Во время этого непривычно длинного монолога Огюст раскраснелся, он говорил быстро, опасаясь, что дед прервёт его или посмеётся, но лорд Антуан лишь смотрел на внука, и по его лицу нельзя было понять, что он думает или чувствует.
– Поэтому, если ты что-то знаешь о Шеффилдах вообще и об их связях с нашей семьёй, пожалуйста, помоги нам, – закончил Огюст и наконец-то отважился посмотреть на деда.
– Как поздно ваш ректор ложится спать? – неожиданно спросил лорд Антуан, и молодой человек взглянул на него с искренним недоумением. – Хочу нанести ему визит, если ты не против. И желательно – поскорее.
– У меня ощущение, что он в последние пару дней вообще не ложился, – вздохнув, ответил Огюст, – к тому же он сказал беспокоить его в любое время, не глядя на часы.
– Прекрасно, – старый лорд Стендридж решительно поднялся из кресла и подошёл к переговорной пирамидке, – тогда дай мне координаты академии и жди меня.
– Хорошо, – Огюст нажал на нужную грань, передавая собеседнику координаты, и отключился. Интересно, что такого важного знает дед, что это потребовало его личного визита в академию?
– Мощный дед, – раздался скрипучий голос из угла, – и как у него мог уродиться ты, такой, каким был в начале?
– Не знаю, – Огюст уже давно перестал обижаться на сундуки за то, что они регулярно напоминали ему, каким он был. Наоборот, каждый раз это оказывалось неким стимулом, помогающим держаться и не опускать руки, – наверное это был, как говорит Мортимер, сбой программы.
– А про древнюю кровь ты ему правильно сказал, – поддержал Огюста Второй, – чем больше мы будем знать, тем лучше. Есть она в тебе – ну и прекрасно, наверное, это даёт эти… как их… Третий, как он говорил?
– Ништяки, – с удовольствием произнёс странное слово Третий, словно пробуя его на вкус, – то есть преференции, если по-нормальному.
– По-нормальному как раз ништяки, – возразил испытывающий слабость ко всякого рода забавным словечкам Второй, – а преференции – это по-умному.
Наверное, сундуки ещё долго препирались бы, выясняя, какое из слов подходит больше, по посреди комнаты образовалось аккуратное окошко портала, и они предусмотрительно замолчали.
Лорд Антуан, шагнув в комнату и дождавшись, пока закроется портал, с удивлением огляделся. Видимо, несмотря ни на что, он ожидал увидеть хоть какие-то признаки комфорта, но кроме кровати, шкафа, письменного стола да пары стульев, ничего в комнате внука, привыкшего к роскоши, не обнаружил. Разве что в углу пристроились три сундука, явно привезённые из дома.
– Это твоя комната? – на всякий случай уточнил он. – Как-то тут… скромно…
– Сейчас мы все живём вместе, так как готовимся к обороне, – сказал Огюст, и лорд Антуан вопросительно приподнял брови, – а тут я оставил свои вещи, чтобы не загромождать общую комнату и не мешать никому. Ты хотел поговорить с ректором? Тогда пойдём, я тебя провожу…
Лорд Антуан молча кивнул и пошёл за внуком, кинув на сундуки задумчивый взгляд.
– Ух, как глянул-то! – дождавшись момента, когда шаги стихнут, проворчал Второй. – Непростой дедуля у нашего Огюста!
– Ещё какой непростой, – проскрипел Первый, – вы что, не почувствовали, что ли?
– Нет, а должны были? – с живейшим любопытством откликнулся Третий, выпустивший лапки и торопливо семенящий к двери.
– Куда?! – прикрикнул на него Первый и добавил. – Он нас почуял, точно вам говорю. Никто не мог, а этот – точно заметил!
Но даже сундуки не увидели, как от приоткрытого окна отделилась практически незаметная в ночной темноте тень и быстрым шагом направилась в сторону главного здания. Генерал Леонард Шелдон не мог допустить, чтобы столь интересная беседа прошла без его участия.
Глава 5
Вежливый стук в дверь раздался в тот момент, когда Теодор допивал принесённый Джулианом чай, заваренный на травах, снимающих усталость и головную боль. Спал молодой ректор последние двое суток урывками, и даже для молодого и сильного организма нагрузки оказались слишком серьёзными. Пришлось просить целителя дать что-нибудь, что поможет продержаться ещё хотя бы часа три, а потом – Тео искренне поклялся в этом и Джулиану, и себе – он непременно ляжет и несколько часов поспит.
– Иначе ты свалишься в самый неподходящий для этого момент, – выговаривал ему сын Ганелона, – ну и кому от этого станет хуже? Не врагам – это точно, так что, Тео, переставай маяться дурью и ложись спать.
– Лягу, – не глядя целителю в глаза, обещал уставший ректор, – вот честное слово, пару дел закончу – и сразу спать. Веришь?
– Нет! – рявкнул Джулиан, а сидящий в углу Хасид, который не оставлял друга ни на минуту, тихонько хихикнул. – Если через три часа я приду, а ты не будешь спать, я вместо укрепляющего зелья волью в тебя снотворное. Если что – я тебя предупредил!
– Вот никакого понимания, – вздохнул Тео и посмотрел на Хасида в поисках поддержки, но тот только улыбнулся и негромко сказал:
– Ты ведь сам понимаешь, что Джулиан прав, так чего зря спорить…
Договорить ему не дал стук в дверь, и Тео, взглянув на целителя с укоризной, прокомментировал:
– Вот, не только мне не спится, видишь? А ты мне снотворным угрожаешь!
В ответ на приглашение войти в кабинет шагнул Огюст Стендридж, и у Тео заныло где-то внутри от предчувствия очередных неприятностей. Однако вслед за Огюстом в кабинете появился высокий седой господин, при первом же взгляде на которого было понятно – это человек непростой.
– Добрый вечер, лорд… Теодор, – поправился Огюст, увидев дружеский жест ректора, – это мой дед, лорд Антуан Стендридж. Когда я спросил его о древней крови, он сказал, что хочет этот вопрос обсудить лично с… тобой.
Во второй раз свободное обращение далось Огюсту несколько проще, хотя он по-прежнему чувствовал неловкость, говоря «ты» самому ректору!
Теодор сделал несколько шагов навстречу лорду Антуану и вежливо поклонился.
– Рад приветствовать вас в нашей академии, лорд Стендридж, – Тео изо всех сил старался не показать своего удивления, – присаживайтесь, прошу вас. Может быть, чаю? Простите великодушно, у нас каникулы, так что всё по-простому. Мы не рассчитывали на гостей.
– Благодарю, – старый лорд так внимательно рассматривал Теодора, что у того зачесалось между лопатками, – вы очень похожи на своего деда, Хью Холверта. Гораздо больше, чем на Августа.
– Да, отец тоже говорил мне об этом, – улыбнулся Тео, понимая, что старый Стендридж совершенно умышленно опустил слово «лорд», говоря о его отце и дедушке, чтобы дать понять: они с ним из одной стаи, как выразился бы Мортимер. – Может быть, потому что мы с ним оба некроманты? Говорят, это накладывает некий отпечаток.
– Чушь собачья, – отмахнулся лорд Антуан, – с тем же успехом он мог быть стихийником или менталистом, да хоть бытовиком… Порода, лорд ректор, она или есть – или её нет. И события последнего часа настоятельно намекают мне на то, что она проявилась через поколение. Огюст смог меня не просто удивить, он меня поразил, и я прекрасно понимаю, чья это заслуга. Так что примите мои самые искренние поздравления и столь же искреннюю благодарность!
Услышав эти слова, Огюст сначала покраснел, потом побледнел, а потом засиял каким-то удивительно тёплым внутренним светом. Видимо, похвала деда была для него чрезвычайно ценна.
– Спасибо, – просто поблагодарил Теодор, – Огюст молодец, и я с радостью принял его в круг своих друзей.
– Значит, я не ослышался, – кивнул сам себе лорд Антуан, – тогда он вполне может остаться и присутствовать при нашем разговоре, лорд Холверт.
– Пожалуйста, просто Теодор, – попросил Тео и с некоторым запозданием представил, – позвольте вас познакомить. Это его высочество, принц Хасид Бертринский, взявший на себя титанический труд по решению всех наших финансовых вопросов.
Хасид встал и поклонился, получив в ответ столь же идеальный поклон и острый внимательный взгляд.
