ужасающим монстром.
Неужели в его голосе слышалась досада… затаенная боль? Да ла-адно!
Я прищурилась, вглядываясь в лицо рирра.
— Вам это, правда, важно? В смысле, мое мнение? А?
— Больше, чем ты можешь представить.
Наш разговор балансировал на какой-то грани, за которой… только одно и назад пути нет. Я это очень хорошо ощущала. Поэтому и не спешила с берега на берег.
Ранвил будто ждал от меня знака — стоит ли продолжить или пора тормозить. Молчал, всматривался в мои черты и… волновался? Не знаю можно ли так сказать. Но грудь его вздымалась все чаще и чаще, а сердце начинало колотиться быстрее. Я это очень хорошо чувствовала ладонью, крепко прижатой к груди рирра. Он слишком выпрямился, слишком весь подобрался, чуть приоткрыл чувственные губы… Будто готовился к следующему шагу и лишь ждал от меня решительной отмашки.
Наконец, он понял, что я не педалирую наше общение дальше и ближе…
Вздохнул и улыбнулся — уже через силу.
— Ну, пошли.
И мы вместе пошли…
Едва мы вышли из «быстрого коридора» как буквально утонули в торжественности обстановки. Я на минуту даже дышать перестала.
Стены и арочный потолок огромного белого зала, казалось, чуть поблескивали. Как минералы гор, когда на них падает свет под определенным углом.
Колонны в виде сросшихся сталактитов и сталагмитов обвивал изящный орнамент, похожий на сложные письмена.
Гладкий пол походил на ледяные кристаллики, соединенные между собой настолько искусно, что составляли единую, слитную поверхность.
При этом сквозь тонкую подошву туфелек, вроде балеток на невысоком устойчивом каблучке я ощущала тепло. Жаркий лед, хих.
Свет лился отовсюду и ниоткуда. Невозможно было понять — как он сюда попадает. В одной половине зала выстроились огромные столы из материала, похожего на белый, испещренный золотистыми и голубыми прожилками минерал.
На столах было все, что предлагалось нам в меню и даже больше.
Фрукты, вроде яблок, груш, ломтиков ананасов и прочие были сочными и прозрачными от спелости. Крупные ягоды блестели в свете как отполированные.
Закуски выглядели одновременно аппетитными, свежими и очень красивыми.
В другой половине зала, у самых стен, кучковались кресла и невысокие столики для отдыха. В центре же нас ожидали гости.
Их окружали местные аристократы в нарядах, похожих на костюм Ранвила. Мужчины — все как один — ослепительно красивые. Просто картинки из журнала или даже из фотошопа. Блондины, брюнеты, шатены и рыжие, поджарые, атлетичные, крупные, но стройные. На любой вкус, я бы сказала.
И куда более невзрачные женщины в платьях, похожих на мое по стилю и крою.
Среди них сразу бросались в глаза две. Как бросаются в глаза бриллианты на витрине, переполненной фианитами.
Фигуристая, с глазами лани и темно-каштановыми волосами. С такими перепадами фигуры, от которых у мужчин обычно перехватывает дыхание. Стоит им лишь провести взглядом по изгибу между талией и бедрами или остановиться на высокой груди.
Она одевалась не как остальные и даже не как делегация Мейзамира.
В коктейльное голубое платье из атласа. С открытыми плечами, декольте и массивной юбкой. В подобное же, черное, расшитое золотистыми нитями, нарядилась и вторая яркая красавица.
Блондинка, явно с кровью индиго, я почему-то это теперь хорошо чувствовала. Но непохожая на таких как мы. Среди индиго совсем не было блондинок, насколько я изучила сведения из сети и то, что преподносило мне инфополе. Рыжие, шатенки, брюнетки — и все. Однако она точно имела наши способности и гены.
Русые волосы ее были собраны в изящную прическу, фигура напоминала о фигурах пловчих, которые еще не переборщили со спортом. Чуть широковатые плечи, пышная грудь, немного узкие бедра и длинные ноги. В целом: красивая, статная, соблазнительная.
Серые глаза подчеркивались косметикой, но и без нее были бы достаточно выразительными.
Ранвил степенно двинулся к гостям. Остановился возле рирра, который приобнимал рыжую красавицу-индиго.
— Рад приветствовать тебя, Мейзамир, твою жену и сопровождающих у нас, на Синих холмах.
Мейзамир оказался светловолосым и имел ярко-голубые глаза. Таких рирров я тут вполне уже видела. В целом он мало отличался от мужчин своего вида: красивый, крепкий, эффектный. С невероятно чистой и гладкой кожей, словно ее фотошопили до посинения.
— И я рад, что мы сможем договориться и заключить пакт, — кивнул он.
— Разреши представить тебе мою спутницу, Лесю. Она индиго, как и твоя жена.
Я все думала — как он меня «обозначит». Подруга, гостья, туристка… Знакомая? Ну явно же не похищенная из параллельного мира.
«Моя спутница» звучало вполне разумно и деликатно. Так что я осталась довольна.
— Очень приятно, — кивнул мне Мейзамир. — А это Аттавия, родственница жены. Она, кстати, наполовину индиго.
Аттавия так уставилась на Ранвила, что мне захотелось прижаться к нему покрепче.
Вот уж не думала, что начну ревновать! Да и зачем? Если я его истинная — о какой сопернице вообще может идти речь? Но чувствам ведь не прикажешь. Каждый кокетливый взгляд Аттавии в сторону Ранвила заставлял меня злиться.
Прозвучало несколько парадных речей.
Мейзамир вещал о новой эпохе для рирров его поселения и Атории. О том, что можно и не убивать, и не умирать. О том, что скоро уникальная сыворотка Ранвила решит многие вопросы питания расы. Как только ее доведут до ума.
Нимайя с Итрилом слушали и переглядывались.
Затем уже Ранвил, не отпуская мою руку, будто это придавало ему дополнительной уверенности или рирр опасался, что ретируюсь, спикерствовал на подобные темы.
Потом общение перетекло в менее официозное русло.
Я стояла рядом с Ранвилом и впитывала информацию, которая казалось важной для меня и моей Земли. Да и вообще — важной, в свете того, как мы недавно начали общаться с принцем.
— То есть, ты выяснил на личном примере, что обмен кровью и энергией между рирром с индиго вообще решает вопросы питания? — заинтересованно уточнял у Мейзамира Ранвил.
— Все верно. Правда, это происходит через перерождение. То есть ты умираешь. Мгновенно разлагаешься и затем восстанавливаешься уже в новом качестве.
— Ты совсем не питаешь себя энергией или кровью индиго?
— Нет.
— Это очень интересно. И важно. Хотелось бы избавиться от необходимости… питаться, — Ранвил вдруг посмотрел на меня с каким-то особенным выражением. Будто сказал отчасти и для меня.
— Вот только не всегда такое возможно. Нужна сильная эмоциональная связь между рирром и индиго. Я обменивался энергией и кровью с охотником, которого спас, фактически — вытащил из лап смерти, — продолжал пояснять Мейзамир. — Так что… Еще можно обменяться кровью и энергией с женщиной, которую любишь… Если, конечно, чувства взаимны.
