравэль довольно кивнул, снова убеждаясь в том, что подобный стиль шел принцессе куда как лучше.

Дракон жестом приказал присутствующих слуг удалится. Те незамедлительно послушались, а девушка, напряженно проследив за каждым из них взглядом, после вопросительно уставилась на Ирравэля.

— Прекрасно выглядишь, — сделал он комплимент, подойдя к принцессе поближе.

Глаза Айнэ недоуменно расширились, а ее скулы тут же вспыхнули румянцем.

— Неожиданно, — выдохнула она и сразу стушевалась своей реакции.

Ирравэль хмыкнул. И, сделав последний шаг, который разделял их, обхватил ладонью хрупкий женский затылок, чтобы привлечь к себе.

Очередной поцелуй.

Очередная волна жара.

И возбуждение, вспыхнувшее в обоих с такой силой и такой яростью, что обоюдный порыв, подтолкнувший их и заставивший прижаться друг к другу, произошел совершенно закономерно и легко.

— Еда остынет, — ошеломленно выдохнула Айнэ, когда спустя несколько секунд страстных и горячих поцелуев Ирравэль уткнулся лицом в изгиб ее шеи.

— Плевать! — пророкотал дракон, хищно прикусывая тонкую и нежную кожу чуть повыше холодного металла ожерелья.

Еще минута — и они оказались на пушистом ковре около камина. Подол платья принцессы и ее нижней сорочки — высоко задранными, а мужские пальцы — глубоко внутри ее лона, растягивая и массируя мягкие стеночки.

Естественно, принцесса возмутилась. Но ее привычные трепыхания были столь незначительны и скоротечны, что остались почти незамеченными драконом. Да и шибко увлечен он оказался тем, что его сейчас интересовало больше всего.

Едва подготовив ее к своему вторжению, мужчина толкнулся между широко распахнутыми бедрами, вызвав из груди Айнэ слегка болезненный вскрик, и сразу же упруго и торопливо задвигался, надежно упираясь коленями и локтями в ворс ковра. Порыкивая от удовольствия и жадно покрывая кожу шеи и плеч горячими поцелуями-укусами, он без устали двигался внутри нее, порой вызывая не самые приятные ощущения.

Но, максимально расслабившись, принцесса стоически принимала эти грубые ласки, обнимая дракона за плечи и прижимая ноги к безостановочно дергающимся бедрам. И когда мужчина кончил — не выйдя из нее и даже несколько раз толкнувшись после семяизвержения, — она тихонько продолжила лежать под ним и рассеянно поглаживать напряженную под тканью плотной темно-серой рубашки спину.

Но на этом вечер не закончился. После короткого и поспешного совокупления на полу столовой они все-таки поужинали и немного прогулялись под окнами особняка. Они практически не разговаривали, но дракон снова шокировал Айнэ своей дикой и необузданной натурой — пользуясь вечерними сумерками и укромными уголками, он то и дело прижимал девушку к себе, или к стене, или к дереву и жадно целовал, из-за чего ее губы болезненно припухли и она то и дело чувствовала привкус крови на языке. Из-за состояния постоянного возбуждения ее и без того уставшее за день тело, казалось, совсем перестало ее слушаться. Как, впрочем, и голова. Она беспрепятственно позволяла Ирравэлю делать с собой все, что угодно, в том числе и в купальне, в которой они оказались после прогулки.

Там дракон снова занялся с ней любовью — жадно и ненасытно, как будто он целую вечность жил в аскетическом воздержании. В воде все ощущения были иными и немного мягче, и они сглаживали порывистость и грубость мужчины. Но Айнэ все равно то и дело морщилась из-за неприятных ощущений в истерзанной и не привыкшей к такой активной деятельности промежности, а также в растянутых мышц ног и спины.

Давая ей возможность перевести дыхание, Ирравэль снова, как и на озере, заставлял ее ласкать себя руками. Это уже не так пугало девушку, и она даже чувствовала некий азарт и любопытство, глядя на то, как обмякший после очередного оргазма член медленно, но мерно восстает от ее аккуратных и равномерных движений. Дракон показывал и учил ее, как можно доставить бóльшее удовольствие, каких точек надо касаться и какие движения надо делать. Он сладко жмурился, когда она по собственной иницативе выцеловывала его смуглые плечи и грудь, покрытую шрамами, и даже рискнула, по его же примеру, языком “поиграться” с маленькими сосками на несколько тонов темнее, чем кожа дракона.

Но в какой-то момент мужчина ошарашил ее фразой, которая намертво обожгла сознание принцессы и намертво врезалась ее память. С удовлетворением наблюдая за пальчиками, которые мягко сжимали его плоть и ласкали нежную головку с прозрачной капелькой смазки, он глухо заявил:

— В следующей раз ты сделаешь это ртом.

Шокированная, Айнэ даже на секунду замерла, неверяще поглядев в лицо дракона. Но тот хищно облизнулся и впился в ее и без того искусанные губы жадным поцелуем, мгновенно отвлекая от испугавшей ее перспективы.

Стоя обнаженной напротив зеркала, Айнэ недоуменно и с некоторым ужасом рассматривала свое отражение. И то, что она видела, одновременно и пугало ее, и вызывало трепет.

Кажется, никогда она не позволяла себе подобного — вот так, немного смущаясь, но все-таки открыто смотреть на свое тело. Данный предмет никогда не интересовал ее в должной степени, а зеркало служило ей лишь для того, чтобы проверить внешний вид, то есть — наряд, прическу и макияж.

Сейчас же она стояла совершенно нагая. И поэтому видела всё — и очертания своей фигуры, немного нескладной и не совсем пропорциональной, и большую грудь, которую так любит сжимать в своих ладонях и целовать лорд дракон, и узкие, совершенно не женственные бедра, и болезненно острые, как у истощенного подростка, коленки. Но это было не самым ужасным. Ее кожа — ее светлая и тонкая кожа, которой обычно очень дорожат аристократки из ее королевства, — была покрыта синяками и отметинами