Величество, - я присела в реверансе.
- Спасибо, - карие глаза светловолосой королевы с интересом оглядели меня с ног до головы. – Невеста самого лорда Ардара, надо же! Первые красавицы двора не смогли затянуть его в свои сети, а у вас получилось! В чем секрет, Ричард, признайтесь!
- Это тайна, Ваше Величество, - он отвесил поклон, - она просто украла, - последовала пауза, - украла мое сердце!
Ему это кажется смешным? Я метнула в чешуйчатого шутника гневный взгляд, он недоуменно нахмурился и, ухватив меня под локоть, увлек подальше, рассыпаясь в извинениях перед этими высокопоставленными баловнями судьбы.
- Что происходит, Дэйна? – спросил дракон, когда мы вышли в благоухающий сад, наполненный ночной прохладой. – Ты сама не своя. Уже жалею, что привез тебя во дворец.
- А я жалею, что согласилась, - здесь мне стало спокойнее, не было ощущения, что в спину кинжалом упирается взгляд того, на чьем пути мне, к несчастью, выпало встать в прошлом.
- Причина ведь не только в Мие? – герцог пытливо заглянул в мое лицо.
Я промолчала, но он настаивал:
- Ты можешь довериться мне, Дэйна. Расскажи все, я пойму.
- Давай прогуляемся? – ускользнула от ответа и направилась к озеру, подсвеченному факелами.
- Что же за тайны ты так свято хранишь? – прошептал Ричард, когда мы встали у водной глади, покрытой всполохами пламени.
Казалось, что озеро полно огня. Полтора года я чувствую себя рыбкой, которая мечется в таком огненном водоеме, изо всех сил стараясь ускользнуть от острозубой акулы, которая следует за мной по пятам.
- Дэйна, ты можешь мне все рассказать, - снова принялся настаивать дракон.
- Пожалуйста, не проси этого, - прошептала в ответ.
- Но почему?
- Умоляю, Ричард, не надо!
Я бы все тебе рассказала, как на исповеди, но…
Но не могу!
Я «выгуливала» герцога по обширным угодьям вокруг дворца до тех пор, пока ночная прохлада не заставила выбивать зубами замысловатую мелодию.
- Дэйна, ты замерзла! Прости мою невнимательность, - Ричард снял кафтан и набросил на мои плечи. – Давай вернемся во дворец и выпьем чего-нибудь горячительного.
- Хорошо, - с удовольствием укутавшись в «утеплялку», я осторожно вдохнула запах моего дракона – мужской сильный аромат. – Но сначала вон к той беседке сходим, - указала на изящное строение, вокруг которого порхали светлячки.
- Никаких беседок! – отрезал герцог. – Ты ледяная уже вся, как снеговик!
Он потянул меня к дворцу, сиявшему вдалеке, я начала упираться, но в итоге просто угодила в объятия Ричарда.
- Зато ты горячий, как отлично растопленная печечка, - прильнув к нему, прошептала довольно.
- Впервые меня коварно, как юную деву, заманивают в кусты, чтобы обнять, - хрипло выдохнул дракон и вдруг подхватил меня на руки.
- Что ты делаешь? – вскрикнула я.
- Ты хотела к беседке? – он дошагал до нее и, зайдя внутрь, уселся на широкую скамью, не отпуская меня. – Вот, наслаждайся.
- Чем?
- Беседкой, светляками. Или, - ухмыльнулся, - мной.
Янтарь глаз снова вскипел, прорезанный иглой драконьего зрачка, и я завороженно потянулась к своему искусителю. Все доводы разума, такие убедительные, когда Ричарда нет рядом, куда-то улетучились. Вместе с совестью и порядочностью замерзли, видимо.
Значит, можно воспользоваться моментом. Я же чуть-чуть, всего один поцелуй украду у судьбы, а потом, честно-честно, буду везде с собой носить кочергу. Сегодня вот не взяла, она не подходила к красивому бальному платью. Но завтра…
Все мысли быстрыми птичками вспорхнули в разные стороны, когда я поцеловала моего дракона – сама, очень нежно коснувшись горячих губ. Он вздрогнул – будто я и впрямь огрела его кочергой – потом со стоном притянул меня к себе и жадно ответил. Мои губы податливо раскрылись под страстным напором, пропустили внутрь его язык, который дразнящее коснулся моего, увлекая в страстный танец, в котором они сплелись, как две змеи, пытаясь слиться воедино.
Волна бездумного счастья окатила меня, мигом согрев. Даже жарко стало. Кафтан Ричарда полетел на землю, и руки герцога заскользили по обнаженной коже, лаская все, что попадалось на их пути. Внутри взметнулась и расправила крылья буря такого сильного желания, что перехватило дыхание. Сказала бы, что задрожали поджилки и подкосились ноги, но меня все также держали на руках.
- Ис-с-скус-с-сительница, - хрипло прошипел дракон, на мгновение показав раздвоенный змеиный язычок и уткнувшись лицом в мою шею.
Его зубы вдруг прикусили кожу на ней, разогнав по телу новые обжигающие волны. Он сдержался, острые удлинившиеся клыки не вошли в кожу – я чувствовала, как они царапают шею, и видит ночь, не стала бы его останавливать.
Но вот кое-кто другой явно был против.
Вскрикнув, я прижала руку к груди, когда под ней запылала невыносимой болью метка другого дракона. Как же горит! Будто снова его клыки вошли в кожу, не взирая на мои крики и попытки оттолкнуть!
- Дэйна, что случилось? – Ричард вгляделся в мое лицо. – Я причинил тебе боль?
- Нет, - помотала головой, через силу вымучив улыбку. – Может, поедем домой? Мы уже показали двору твою лже-невесту, все увидели, что в ней нет ничего необычного. Их любопытство удовлетворено.
- Ты зря недооцениваешь себя, - возразил лорд Ардар. – Ты изумительно красива. И я бы очень хотел, чтобы ты стала моей настоящей невестой, - шепнул он и, бережно взяв мою руку, поцеловал узор из золотых и рубиновых перышек, который вился по запястью. – Давай сделаем эти руны настоящими, Дэйна?
Я утонула в драконьем взоре, переполненном такими признаниями, что нужда в словах отпала.
- Пусть этот помолвочный узор станет настоящим, - он снова коснулся его губами, заглядывая в мои глаза, и по телу разлилась истома. – Позволь мне, пожалуйста! – в голосе прозвучала такая мольба, что я бы позволила, потеряв остатки разума, но…
Но метка под грудью – уродливое клеймо, свидетельствующее о том, что я принадлежу другому дракону, была против. О чем она и сообщила, пронзив меня новой невыносимой болью, мстительно наказывая за несбыточные мечты, которым я позволила расцвести в сердце.
- Хочу домой, - выдохнула, прерывисто дыша и уперевшись лбом в плечо герцога. – Ричард, пожалуйста.
- Дэйна, я не отступлюсь! – прорычал он, так стиснув меня, что косточки затрещали. – Ты будешь моей! Драконы никогда не сдаются, мы
